Великие перемены - Герберт Розендорфер

— Мой грудодержатель лопнул! — закричала она и убежала через заднюю дверь в другую комнату.

Тут в помещение вошел слегка подвыпивший человек. Он сразу же понял, что я с луны свалился — что за скучная шутка — и разъяснил мне, что город «Большое Яблоко» отдален отсюда на тысячи ли и между «здесь» и «там» лежит огромное море (он показал мне географическую карту), что кораблем туда нужно добираться половину лунного месяца и что лучшее средство для путешествия — Железный Дракон. На мой вопрос сколько стоит такое путешествие, он назвал цифру, заставившую меня побледнеть и сразу превратившую мои жалкие накопления в ничто.

Но теперь, вооруженный высушенными коричневыми и голубыми денежными знаками, я храбро вошел в лавку, где можно было приобрести бумаги, разрешающие полет на Железном Драконе, холодно сказал: «Один в «Большое Яблоко» и обратно», получил эту бумагу, с таким же холодным видом сел в наемную Ма-шин Та-си и приказал доставить меня на поле к Железному Дракону — к большой открытой местности за чертой города.

Да. Должен признаться, мне было плохо. Невероятно плохо. Что в частности представляет собой Железный Дракон, я уже рассказывал тебе в письмах из своего первого путешествия к большеносым в связи с маленькой госпожой Чжун, которая была летающей горничной в одном из Железных Драконов. Таком образом, что такое Дракон, мне, в принципе, было известно, но когда я стоял среди ожидающих пассажиров, естественно, будучи самым маленьким среди них, мне стало не по себе. Поездка на Драконе будет длиться много часов. Мне захотелось повернуть обратно, но тут резкий невежливый голос повелел нам выйти наружу из дома на поле, где находился Железный Дракон. Мы вошли в него при помощи проводника. В другом городе, чье название я забыл, да и скорее всего не расслышал среди всего этого грохота (мы прибыли в этот город через короткое время), мы должны были поменять первый Дракон, на другой, гораздо большего размера, и он понес нас через сушу и море, через день и ночь, под фиолетовым дневным небом, под черным ночным небом, пока мы не прибыли в город «Большое Яблоко», где Дракон, споткнувшись, сел на корточки, еще пару раз фыркнул и отпустил нас.

Как я все это перенес, написать на бумаге легко, но передать невозможно. Знаю только, что эти строчки подскажут тебе, что я это пережил.

Ты, вероятно, подумал: в брюхе Дракона сидели на корточках четверо или пятеро людей. Нет: узкое брюхо заполнили сотни людей, втиснутые в маленькие сиденья, которые были малы даже для такого сравнительно невысокого человека, как я. Большеносые, сидящие рядом со мной — это я наблюдал — протягивали свои огромные ноги вдоль и поперек, охали и потели. Вонь была непереносимая. Через некоторое время, когда снаружи стемнело, большинство большеносых попыталось заснуть сидя, что, естественно, было неудобно и практически невозможно. Шевелясь во сне, они вцеплялись друг другу в лицо, дырявили друг друга носами и толкались ногами.

Я же, мой любезный Цзи-гу, не мог сомкнуть глаз от страха, и это в общем и целом было довольно-таки скучно. В качестве развлечения летающие горничные (маленькой госпожи Чжун, среди них не было, что меня огорчило) время от времени приносили что-то из еды и питья. И хотя я ел, вкуса от страха не чувствовал. Мой сосед, довольно-таки длинный человек с красным носом и почти такой же красной бородой, который в течение всей поездки при любом случае блеюще смеялся, сказал, что эта еда — позор для его отечества. В других Летающих Драконах она намного, намного лучше, и там имеет смысл принять на себя лишения полета, потому что они окупятся хорошей едой.

Когда ты пытаешься представить себе полет, то, конечно, подумаешь о птице — как она парит над горами и долинами и сверху наблюдает мир. Но этого представления недостаточно, чтобы понять, что такое полет Железного Дракона. Во-первых, ты со всех сторон окружен железом и находишься так сказать в брюхе Дракона. Наружу высунуться нельзя. Но везде вставлены маленькие окна. Мне посчастливилось получить место прямо рядом с таким окном, или, точнее сказать, смотровой дырой. Сначала это было занятно. Я смотрел наружу: Дракон начал двигаться, взревел, побежал все быстрее и быстрее, деревья снаружи косо разлетались в стороны, как будто их быстро срубали. Когда Дракон взвился на дыбы, какая-то сила вдавила меня в сиденье. Потом ландшафт внизу внезапно ушел вниз, как подставка; становится все интереснее, подумал я; дома и деревья стали размером с игрушку — это выглядело забавно, и на короткое время я забыл свой страх. Но потом Дракон наткнулся на облака. «Стой, стой»! — хотел я закричать, опасаясь, как бы он не врезался в небесный свод… но этого не случилось (Служанка, заметившая мой страх, позже провела меня в голову Дракона. Это не настоящий Дракон! Ты должен это знать. Это лишь подражание ему, но несмотря на это, он летает. Впереди, в голове Дракона уютно расположился кормчий. Он рассмеялся моему предположению о столкновении с небесным сводом и заверил, что будет тщательно соблюдать необходимую дистанцию). Итак, мы протиснулись сквозь облака, и с тех пор, кроме белой пустыни, уже ничего не было видно. Очень скучно, как я уже говорил.

Если ты полагаешь, что я прибыл в «Большое Яблоко» как перетертый жерновами, то ошибаешься. Какое впечатление этот город произвел на меня, я уже писал. Моя душа была подобна ракете, выпущенной ввысь. При этом произошло нечто такое, что совершенно невозможно объяснить тебе. Не подумай, что я считаю твои умственные способности незначительными, нет, ради всего на свете, я так не считаю: просто в нашем родном времени никто бы этого не понял, не понимаю и я — как могло перепутаться время из-за этого бешеного полета на Железном Драконе. Вместо девяти часов, в течение которых я летел туда, по прибытии оказалось, что прошли всего два часа. Попробуйте это себе представить, если сможете. Но это так. При этом сбиваются с толку и твои кишки и телесные соки; среди ясного дня ты чувствуешь себя усталым, а среди ночи просыпаешься и больше не можешь уснуть.

Лишь через некоторое время дух успокаивается.

Но это между прочим.

Вернемся назад, к моему прибытию: поскольку я на сей раз захотел принять меры предосторожности, то послал господину Ши-ми известие по данному мне адресу.

Он встретил меня у Железного Дракона, и ты даже не сможешь себе представить, какой сердечной и дружеской была наша встреча.

Мы ехали в повозке Ma-шин по невообразимо роскошным улицам «Большого Яблока» к жилищу господина Ши-ми. (Он проживает в жилище одного из своих коллег, которому в свою очередь надлежало заниматься науками на родине господина Ши-ми, в Минхэне).

Мы сели. Послеполуденное солнце светило в жилище, находящееся на вершине скребущего неба дома. Господин Ши-ми все время повторял: «Я так рад, я так рад!»

Потом он извлек две большие коричневые огненные жертвы Да Ви-доу, каждому по одной, а затем открыл — ты уже догадываешься, что именно: бутылку Шан-пань Мо-те.

Но как известно, не все то золото, что блестит. Господин Ши-ми и некоторые из его друзей, живущих в «Большом Яблоке» обратили мое внимание на это. Я не должен обольщаться волшебством безумия, пронизывающего «Большое Яблоко» или полнотой осуществления возможностей, которой этот город располагает, как никакой другой. «Большое Яблоко» — это бочка с порохом, каждую секунду готовая взорваться. Богатые так непомерно богаты, что невозможно и представить, а бедные столь же бедны. Пропасть между бедными и богатыми и вообразить себе невозможно.

И на самом деле вокруг полным-полно попрошаек и калек, а на некоторых углах отшатываешься при виде нечистот и нищеты. К тому же, говорят друзья господина Ши-ми, город непрерывно вращается вокруг самого себя. Где сегодня благородные кварталы, там завтра ютятся убогие жилища с ордами детей и крысами — но самым удивительным образом случается и наоборот, потому что дома, даже самые большие, можно сказать, переставляются, как фигуры на шахматной доске.

Основная проблема — это различные сорта людей. Они не ладят друг с другом и пытаются раздавить друг друга. Если удается, то «перекрывают друг другу воздух». И хотя различные сорта людей живут в более-менее раздельных городских кварталах, однако в центре города они сливаются в одном водовороте, и нередко там все трещит. Различные сорта людей почитаются по-разному, даже, правда очень редко, себе же подобными. Возможно, это самая острая проблема. Об этих различных сортах людей я тебе уже немного рассказывал: есть так называемые «Белые» — собственно большеносые; они считаются основателями и владельцами города, и едва ли кто из богатых-пребогатых не «Белый». Кроме того, здесь имеются «Красные»; они были коренными жителями этой страны, пока их не утеснили. «Красных» презирают за то, что они были настолько глупы, что продали свою страну хитрым «Белым». За ними идут «Желтые» — не смейся, это так сказать, мы, они считаются слишком прилежными и дельными, за что их и бьют. Есть еще и «Коричневые». Они прибывают с южных островов, обычно очень бедные, вечно мерзнут, у них куча детей, совсем нет денег, вместо этого длинные внушающие страх ножи. И под конец — «Черные». Это бывшие рабы, которые после того, как их освободили, стали очень дерзкими.