Заблудшая душа - Антон Грановский

— Нет проблем, — сказал Глеб. — Я давно разучился верить людям.

Эльза медленно покачала головой.

— Глеб, я серьезно. Наш город — совсем не то, чем кажется, — сказала Эльза негромким, напряженным голосом. — Только не расспрашивай меня ни о чем, я все равно не смогу тебе объяснить.

— Хорошо. — Глеб улыбнулся. — Не буду. Иди ко мне.

— Подожди. — Несколько секунд Эльза с нежностью разглядывала его лицо, потом наклонилась и поцеловала его в губы.

Глеб завидел троицу ребят издалека. Крепыш Геер и рыжий Рогов, стоя возле бара, о чем-то спорили с Кристиной Беккер, дочкой прокурора района. Геер протянул руку и схватил блондинку за запястье. Она гневно вырвала руку и хотела влепить парню пощечину, но Рогов перехватил ее руку и с силой сжал в своих пальцах. Геер положил ему руку на плечо и что-то сказал. Но Рогов оттолкнул от себя Геера и, продолжая сжимать руку Кристины, заговорил ей в лицо что-то насмешливо-грубое. Кристина заплакала.

Глеб ускорил шаг. Через несколько секунд он был рядом с рассорившейся троицей.

— Эй, рыжий! — окликнул он Рогова. — Отпусти девушку!

Парень повернул голову на его голос, оглядел Глеба с ног до головы и презрительно обронил:

— Вали отсюда, старикан, пока я тебе ноги не переломал. — И снова повернулся к Кристине. — Так вот, если ты еще раз… — начал было он, но фразу не закончил.

Глеб, не говоря больше ни слова, схватил паренька за шиворот модной куртки и хорошенько встряхнул. От неожиданности Рогов выпустил Кристину. Девушка тут же отбежала к стене бара.

— Получил?! — мстительно крикнула она Рогову. — И еще получишь, придурок!

Глеб выпустил из пальцев воротник парня, и в ту же секунду Рогов бросился на него с кулаками. Глеб увернулся от удара и сделал парню подсечку. Рогов, потеряв равновесие, грохнулся на асфальт.

Глеб быстро повернулся к крепышу Гееру. Тот уже справился с растерянностью и, набычив голову, двинулся на Глеба.

— Не советую, — холодно сказал ему Глеб.

Парень на миг остановился, но затем снова пошел на Глеба. И в эту секунду за спиной у Корсака раздался скрип автомобильных тормозов. Хлопнула дверца, и знакомый голос сердито крикнул:

— Корсак!

Глеб оглянулся. К нему, с лицом мрачнее тучи, приближался Сергей Бегунов.

— А, товарищ старший оперативник, — усмехнулся он. — Плохо вы работаете с молодежью.

Рогов уже поднялся на ноги и стоял рядом с Геером, яростно сверкая глазами.

— Что тут происходит? — резко спросил Бегунов.

— Ничего, — сказал Глеб.

Бегунов перевел взгляд на двух парней.

— Ничего, — отозвался Рогов. Усмехнулся и добавил: — Мы просто развлекались.

— А ну — марш отсюда! — рявкнул на парней Бегунов.

Рогов пожал плечами, повернулся и зашагал к своей машине — новенькому красному «Порше». Крепыш Геер посмотрел на Кристину.

— Кристи, — позвал он виноватым голосом.

Девушка подняла правую руку и показала ему средний палец. Он вздохнул, повернулся и побрел следом за другом.

— Все в порядке? — спросил у девушки Бегунов.

— Да, — ответила она и улыбнулась Глебу. — Все в порядке. Мы просто развлекались. Я пойду?

— Иди, — разрешил Бегунов.

Девушка поправила одежду и волосы и пошла прочь. Проходя мимо Глеба, она снова улыбнулась.

Дождавшись, пока ребята уйдут, Бегунов перевел недовольный взгляд на Глеба.

— Тебе снова неймется, Корсак? Хочешь, чтобы я посадил тебя в КПЗ?

— Это нетрудно, — спокойно проговорил Глеб. — А как насчет того, чтобы отправить в КПЗ эту шпану?

— Я не связываюсь с детьми, — сухо сказал Бегунов.

Глеб хмыкнул.

— Еще бы! Особенно когда их папаши — хозяева города. — Глеб знал, что надо сдержаться, но не смог. — Наверное, выгодно ходить в холуях? — иронично осведомился он у Бегунова.

Опер побагровел.

— Ты задержан! — объявил он официальным голосом.

— Да ну? — Глеб приподнял брови. — Причина?

— Найдется. Посидишь на нарах двое суток, а потом я довезу тебя до границы области и вышвырну из машины. Идем!

Он положил Глебу руку на плечо и подтолкнул его к своей машине.

В камере их было двое — Корсак и еще один задержанный, крепкий мужчина в возрасте, от которого за версту несло алкоголем. Несмотря на запах, выглядел он вполне трезвым и был одет в чистый серый пиджак.

— За что тебя? — осведомился он у Корсака.

— За неверные педагогические принципы, — ответил Глеб.

— Это как? — не понял мужчина в сером пиджаке.

— Пытался наказать двух ребятишек за неправильное поведение. А ребятишки оказались сыновьями «отцов города».

Мужчина окинул Глеба любопытным взглядом.

— Это ты, случайно, не про Славика с Саньком?

— Если они сыновья мэра Рогова и банкира Геера, то да.

Любопытство в глазах мужчины сменилось уважением.

— Круто, — сказал он. — Только зря ты связался с этими паршивцами. Их отцы — большие люди. Если что, могут достать тебя и в Москве.

— Откуда вы знаете, что я из Москвы? — поинтересовался Корсак.

Мужчина усмехнулся:

— Видно. А насчет Рогова и Геера — поосторожнее.

— Предлагаете мне бояться мэра маленького городка и банкира провинциального банка?

Мужчина в сером пиджаке нахмурился.

— Глупо рассуждаешь, — сказал он. — Наш городок — всего лишь их штаб-квартира.

— То есть? — не понял Глеб.

— А то и есть, что они подмяли под себя всю область. Говорят, даже в офисе губернатора все пляшут под их дудку.

Глеб посмотрел на своего собеседника с сомнением.

— Это за что же им такая честь? — спросил он.

— За то, что они — хозяева.

— Чьи?

Мужчина в сером пиджаке усмехнулся:

— Не чьи, а хозяева этой земли. Всей. — Он сделал рукою широкий очерчивающий жест. — Их предки много поколений управляли этой землей. Даже когда здесь жили пруссаки. — Мужчина вздохнул. — Жаль, что городской музей сгорел, а то б ты посмотрел на их предков.

— На предков?

— На картины, — пояснил мужчина. — Старинные. Сплошь бароны да графы. Фон Рогге, Фон Беккеры, Фон Гееры… Точно тебе говорю. Я сам видел.

Глеба эта информация заинтересовала. Он хотел о чем-то спросить, но тут замок на железной двери лязгнул, и строгий голос дежурного полицейского объявил:

— Корсак — на выход!

— Что же это вы, Глеб Олегович? — Подполковник Кочетков улыбнулся, блеснув золотыми коронками. — Вступаете в конфликт с представителями власти?

— Только с теми представителями, которые ничего собой не представляют, — спокойно ответил Корсак.

— Ну-ну-ну. — Подполковник улыбнулся. — Зачем же так? Старший лейтенант Бегунов — сотрудник молодой, и, возможно, ему не хватает опыта. Но он старается.

Кочетков протянул руку к коммутатору и нажал на кнопку.

— Да, Игорь Васильевич, — пропел из динамика голос секретаря.

— Скажи Бегунову — пусть войдет, — распорядился подполковник, убрал руку с кнопки и откинулся на спинку кожаного кресла.

Дверь открылась, и в кабинет вошел Сергей Бегунов.

— Проходи к столу, — сказал ему Кочетков.

Бегунов подошел к столу и хмуро посмотрел на сидящего на стуле Глеба.

— А теперь извинись перед господином писателем, Бегунов, — мягко потребовал подполковник.

Бегунов взглянул Глебу в глаза, а затем негромко и спокойно уточнил:

— Господин Корсак, вы хотите, чтобы я перед вами извинился?

Глеб усмехнулся и отрицательно качнул головой:

— Не особо.

Бегунов повернулся к Кочеткову:

— Товарищ подполковник, мы можем считать инцидент исчерпанным?

В гостиницу Глеб вернулся через полчаса. Он чувствовал себя измотанным. Неожиданно вспыхнувшая страсть к Эльзе ошеломила его, он никак не мог понять, радуется этому или же, наоборот, переживает. Стычка с Геером и Роговым тоже не доставила Глебу радости. Не говоря уже о полуторачасовом сидении в КПЗ.

«Слишком много событий для одного дня», — устало думал Глеб, открывая дверь и входя в свой номер.

Однако в номере его ждал новый сюрприз. В кровати под легким, желтым покрывалом лежала Кристина Беккер. Ее белокурая головка покоилась на подушке Глеба, а голубые глаза смущенно и радостно смотрели ему в лицо.

— Здрасьте! — улыбнулась она Корсаку.

Глеб согнал с лица выражение удивления и нахмурился.

— Что ты здесь делаешь? — строго спросил он.

— Жду вас! — весело сообщила Кристина.

— В моей постели?

— Что же тут странного? Вы вступились за меня! Не побоялись двух здоровенных парней! Считайте, что я — ваш приз!

Кристина ослепительно улыбнулась, а затем, ухватившись за край одеяла, одним движением откинула его, представ перед Глебом полностью голой.