Ромашковый лес - Евгения Агафонова

как снег и казались осыпанными серебром, а уже спустя несколько секунд у лебеди выросли новые крылья, а это значит, что она снова научилась мечтать и что в небесном озере, где-то очень-очень далеко, она, полумесяцем выгнув шею, медленно плывет по бледно-синему озеру, вглядываясь в свое отражение, и верит, что когда-нибудь она споет настоящую лебединую песню…

Единым порывом

Окутанное густым облачным туманом поле казалось бесконечным. Трава, подталкиваемая легким дуновением ветерка, танцевала в такт летящему воздуху. Над землей звучала прекрасная утренняя музыка, как будто миллионы музыкантов одновременно взяли скрипки и начали наигрывать мелодию. А это были всего лишь кузнечики, каждое утро водящие палкой по своим ножкам, отчего получались тончайшие звуки, постепенно превращающиеся в полевую песню.

Кузнечики знали, что их творчество любят все обитатели поля и что даже жители ближайшего леса с удовольствием приходят на их утренний концерт, поэтому они вставали очень рано, когда роса еще только начинала оставлять на травинках свои слезы, готовили палочки и, когда солнце выкатывалось на небесное блюдо, они начинали играть.

Одним чудесным и немного морозным утром, кузнечики, как всегда, готовились к выступлению. Они умывались, чистили свои задние ножки, на которых им предстояло играть, и приводили в порядок свой незамысловатый инструмент. Все было как обычно, но неожиданно в кузнечную идиллию ворвалось огромное чудовище. Оно прыгнуло прямо перед обезумевшими от страха малютками, так что им легко его было рассмотреть. Это был огромный кузнец, раза в три больше обычных кузнечиков. У него были прозрачные клеенчатые крылья и влажные глаза, как у окуня, а усы, похожие на две толстые проволоки, противно шевелились от поворотов головы насекомого. Кузнечики застыли в ожидании чего-то ужасного, а большой кузнец, который оказался саранчой, начал говорить, расхаживая из стороны в сторону и «впиваясь» своим едким взглядом в зеленых малышей.

– Что, музыкантишки! – начал он, – Вот и все! Теперь мы – короли этого поля и нам не нравятся ваши тру-ля-ля, – произнес он, иронично покрутив лапками, – так что либо живите себе тихо, либо мы всех вас сожрем.

Договорила саранча, как тут же сотни точно таких же гигантов, образовав собой тучу над полем, налетели с неба и приземлились за спиной своего вожака. А кузнечики молча убрали свои палочки и решили, что жизнь им дороже, чем музыка.

Еще несколько дней многие насекомые собирались на привычный утренний концерт кузнечиков, но, не дождавшись ничего, они перестали наслаждаться музыкой и стали жить, как живут самые обычные животные. А саранча счастливенько себе обитала в густой траве, вылавливая пищу и пугая всех своим присутствием.

Так прошла неделя…Саранча поняла, что если насекомые перестали по утрам приходить к кузнечикам слушать музыку, значит скоро они могут уползти совсем далеко, тогда на ком же можно будет проявлять свою власть? Немного подумав, главный Саранча решил, что они, по его словам, «не хуже «зеленых игрунов» смогут подобрать ноты на лапах». Ну и решили, что с сегодняшнего дня они будут давать концерты по утрам, как раньше это делали маленькие кузнечики.

И вот, над лесом поднялось солнышко, и саранча начала свое шоу. Издавая звуки, похожие на царапание гвоздем по железу, музыканты делали вид, что их музыка как минимум великолепна, а насекомые и животные, решившие попасть на концерт, искривляя мордочки, затыкали уши и собирались уже уползать, как вдруг…воздух заполнила нежная мелодия, похожая на то, как подснежник выклевывается из только начинающего таять снега. Саранча умолкла, обернулась и увидела кузнечика, поднявшегося на цветок и играющего палкой на своих ножках. Его усики подрагивали, и он бережно прикасался палочкой к ногам, потому что знал, что играет последнюю мелодию в своей жизни. Но она была так прекрасна, что даже облака опустились ниже, чтобы прислушаться к музыке этого бесстрашного насекомого. Он играл, закрыв глаза и полностью погрузившись в то, чем он сейчас жил. Он был уверен, что жизнь без музыки невозможна, а музыка даже без жизни вечна. Он закончил играть, медленно отодвинул палку от ног, открыл глаза и увидел, что ветер лег отдохнуть на ветки деревьев, чтобы не уносить с собой мелодию, трава боялась шевелиться, а зрители плакали, так мелодия окутала их сердца. Саранча же, дала кузнечику доиграть мелодию, а потом набросилась на него и одним ударом лапы убила, оставив бездыханным лежать на середине цветка. Мертвая тишина охватила ближайшие километры. Саранча была довольна собой, остальные же с ужасом и жалостью смотрели на безумного музыканта, отдавшего себя за музыку. Саранча была уверена, что теперь она полноправный властитель поля и что теперь на нем будет играть только ее мелодии. Гвардия «больших кузнецов» собралась улетать, как вдруг снова заиграла одинокая «скрипка». Вожак саранчи резко развернулся и увидел кузнечика, игравшего над трупом своего друга. Слезы водопадом слетали из его глаз, но он играл, забыв обо всем, ведь музыка жила в нем, а значит и он жил. Вдруг откуда-то послышались звуки, подхватывающие нотка за ноткой этот мотив, и саранча заметила, как все кузнечики очень осторожно стали подниматься на цветы и, громко постукивая сердцем играть, зная, что это их смертельная мелодия. Через несколько минут все кузнечики стояли на цветах и играли, заполняя поле своей непробиваемой музыкой. Они играли долго и так печально, как не делали этого никогда. Даже небо, прислушивающееся к мелодии своих маленьких созданий, стараясь сдержать слезы, потемнело, но не выдержало и разрыдалось.

В одно мгновение все затихло…Кузнечик, который стоял на цветке рядом со своим погибшим товарищем ожидал той же участи, тем более что к нему направлялась саранча. Он опустил палку и взглянул ей в глаза. Его правая задняя лапка тряслась от страха, зато сколько в глазах было гордой решимости! Никто и ничто не смело произнести ни звука, поэтому было слышно, как часто бьется сердце кузнечика и как оно ускоряет свой темп с приближением гиганта. А саранча подошла к музыканту, бегло глянула на него, потом молча подняла палку, положила на его ножки и улетела навсегда, забрав с собой свою свиту.

Теперь кузнечики точно знали, как важно быть всем вместе, как один, когда просто не хватает сил прекратить единый порыв! А еще они поняли, что музыка способна не только дарить радость, но и боль, что она может погубить, а может подарить еще немного времени для жизни. Они все также по утрам играют на своих ножках и, кто знает, может быть их музыка сможет еще что-то изменить…

Дар

– Мальчик?! Да?! Мальчик?! Господи, я самый счастливый отец на земле! Любимая, скорей приходи в себя, и мы поедем домой отмечать это самое необыкновенное рождение на земле!

Он