Железная трава - Владимир Бахметьев

Поколебавшись, Сергей решил заглянуть прежде всего к себе, сгрузить винтовку, ягдташ.

— А к тебе еще на зорьке тот… усатый… приходил! — сообщила, здороваясь, Акимовна.

— Румянцев?

— Он! Шибко обрадовался, что на ногах ты… Наказал, чтоб я тебя, как только покажешься, без промедленья к нему слала… Слушай-ка, Сергуня! — остановила она его, когда он повернулся к двери. — До коих же пор этакие беды в народушке нашем жить будут? Вон чего Аленушка-то обсказывала…

— Слышал, Акимовна, слышал… Нет, не век страдать народу… Придет черед — смахнет он с себя все беды… И тех, кто насылает их, беды-то!..

— Пошли, господь… — закрестилась Акимовна.

— А где же гости? — спросил он с порога. — Пусть в светелке располагаются, я у Румянцева заночую…

— Гостечки коней на ночлег устраивают, а сами при них же, на сеновале… Не зима, чай.

Он уже спускался с крылечка, а она продолжала говорить, урезонивая постояльца возвращаться, не стесняясь, на ночевку домой.

Румянцева застал Сергей на месте, в просторной горнице Егорыча, к которому перекочевал железнодорожник перед самым отъездом старика в город. Впустив гостя, Румянцев бросился к столу, сгреб на нем пачки каких-то бумаг и вслед, расхохотавшись, оставил бумаги в покое.

— Кого-кого, а тебя-то опасаться не пристало… — говорил он, обнимая Сергея. — Значит, молодцом? Ого, даже загореть успел… Если бы только знал ты, как мы с Егорычем переживали за тебя, хворого, в разлуке… Так ведь нельзя было иначе, без разлуки-то: столько дел, забот да хлопот выпало на наши головы, что просто и на себя оглянуться не было времени…

— Выходит, вместе с Егорычем находился ты? — спросил Сергей, располагаясь за столом в сторонке от бумаг.

— И вместе и врозь… всяко бывало! — откликнулся живо Румянцев. — Я и в Минусу заглядывал… Сколачиваем, дружище, на всех парах сколачиваем окопчики большевистские… Согласно этих вот наставлений! — коснулся он рукою бумаг на столе и пояснил: — Решения Пражской конференции…

— Как! — воскликнул Сергей и невольно подался к бумагам. — Уже добыли?

— С Оби, из Ново-Николаевска, материалец заброшен… Обские-то товарищи по «цепочке» из самой столицы получили его, да еще размножить ухитрились… Вот! — вскинул он Сергею листки. — Однако с этим разберемся еще… О себе докладывай… Каково самочувствие, настроеньице?.. Мечту-то о «прогулочке» не кинул, разумеется.

— Сплю и вижу себя там… откуда прибыл! — возбужденно отозвался Сергей. — Да и время не такое, чтобы сиднем в глуши сидеть… Александр Мироныч, дорогой! — привстал он за столом. — Что такое на Лене? Говорили мне мимоходом… И потом… где же Егорыч? — продолжал он без связи с только что сказанным. — Пора бы ему вернуться…

Румянцев нахмурился, в серых, дружелюбно перед тем внимательных глазах его как-то вдруг задичало, и еще ниже, к самому бритому подбородку, сник, подрагивая, пышный навес его усов.

— Худое что с Егорычем? — видя эту перемену в лице товарища, толкнулся к нему Сергей.

— Успокойся, с Егорычем все благополучно… Ты вот о Лене помянул…

Не договорив, он громыхнул табуретом, проделал шаг в сторону, вернулся и наотмашь опустил кулак на столешницу.

— Ох, я бы этих… английских бандитов с их русскими компаньонами… хозяев тамошних приисков… всех бы, всех перевешал!.. Ты подумай только: расстрелять безоружных рабочих! Встретить их свинцом, прикладами в момент, когда люди мирно, — понимаешь: мирно! — шли к администраторам, чтобы объясниться с ними… Чтобы принести им жалобу на свои муки, притеснения, издевательства… Какое варварство! Да ведь это же страшнее людоедства, черт побери!..

Он шумно выдохнул воздух, подался к печурке у печной загнетки, достал оттуда кисет и трясущимися пальцами принялся крутить цигарку.

— Не могу спокойно… вспомнить… об этом… — ронял он, раскуривая завертку. — А ведь надо… крепиться!.. Тем более, что кровавая эта история даром господам капиталистам не пройдет! Гроза над ними, гнусами, уже погромыхивает… Да еще как!..

С каждою новой фразою в лице Румянцева светлело, на впалых щеках его пятнами вспыхнул румянец.

— Слух-то о событии — молнией по всей стране! И вот, понимаешь, в несколько недель…

— Недель?! — прервал его Сергей. — Когда же было все это?..

— О, еще в начале апреля, товарищ дорогой… Не удивляйся, тайга — она не балует скорыми эстафетами своих обитателей! Так вот, дружище, за какие-нибудь несколько недель… всколыхнулась Россиюшка! Кажется, нет такого города, завода, фабрики, где бы не откликнулись на событие… Массовые стачки, уличные походы, манифестации! Словом… — Румянцев скривил в едкой усмешке ус. — Словом, не было бы, как в народе молвится, счастья, да несчастье помогло… Да, да! Господа-то правители всея Руси думали-гадали пальбою запугать народ, а вышло совсем наоборот! Министр их Макаров с думской трибуны во все горло прокричал: «Так было, так будет!» Палили, мол, и будем палить! А народ-то, рабочие-то, все честные русские люди свое слово министру в ответ: было, но… не должно быть впредь… Об этом самом намеками и в «Правде» пишется… Ой, да ты ведь еще не знаешь: с конца апреля в Питере новая наша газета начала выходить… Ленин — первый сотрудник и вдохновитель ее… А на выпуск газеты рабочий народушко не поскупился — грошик за грошиком целый капитал собрал…

— Имеешь? Покажи!..

— «Правду»? Эхма! — порывисто вздохнул Румянцев. — Намеревался я у красноярцев номерок перехватить, да где там! Самим, вишь, позарез нужен… Ну, ничего. Живы будем — добудем… А у красноярцев я это вот заполучил…

Он извлек из бумажного вороха на столе сложенный вчетверо лист, расправил его, подсел к Сергею вплотную.

— Из «Социал-демократа» воспроизведено, дружище… Полагают, что его же, Ильича, статья… О событиях это в связи с Ленским побоищем… Вот! — Он откашлялся и, чеканя каждое слово, зачитал: — «Грандиозная майская забастовка всероссийского пролетариата и связанные с ней уличные демонстрации, революционные прокламации и революционные речи перед толпами рабочих ясно показали, что Россия вступила в полосу революционного подъема…»

— Замечательно! — воскликнул Сергей.

— Нет, ты послушай, о чем к концу в статье-то говорится… Вот: «Без победоносной революции не бывать в России свободе…» Чуешь?.. А перед тем: «Чтобы поддержать и расширить движение масс, нужна организация и организация…»

— По цели бьет! — подхватил Сергей, заражаясь возбуждением товарища. — Именно так: стройся в ряды, сколачивай боевую рать… «Организация и организация…»

— Собрались мы, понимаешь, в Красноярске-то у одного товарища… — продолжал Румянцев, бережно складывая лист с текстом, отпечатанным на шапирографе. — Обсудили текущие дела, а на сердце — сумятица. Тут как раз и подоспей приезжий человек с этим самым материальцем… Зачитали мы, и… вроде бы как солнышком озарило нас… Совсем ожили! Сидим да в один тон, хором: «Организация, организация…»

— Понятно! — вскинул голос Сергей, — Егорыч-то с вами же был тогда?

— Нет, батенька, Егорыча не было… — откликнулся Румянцев и, метнув взором к двери, приглушил голос: — Ускакал к тому времени Егорыч… Да-с… опередил тебя старик!

И рассмеялся, но, приметив недоумение в лице собеседника, добавил строго:

— Вызов получил он из Питера и — был таков! Пусть теперь ждет-поджидает старика урядничек наш… Выехал человек лечиться… ну, и залечился… вроде как совсем дух испустил… С кем не бывает!

Он снова посмеивался, а Сергей, тревожно озабоченный, отвернулся в сторону.

— Не тужи, не тужи, молодец! — потянул его за плечо Румянцев. — Завещал мне «покойный», отъезжая в иной мир, передать тебе в наследство дар некий… Запрятан он у меня далеко, а то бы немедля вручил по принадлежности, так сказать… Не понимаешь, о чем речь? Позабыл, видно, обещаньице-то старика?

Он притянул вплотную к себе Сергея и, щекоча ему усами ухо, произнес шепотом:

— Паспорток! Паспорток, да еще какой! В лупу его озирай, химией пытай… Ни один черт не раскроет фальши!..

— Вот уж спасибо-то… — выронил взволнованно Сергей.

— Кушайте на здоровье! — пошучивая, воскликнул Румянцев. — Живите много лет, мещанин града Колывани Яков Тихонович Пермяков… Этак, мил друг, окрестили тебя в путь-дорожку! А дорожка твоя по летнему времени — Енисей-река… Ясно?.. Только поторапливайся, Яков Тихонович, а то как взыщут Егорыча да начнут вокруг-около рыскать… Стой, куда? — придержал он за локоть Сергея, рванувшегося с места.

— Пить охота…

— А я уж подумал, что домой нацелился ты, в дорогу собираться… Сиди! В момент чаю изготовлю… А пока что этим вот займись, — указал он на бумажную стопку.

— А что такое?

— В решениях Пражской конференции сыщешь относительно конфискации помещичьих земель и прочее… Смотри раздел о задачах социал-демократов в борьбе с голодом… Вечером сходка у нас с аграрниками, ссыльными нашими… Вот и надо нам материалец-то подобрать.