Взрослые дети, или Инструкция для родителей - Елена Кабанова

В своем желании поймать за хвост синюю птицу счастья взрослые и дети зачастую ведут себя одинаково. Хотя существуют и различия. Взрослые отдают себе отчет, что такое неудача – и даже преувеличивают ее значение. Воображают себе всякие ужасы и необратимые последствия. Молодежь, наоборот, преувеличивает ценность удачи. Вроде как возьмешь эту вершину – и все! Кайфуй себе всю оставшуюся жизнь, всю рутинную работу за тебя сделают. Ты же победитель! Гений! Чемпион! Серые будни – не для тебя! Поэтому даже «покорителя Эвереста» может постигнуть разочарование. И победа оборачивается новой чередой проблем и трудовых подвигов.

Еще одна оборотная сторона удачи – многотысячная армия тех, кому не повезло, не подфартило, не обломилось – младшему поколению до поры до времени не видна. Впрочем, обнаружив эту неприятную «деталь» или даже присоединившись к этой «армии», молодые не унывают — берутся за что подвернется, высматривают, что в руки плывет, ищут, где ловится… Бывает, в процессе поиска приходится жертвовать всякими обременительными вещами – например, дипломами об окончании высших научных заведений. Бизнес, в частности, мало интересуется «корочками». Родителей это пугает. Ведь какие–то двадцать–тридцать лет назад именно диплом пролагал дорогу в жизнь! После окончания вуза и распределения в НИИ или в другую какую контору начинался многотрудный и многолетний период восхождения из кабинета в кабинет – от лаборанта к мэнээсу, от мэнээса к сэнээсу (старшему научному сотруднику, если кто подзабыл эту аббревиатуру). И далее, насколько возможно, планомерно увеличивая свой доход на… Нет, не будем о грустном.

Сегодня молодежь не желает расти по тридцать лет в одном и том же конторском горшке, будто пыльный кактус. Подобная стабильность кажется им рутиной – и зачастую вполне заслуженно. А родители, в свою очередь, думают, что мобильность, совершенно необходимая для современной жизни, и потому весьма распространенная в молодежной среде – не что иное, как легкомысленное, поверхностное отношение к жизни. Да и психологов перемены застали врасплох. Ведь они тоже люди и, следовательно, подвержены массовым настроениям. Поэтому мы нередко требуем взаимоисключающих вещей: например, чтобы ребенок относился к действительности, как взрослый, то есть с нашей точки зрения, но в то же время хорошо ориентировался в современных реалиях – так, как нам и не снилось; или чтобы он был послушен и мягок, а также удобен в обращении, но обладал изрядной «пробивной силой», а заодно крепкой броней, защищающей от психотравм; или пусть получит все причитающиеся дипломы, но быстро–быстро сделает карьеру – и лучше в бизнесе, а не в заштатном научно–исследовательском институте, который вот–вот закроют…

Почему стремление воплотить свою мечту в жизни нередко оборачивается крахом? Во многом из–за завышенных требований, которые предъявляются всему подряд – оболочке, упаковке, наполнению, содержанию, функциональности, внутреннему, внешнему, а также соседнему и близлежащему.

Завышенные или необоснованные требования неизбежно рождают то самое непереносимое психологическое бунтарство или заставляют ребенка замкнуться в себе.

И он впадает в депрессию, боится действовать, ждет осуждения и не доверяет даже самым близким людям. Все было бы иначе, если бы мы распространили действие «всемирных законов» – экономических, социальных, психологических – и на него. Нет, «издалека» мы все понимаем: некоторых «затемнений» по ходу жизни избежать невозможно, даже так называемым «мажорам». Но в отношении нашего ребенка это правило действовать не должно! У него все будет отлично – причем сразу! На ста–арт! Внима–ание! Ма–а–а–арш!!! И бежим рядом с секундомером, в надежде потешить свое честолюбие.

А между тем периоды выхода молодого человека «в большую жизнь» весьма богаты черными полосами. Проблемы с самореализацией бывают у всех, достичь успеха «с полпинка» нереально. И не стоит верить в щебетание иллюстрированных журналов: в номере не хватит места даже для одного интервью, если печатать описание мытарств звезды, дававшей интервью, целиком и полностью. К тому же сегодня не принято «грузить» публику своими бедами. О бедах, в крайнем случае, можно упомянуть в мемуарах. Если, конечно, это не противоречит имиджу. В современном мире имидж «золотого мальчика/девочки» куда популярнее имиджа «рабочей лошадки», «ездовой собаки» и прочих полезных животных. В общем, в дискуссии стрекозы и муравья победила красота и ветреность. К тому же стрекоза к зиме укатила на Канары заниматься серфингом и дайвингом, а муравей остался бороться циклонами–антациклонами, и в марте его муравейник был сметен весенним паводком.

Людям хочется верить не в муравья, а в стрекозу, в то, что она обретет стабильность в песне и танце, а не в строительстве и пахоте. К сожалению, даже песня и танец оборачиваются пахотой, едва ими начинают заниматься профессионально. Вообще, профессиональная деятельность непохожа на строчку из цыганского романса «Мне мгновение наслаждения – остальное трын–трава!» — за «трын–траву» карьера мстит безжалостно. И надо быть готовым к неудачам, тем более если ты – начинающий специалист.

А между тем «проколовшийся» нередко ощущает себя прокаженным. Вместо поддержки от родных он видит одни упреки. И не знает, что упреки, собственно, исходят не от любящих мамы и папы, а от совершенно посторонних личностей – от журналистов, создавших «стандарт мажора», от соседки, навеявшей «светлый образ крошки Эйнштейна»… Кто такой «крошка Эйнштейн»? Ее отпрыск, который всегда учился на одни пятерки — хотя и наделен креативным мышлением, мамочку слушал беспрекословно – и тем не менее обладал твердым характером, поступил в элитарный вуз – но после вуза тут же нашел денежную работу… Рядом с вами обязательно найдутся чьи–то родители, которые взахлеб рассказывают о своих прекрасных детях. И некому сказать родителям мнимого «прокаженного»: не верьте. Не бывает таких противоречивых Эйнштейнов. И врет соседка, и врут журналисты. Зачем? Чтобы было увлекательно. Чтобы раскрасить совершенно будничную жизнь яркими цветами.

Журнальный глянец в обыденной жизни

Когда речь заходит о мечтах, все сказанное вроде бы относится к молодым. Взрослые, по идее, опытнее, серьезнее, сдержаннее – и даже в своих мечтах. А все потому, что научены соотносить упоительные фантазии с жестокой реальностью. Им – если они и в самом деле взрослые – отчетливо видны препятствия, последствия, непредвиденные обстоятельства… Впрочем, многие из нас и в зрелые годы любят сладкое до дрожи и потребляют его до изнеможения, до одышки, не страшась крадущегося в ночи кариеса, равно как и жировых отложений, пришедших, чтоб навеки поселиться. Зависимость от сладкого – в буквальном и переносном смысле — новая, небывалая доселе болезнь. Чума третьего тысячелетия. Ну, о буквальном пристрастии к сладкому пусть диетологи пишут, а вот пристрастие к «сладким грезам» представляет для нас непосредственный интерес. Поговорим о высоком – об искусстве. А именно о массовом искусстве.

Социолог А.Мендра так описывает роль современного массового искусства: «В индустриальных обществах картинки, созданные средствами массовой информации, позволяют индивидам занять определенное место в обществе и соответственно вести себя: нормы связаны здесь со стереотипами. То, как надо себя вести, диктуют, например, кинофильмы или женские журналы, и каждый может выбрать себе эталон героя… Со своей стороны, манипуляторы символами стараются использовать в фильмах и журналах людей повседневной жизни… Этот механизм подкрепления социальной реальности картинками очень существенен»[43]. Искусство манипулирует нами, заставляя выбирать себе героя «из картинок», а потом, как иронизировал Станислав Ежи Лец, быть «всегда лишь эпигоном героев собственных фантазий». Есть, правда, надежда, что к тому моменту формирования личности, который можно назвать ключевым, – к моменту сложения индивидуальной иерархии ценностей – человек научится различать необходимое лично ему и воображаемое необходимое, навеянное масс–медиа. В противном случае он обречен всю жизнь обходиться стандартным вариантом – неким «суррогатным счастьем», далеким от его реальных потребностей. Многие так и живут – не зная собственных целей.

Готовность трудиться и рисковать ради суррогатов неразрывно связана со «сверхценностью счастья». О его могуществе мы слышим с детства, а его образ впитываем всю жизнь. В общем, масс–медиа удается изрядно поработать над сознанием каждого из нас. Уже в юные годы мы сгораем от желания привнести в наше пресное (как считает любой подросток, будь он хоть наследник престола Монако) существование хоть немного «сахарной глазури», сваренной по рецепту СМИ. Просто чтобы украсить доставшийся на нашу долю непрезентабельный каравай. Вот почему в каждой судьбе наличествует хоть одна попытка вписать свою жизнь в форму современных технологий. Кто–то участвует в конкурсах юных дарований — «Звезди!», «Таланты–фабриканты» или что–то в этом роде, некоторые просиживают штаны в библиотеке, готовясь к олимпиадам для умников, а совсем уж чувствительные натуры пишут юношески (девически) страстные стихи, сильно напоминающие коктейль из Цветаевой и Асадова. За то время, пока мы дорастем до своего собственного стиля, до зрелой манеры самовыражения, любому из нас приходится пройти через стадию подражательности – это своеобразные «игры детенышей», подготовка к взрослой жизни.