Археология и естественнонаучные методы. Сб. статей - Е. Черных

Рис. 6. Возрастной состав строительной древесины Новгорода, Новгородского (Рюрикова) городища и Старой Руссы.

Изучение возрастного состава строительной древесины демонстрирует, что новгородцы использовали, в основном, молодое дерево возрастом до 100 лет (рис. 6). Наиболее многочисленна II группа[37] (49 % исследованных моделей), следующая по численности — I группа (около 30 %). Многолетние деревья возрастом более 100 лет в совокупности составляют 21 % выборки (образцы III группы — около 15 %, IV группы — 4 %, модели V–VI групп возрастом более 200 лет — не более 1,7 %). В постройках Рюрикова городища также преобладает молодое дерево (по 41 % образцов I и II группы), образцы, насчитывающие более 100 годичных колец составляют 18 % выборки. В строительстве средневековой Руссы доля молодого дерева еще выше. Здесь преобладает первая возрастная группа (59 %), значительное количество образцов (36 %) имеют возраст от 51 до 100 лет и совсем немногочисленны образцы старого дерева III–V групп, чья доля не превышает 5 %.

Возрастной состав строительной древесины, как и ее видовой состав, не является неизменной величиной. В ранний период (X–XI вв.) число многолетних деревьев в застройке невелико, начиная с XII века, оно постепенно возрастает[38]; во второй половине XIII–XV вв. процент многолетних моделей особенно высок. Сходная тенденция наблюдается и на некоторых других памятниках Восточной Европы (Черных, 1996. С. 38).

Учитывая высокое содержание ели в выборках строительной древесины Новгорода и Руссы, следует кратко остановиться на проблемах синхронизации сосновых и еловых образцов. Сосна и ель из единого места произрастания зачастую демонстрируют сходную динамику прироста, отраженную и графиками прироста, и достаточно высокими значениями коэффициентов и индексов компьютерных программ. Так в ранних материалах Троицкого раскопа, где процент еловых бревен в застройке особенно высок, около 50 % образцов ели могут быть надежно синхронизированы с сосновыми эталонами, коэффициент Сх[39] при этом колеблется в пределах 52–68 %. Примерно те же показатели наблюдались при изучении современных живых деревьев; около половины образцов ели имели высокое сходство с образцами сосны из тех же мест произрастания, сходство тест-хронологий по сосне и ели, построенных с использованием этих образцов, выражается индексом t=5,8[40]. Следует отметить, однако, что для построения длительных дендрошкал ель, использовавшаяся в строительстве средневекового Новгорода, оказывается значительно менее благодатным материалом, чем сосна. Поскольку в изучаемых нами материалах преобладают, в основном, молодые еловые деревья I и II групп, возникают большие сложности в сопоставлении графиков прироста ели более ранних и более поздних ярусов. И, несмотря на то, что эталонные последовательности годичных колец ели для некоторых строительных периодов тех или иных раскопов сформированы, построение непрерывной шкалы по ели для периода новгородского средневековья, как это сделано по сосне, пока является задачей будущего. Локальные дендрошкалы различных раскопов, о которых пойдет речь далее, построены на основании изучения сосновых образцов.

Как уже отмечалось, материал для дендрохронологических исследований собирался на восьми раскопах Новгорода. На Софийской стороне раскопки проводились на территории древних Людина и Загородского концов, два раскопа располагались в новгородском Кремле. Не затронут археологическими исследованиями последних лет лишь Неревский конец, включающий северную часть Софийской стороны. На Торговой стороне археологические раскопки велись как в Славенском, так и в Плотницком концах.

Среди новгородских раскопов первое место по числу собранных и датированных моделей занимает Троицкий раскоп, расположенный на Софийской стороне города, в его древнем Людином конце, являющийся в последние годы базовым раскопом новгородской археологической экспедиции (рис. 1, 1). Здесь изучаются средневековые усадебные комплексы, примыкающие к трем древним улицам: идущей параллельно р. Волхов Пробойной и пересекающим ее Черницыной и Ярышевой. На сегодняшний день это единственный археологический объект в Новгороде, культурные напластования которого отличаются столь значительной мощностью и содержат материалы с X по XV век, что дает наилучший материал для построения непрерывной дендрошкалы, охватывающей фактически весь период существования Новгородской республики. Изученная нами коллекция дендрообразцов Троицкого раскопа насчитывает свыше 1800 спилов, 721 из которых получил датировку. Определено время сооружения для 149 построек и мостовых Пробойной и Черницыной улиц, дендрохронологическая шкала охватывает период с 816 по 1438 год.

Другие районы Новгорода, где в последнее десятилетие проводились археологические исследования, были освоены под городскую застройку значительно позднее, чем участок Людина конца в районе Троицкого раскопа, культурные напластования здесь отличаются меньшей мощностью. Дендрохронологические шкалы раскопов с менее мощным слоем имеют, как правило, более узкие хронологические рамки и часто не являются непрерывными, то есть состоят как бы из отдельных коротких непересекающихся отрезков. На единственном раскопе на территории Загородского конца — Добрыниной (рис. 1, 2) — изучались мостовые средневековой Добрыни улицы и усадебная застройка XIII — начала XIV в. (116 образцов). Большая часть материалов пока не обработана, датированы десять образцов с двух различных ярусов мостовой, эталонная последовательность годичных колец относится к 1166–1303 гг.

Археологические исследования последних лет на территории новгородского Кремля проводились в связи с реставрационными работами на его архитектурных памятниках и носили охранный характер. Образцы для дендрохронологического анализа получены на двух раскопах — у Софийской звонницы, близ восточного прясла стены Кремля и на Владычном дворе в северо-западной части детинца. Небольшой раскоп у Софийской звонницы (рис. 1, 3) представлен, в основном, материалами первой половины XV в. с мостовой в проезде водяных ворот детинца и лежнем звонницы. Датировано 4 из 12 дендрообразцов — лежень Софийской звонницы и один из ярусов мостовой, крайними точками шкалы являются 1339 и 1454 гг.

В раскопе на территории Владычного двора, у Лихудова корпуса (рис. 1, 4) выделяются четыре разновременных и типологически несходных комплекса: предматериковые слои X — начала XI в., остатки дубовой крепостной стены, глиняная насыпь ХIII-ХIV и более поздний комплекс хозяйственных отложений. Видовой и возрастной состав строительной древесины каждого периода имеет свои специфические особенности. Так, ранний период представлен образцами сосны и ели I–II возрастных групп, крепостная стена строилась из дубовых бревен тех же возрастных категорий. Конструкции в глиняной насыпи и из верхнего горизонта, сооружены из мощных сосновых и еловых бревен II–V групп.

Значительные хронологические лакуны, разделяющие эти периоды застройки, делают невозможным построение непрерывной шкалы для этого объекта. Получили датировку 14 из 33 образцов пяти сооружений рубежа XIII — первой половины XIV в., крайними точками шкалы являются 1164 и 1365 гг. (Трояновский, Тарабардина, 2004. С. 344).

В южной части Торговой стороны Новгорода, на территории его Славенского конца располагался Посольский раскоп (рис. 1, 5), средневековые напластования которого относились, в основном, к XIV веку. Датированы 33 из 38 дендрообразцов, определено время сооружения 14 построек. Шкала Посольского раскопа охватывает период с 1182 по 1354 год, ее дополняют две короткие последовательности колец 1391–1469 г. и 1482–1554 г. (Тарабардина, в печати — 6).

Наиболее активно исследовался на протяжении последнего десятилетия Плотницкий конец Новгорода, занимающий центральную и северную часть Торговой стороны. Работы на Федоровском, Андреевском и Никитинском раскопах позволили впервые сформировать представительные выборки дендрообразцов, и не только построить полноценные дендрохронологические шкалы этих раскопов, но и выявить этапы формирования и развития Плотницкого конца в целом. В ходе исследований на Федоровском VI раскопе (рис. 1, 6)[41], расположенном в центральной части Плотницкого конца, на южном берегу Федоровского ручья, вскрыта мостовая Славковой улицы и прилегающие к ней усадьбы. Коллекция образцов для дендрохронологического анализа насчитывает 109 моделей, 59 спилов датированы в пределах конца XI — первой половины ХП в. Определено время возведения 11 построек и 4 ярусов мостовой, шкалы охватывают период с 865 по 1157 гг., и с 1373 по 1535 г.

Андреевский раскоп (рис. 1, 7) располагался в северо-восточной части Плотницкого конца; на нем изучались городская застройка и мостовые двух средневековых улиц — Пробойной Плотницкого конца (которая имела направление вдоль Волхова, как и Пробойная улица Софийской стороны) и пересекавшей ее Молотковской. Из 289 спилов этого раскопа датированы второй половиной ХШ — XIV в. 197 образцов, определено время сооружения 22 построек; крайними точками шкалы являются 1074–1371 гг. (Тарабардина, 2003. С. 173–186).