Роса на солнце - Вадим Львов

   До места надо было топать ещё шесть верст по ночным лесистым горам, где и днём-то нормальный человек ноги переломает. Новомодные приборы ночного видения на боевых операциях Пшеничный не признавал принципиально, резонно считая, что ни какая электроника не заменит развитых человеческих органов чувств и природных инстинктов. Если эти органы не развиты, то в «пластунах» делать нечего. Значит ты — потенциальный покойник и обуза для отряда. К руслу горного ручья, с двух сторон сжатого заросшими высотами, отряд вышел спустя два с половиной часа. В предрассветном тумане Пшеничный внимательно изучил русло и остался доволен, всё русло было истоптано следами в армейской обуви и копытами вьючных животных. Деревья, растущие по бокам от русла, образовывали кронами почти непроницаемою для солнечного цвета арку, под которой и проходила тропа. Теперь стала понятна активность на этом караванном пути: с воздуха практически ничего, кроме неясного движения, разглядеть было нельзя. Значит, здесь «духи» таскают остро необходимые им оружие, боеприпасы и, особенно, медикаменты. После ухода русских и бегства организации «врачи без границ», лекарства в горах были дороже золота и даже жизни.

   Капитан расположил отряд по обоим сторонам русла в месте, где оно изгибается на юго-восток, открывая для фланкирующего огня весьма удобный участок. Группа старшины Пятова ударит в хвост каравана, а его группа — в голову. Минировать русло не стали: «духи» нынче умные пошли, обычно пускают впереди каравана дозорную группу, в составе которой обязательно есть сапёр. Пятьдесят процентов того, что дозор обнаружит минное заграждение и поднимет преждевременную тревогу, уже считалось для Пшеничного недопустимым риском срыва операции. Так рисковать Артём не любил и поэтому предпочитал бить наверняка.

   «Духовской» дозор появился через три часа. Четверо увешанных оружием бородачей осторожно шли по руслу, не разговаривая и стараясь не шуметь. Один из ни был вооружён, помимо автомата АКМ с подствольником, ещё и длинным металлическим щупом. Сапёр, значит… В дозоре был один пулемётчик, кряжистый мужик с РПК-74 и ещё двое — с АКМ… Отряд «пластунов» затаил дыхание и бородачи прошли мимо засады, никого не заметив. Что-то не понравилось Пшеничному, всё было как- то очень просто, как в кино. В подтверждение своих подозрений он заметил некое движение на склоне высоты напротив. Боковой дозор!.Матёрый, ох матёрый у «духов» здесь командир, всё по науке делает. Ещё четверо боевиков, раздвигая заросли, редкой цепью шли по склону прямо на скрытых камуфляжем «пластунов» старшины Пятова. Да уж, два боковых дозора — это уже слишком. «Пластунов» спасло то, что боевики находились в пути не один час, основательно вымотались и внимание их притупилось. Не заметили пластунов, лежащих от них менее, чем в двух метрах. Опять же, у «духов» не было собаки. Обычного блохастого серого пёсика хватило бы на то, чтобы обнаружить казачий отряд. Капитан внимательно рассматривал пытающегося восстановить дыхание боевика на расстоянии в полтора метра от себя. Классная «снаряга» у «зверька», ничего не скажешь. Ботиночки американские «Мародер», рюкзак бундесверовский на полсотни литров, американская же «разгрузка», турецкий армейский камуфляж. Оружие тоже классное. Не старенький АКМ или венгерский AMD-65 со складов бывшего Варшавского договора, а новенький немецкий G-36C. Остальные дозорные были облачены также и напоминали настоящее воинское подразделение, а не шайку религиозных фанатиков.

   Караван появился лишь вечером, спустя одиннадцать часов. Перед его проходом дозорные группы вновь прочесали русло и склоны. В обратную сторону.

   — Что же они там везут? Думал Пшеничный, внимательно следя за проходящим рядом с ним боевиком. Двенадцать человек в дозоре — это очень круто.

   В караване было больше тридцати навьюченных лошадей, два десятка пеших боевиков в уже известном Артёму турецком камуфляже, и шестеро верховых. Без бород, в черных шапочках с куфьями, обёрнутыми вокруг шеи и с немецкими же автоматами. Какие интересные личности в этой глуши. Одного из этих надо будет брать живьём.

   Тем временем караван неторопливо втянулся в образованную природой дугу, подставляя себя под огонь. Пшеничный поднял руку, зная, что Пятов на той стороне русла ждёт его сигнала, и показал пятерню и ещё три пальца. Через восемь секунд караван накроет огненным шквалом. Но сначала надо подстрелить одного из конных. Чтобы не насмерть, но дёргаться долго не мог.

   «Винторез» с шипением выплюнул СП-5 и плечо одного из всадников взорвалось кровавым облачком. Осанистый черноволосый мужчина дёрнулся и, словно манекен, свалился с седла под ноги лошади в ледяную воду ручья. Через секунду ударили «Печенеги» Разина и Петренко, кроша очередями хвост и голову колонны, валя на камни людей и лошадей. Захлопали ГП-30, посылая смертоносные гранаты в мечущихся внизу людей. Затем заговорили АК-103, добивая тех, кто мог ещё двигаться. Когда Артём с бойцами спустился к руслу, вода в ручье была красной от крови. Во вьюках находилось целое сокровище для боевиков: антибиотики и плазма в специальных холодильниках. К одной дохлой лошади были приторочены длинные чехлы. Взяв один из них, старшина развернул и присвистнул…

   — Вот это- «дура!»…

   В чехле, матово отсвечивая, лежал шведский ПЗРК Rb-70 «Bolid». Какая удача. Теперь понятно, отчего такая охрана, «духи» везли медикаменты и защиту от русских самолётов…Ценный приз.

   — Командир! Позвал Пшеничного сержант Мороз, твой подранок шевелится. Лежащий под мёртвой лошадью боевик глухо застонал и зашевелился.

   — Вытащить из под лошади и перевязать! Вколоть промедол. Он мне живой нужен. Пятов, вызывай транспорт, уходим. Отряд «пластунов», уничтожив медикаменты и заминировав оставшийся груз, уходил к зоне эвакуации, прихватив с собой пленного и четыре трофейных ПЗРК. Через двадцать пять минут над их головой зависла пятнистая туша Ми-8.

День третий. Малацки. Словакия

   Штаб Объединённых вооружённых сил Евросоюза располагался в тридцати километрах севернее столицы Словакии. В городке Малацки, рядом с крупной одноимённой авиабазой, на которой базировались отборные воздушно-десантные части союзников, эскадрилья перехватчиков «Тайфун» и транспортная авиагруппа. Вчера утром большинство десантников с помощью вертолётов произвели самое массовое десантирование в истории новой Европы, разворачивая завесу перед рвущимися вперёд к Днепру сухопутными войсками. Украинские войска, подчинённые Западному оперативному командованию генерал-полковника Остапенко, полностью поддержали госпожу Тимощук, сопротивления не оказывали, но и помогать многонациональным силам, не спешили. А с украинскими ВВС вообще произошла неприятность. Шесть МиГ-29 ночью взлетели с авиабазы Староконстантинов и попытались улизнуть на контролируемый узурпаторами аэродром. При попытке их перехвата «Рафалями» с целью вернуть их обратно вспыхнул воздушный бой, в итоге погибли три МиГ-29 и два «Рафаля», при катапультировании разбился майор Жюно, став первым убитым военнослужащим ЕС в этой компании. Ещё один МиГ-29 упал в районе Винницы из-за тяжёлых повреждений. Оставшиеся — два, благополучно ушли на восток. Украинцам поставили на вид и предупредили, что подобные инциденты не должны больше повторятся. В противном случае, союзники будут вынуждены разоружить украинцев. Это был единственный неприятный случай в первый день компании. Всё остальное, как на Украине, так, собственно, и в Крыму прошло без проблем. Коалиционные ВВС отработали «на отлично», подавив малочисленную авиацию украинцев прямо на аэродромах. Авиабазы Васильково, Миргород и Борисполь были практически уничтожены. Противовоздушная оборона пострадала ещё сильнее. «Рафали», «Миражи», «Тайфуны», «Торнадо» буквально выбивали зенитно-ракетные комплексы украинцев с помощью бомб Paveway 3, ракет ARMIGER,KEPD-Taurus, SCALP EG, ALARM, применяя ракеты с дальних дистанций и наводя их на цель с БПЛА и спутников. Дальнобойные ЗРК С-200 и С-300 уничтожались в первую очередь, как более опасные, а также крупные и заметные. С ними проблем не возникло. Небольшие проблемы возникли со старенькими «Буками», которые были меньше размером и легче маскировались, как и мобильные «Стрелы» на МТ-ЛБ. За ними по ночам охотились специальные группы вертолётов. Первые бои на суше начались только на второй день, когда стало известно о вторжении русских в Польшу. Следом за Польшей русские танки вошли в восточные области Украины и двинулись на соединение с основными силами украинцев. Узнав об этом, восьмой украинский армейский корпус, выполняя приказы хунты Клещенко- Ситного с утра второго дня военно-гуманитарной операции начали оказывать яростное, хотя и хаотичное, сопротивление. Располагая несколькими комплексами ОТР «Точка», украинцы пытались обстрелять атакующие колонны союзников, но большинство ракет были перехвачены в воздухе. Четыре украинских механизированных бригады, двигающиеся на марше без должного авиационного прикрытия, были атакованы с воздуха и остановлены. Затем в дело вступили наземные части коалиции. Бои развернулись на линии Шепетовка, Хмельницкий, Каменец — Подольский, как и семьдесят лет назад. Союзные «Леклерки», «Леопарды» и «Ариете» схлестнулись с украинскими Т-72 и «Булатами». Как и предсказывал генерал фон Рамелов, не имея должного опыта и современного вооружения украинские части понесли серьёзные потери и стали откатываться на восток. Для усиления темпов преследования и блокирования коммуникаций Готтлиб распорядился высадить воздушные десанты. Высадка началась поздним вечером, чтобы полностью использовать превосходство в технических средствах ночного боя. Это себя оправдало, потери были минимальны: два MH-53G, французская «Пума» и словацкий «Ми-8», сбитые переносными зенитно-ракетными комплексами. Здорово помогло решение командующего южной группировкой украинских войск генерал-полковника Иваницкого перейти на сторону законной власти, вместе с большей частью сил, включающих в себя двадцать восьмую механизированную бригаду, полк армейской авиации и зенитно-ракетный полк. В образовавшийся разрыв в общем направлении на Кировоград пробилась испанская группировка генерал-майора Гонсалеса, столкнувшись в яростном ночном бою со спешащей на место прорыва отдельной семнадцатой танковой бригадой полковника Елизарова. Прорыв закрыть не удалось, но испанцев потрепали основательно, остановив их к востоку от Умани. Украинцы применили какую то хитрую тактику, организовав ложную танковую атаку и заманив горячих иберийцев на отлично замаскированные минные поля и фланкирующий огонь окопанных танков. Сгорело почти два десятка «Леопардов» и три десятка бронемашин, было много убитых и раненых, в том числе, один полковник. Цифры сейчас уточняются. Это было только начало плохим новостям, хлынувшим в штаб ОВС словно океанский прилив.