Взрослые дети, или Инструкция для родителей - Елена Кабанова

Но, спросят родители, вокруг столько опасностей и соблазнов – как же нам не волноваться? Что же, волнуйтесь. Но не переносите этого чувства беспомощности, опасения, тревожности на своего ребенка. Он ведь тоже испытывает эти ощущения – причем намного острее, чем взрослые. Так что, если «приплюсовать» к его переживаниям ваши – легко получаем невроз и всякие другие негативные последствия. Для вас есть лишь одно средство снизить уровень тревожности. Необходимо изменить свое восприятие по отношению к ребенку, который уже не ребенок.

Невидимые миру тещины слезы

Анекдоты, юморески и интермедии про тещей, свекровей и прочих «благоприобретенных» родичей – целая сфера развлекательной индустрии. Сфера, построенная на невидимых миру слезах – причем обоюдных. Свекрови или теще, вероятно, и самой несладко приходится. Особенно если она все еще воспринимает свою «деточку» именно как деточку, а не как вполне половозрелую личность, имеющую право на личную половую жизнь. Вот и цепляется за все формальные поводы, позволяющие «отказать в сексуальной самоидентификации» человеку уже довольно взрослому (если не в психологическом, то в физиологическом плане). Как срабатывает этот механизм, «прячущий» от нашего сознания наши же подсознательные мотивации?

Оставив за кадром социальный аспект проблемы, остановимся на аспекте биологическом. У высших животных, которым свойственна забота о детенышах, выросшее потомство просто–напросто изгоняется и отправляется искать собственные охотничьи угодья и собственных сексуальных партнеров. А если подросшие детеныши остаются с родителями и получают место в стае, то все равно их интимная жизнь до поры до времени «под запретом»: ведь активно размножается, как правило, только доминантная пара, все прочие соблюдают целибат[39]. Это два основных способа решения проблемы сосуществования старших и младших поколений в дикой природе.

Словом, дикая природа опять–таки не в силах предложить никаких разумных форм погашения конфликта. Придется снова подключать сознание, а инстинктивную реакцию по мере возможности подавить. Как это сделать с минимальными энергетическими и эмоциональными затратами, но с максимальным психологическим эффектом? Главное условие – это осознанное поведение. Родителям приходится преодолевать не только свой собственный страх, но и недоверие со стороны подросших детей, сомневающихся в «широте взглядов», свойственных «предкам».

Если родителям не удается вести себя «по–человечески», а не в духе доминантной пары в дикой стае, то они обычно предпочитают манеру «демонстративного непонимания».

До поры до времени «детям» удается скрывать, чем они там, за закрытой дверью, занимаются со своими подружками/дружками. Родители вроде бы верят глупым отговоркам типа «музыку слушаем». И к тому же время от времени уезжают на уикенд. Так что «перерыв на секс» выкроить можно.

Но с возрастом скрываться становится все труднее. Особенно в тот период, когда романы перерастают в «пробные сожительства» и гражданские браки. Значит, родителям молодого человека надо быть готовым к тому, что однажды в доме появится некто (скорее всего, практически незнакомая личность), с кем придется считаться и общаться, как с новым родственником. Надо признать, к такому оказываются готовы немногие. И те, кому совершенно не по душе сам факт, что его «сопляк» уже живет сексуальной жизнью, чувствуют себя «в своем праве». Родители, планомерно выживающие из своего дома «сожителей» своего подросшего потомства, могут «с ходу» набросать целый список причин, согласно которым «эта особа/этот мерзавец» не пара их «кровиночке». Причем реальная причина, как правило, одна–единственная: страх потерять свое чадо, как только в его жизни появится любовная связь, достаточно прочная, чтобы задержаться на несколько лет. И не только единственный ребенок в семье становится жертвой подобного «родительского террора». И, кстати, сам террор может начаться не тогда, когда «эта зараза» переступает порог, а постепенно, исподволь.

Лика училась в академии физкультуры и подрабатывала на подтанцовках. Олег заканчивал аспирантуру на мехмате и подрабатывал в фирме. Познакомились они в клубе. Это была «любовь с первого взгляда». Вскоре молодые люди решили жить вместе… в доме родителей Олега. Семья у Олега была большая: родители, братья и сестра. Вначале Лику встретили вполне благосклонно. Правда со временем обнаружилось, что у «невестки» много недостатков – например, имеются свои интересы, она достаточно загружена на работе и в институте, устает не меньше Олега и потому в свое свободное время предпочитает отдыхать и развлекаться, а не сменять потенциальную свекровь, деловую женщину Галину Борисовну, у плиты или стиральной машины – тут, естественно, Лика стала ощущать свою второсортность на каждом шагу. Над ней издевались, если она чего–то не знала или не умела. Каждая ее ошибка вызывала волну пересудов и нотаций: велели купить еды и ждали, что Лика припрет на собственном горбу полтонны продуктов на семерых человек, а та принесла йогуров и пиццу; оставили ее квартиру убирать, она пропылесосила коврик и уселась перед телевизором; поехали всей семьей на дачу, где Лика даже не прикоснулась к мотыгам, тяпкам, ведрам и прочим «средствам активного отдыха» – ей, видите ли, приспичило прогуляться на речку!

Если Лика защищала свое право на полноценный отдых или ссылалась на дефицит времени, ей ставили в пример мать семейства, которая «успевает все». Попутно Лике объясняли, что «ногами махать» — не «головой думать», что она по сравнению с другими членами Олеговой семьи – безнадежный примитив, что ее «работа» не годится для умной, порядочной женщины и т.д. Было только непонятно, почему такой интеллектуал, как Олег, предпочитает знакомиться с девушками в клубах, а не в читальном зале Российской Государственной Библиотеки. В общем, всем Лика была нехороша. И у всех вызывала желание критиковать и иронизировать. Хотя вина Лики, при ближайшем рассмотрении, заключалась в том, что ей хотелось завести свою семью, а не обслуживать домочадцев Олега. Да и странно было бы ожидать иной реакции в подобной обстановке: ты соглашаешься жить с любимым мужчиной, а попадаешь в коммуну, где все и каждый норовит тебя «приспособить» к общественно–полезному труду в целях процветания домашнего хозяйства!

Лика не раз предлагала своему бойфренду переехать и жить отдельно, но Олег отказывался. Впрочем, он никогда не заступался за Лику перед своим семейством, да и жениться, и детей заводить не спешил. «Живем же, ну и хорошо, а свадьбы пусть папы–мамы устраивают», — объяснял Олег. Лике было тошно, противно, непонятно. Со временем Олега она разлюбила, но уйти от него почему–то боялась. Вроде получалось, что проиграла. И Лика тянула и тянула эту лямку год за годом, на что–то смутно надеясь. Так прошло без малого шесть лет. Потом события стали развиваться с быстротой молнии. Олег решил жениться. Но не на Лике, а на своей коллеге по фирме, женщине не такой молодой и не такой красивой, как его бывшая пассия. Лику Олег поставил перед фактом, она собрала вещи и вернулась к родителям. И постаралась забыть эту историю, вычеркнуть из своей биографии все шесть лет жизни с Олегом.

Мы познакомились с Ликой через год после этой истории. Мы, кстати, знали ее бывшую свекровь Галину Борисовну. Один из ее сыновей – брат Олега – все–таки женился и съехал. Но Олег и его сестра по–прежнему живут с мамой. Та самая «коллега» тоже недолго продержалась на роли «покладистой невестки». Олег теперь – главный добытчик в семье, и мама еще основательнее «бдит», чтобы на него не покушались особы женского пола. Случайные связи – пожалуйста, но все более ли менее постоянные подружки подвергаются остракизму. Олег пока терпит – видимо, и сам не ощущает потребности в браке. Когда мы рассказали Лике про Олега и его семью, «Ну, что ж!», — засмеялась она, — «Олег, видно, не скоро созреет как мужчина. Он еще мальчик – да, может, так мальчиком и останется. Знаешь, когда мы расстались, я была в шоке. А сейчас я понять не могу, зачем я жила с Олегом все это время, чего я за него цеплялась? Прямо наважденье какое–то. Хорошо, что это не продлилось лет десять или больше. Но нет худа без добра: теперь–то я знаю, чего в мужиках на дух не переношу».

С одной стороны, родителям требуется приложить немало усилий, чтобы осознать нехитрую истину: мой ребенок вырос и имеет право не только на личную, но и на сексуальную жизнь. С другой стороны, старшее поколение раздражают молодежные сексуальные установки на «сползание в брак» – лет пять проживут вместе, покупая совместно шкафы и столики, все семейные альбомы своими фотками заполонят, а потом – бац! «Мы решили разойтись – мы друг другу не подходим!» А были бы женаты – эти глупые капризы даже на горизонте не возникли бы! И с детьми бы столько не тянули, старшенький уже бы в детсад пошел! И первый взнос за квартиру отдали бы! Потерпели бы небось «несходство характеров»! И остались бы вместе как миленькие.