Лабиринты любви - Рут Дейл

— Какого черта вы, двое, делаете там наверху? Если кто-нибудь из вас не спустится, я набираю телефон службы спасения — девятьсот одиннадцать, — клянусь!

Кит потянулась, пытаясь нащупать верхнюю застежку на спине.

— Ты смущаешь меня, — призналась она Буну.

— Я знаю. — Он улыбнулся — той знакомой улыбкой давних лет. — Ты покраснела.

Она зажмурилась, испытывая чувство стыда.

— В моем возрасте, наверное, не пристало краснеть от каждой ерунды? — тихо проговорила она.

— Ерунды? — В его вопросе прозвучало удивление. — Я, должно быть, потерял нюх, если ты это называешь ерундой!

Он поддразнивал ее, как делал это раньше. Если бы речь шла о чем-то другом, то она была бы только рада возвращению их прежних отношений. Но чувства, которые он в ней разбудил, были слишком удивительными и носили новую окраску — можно ли над ними смеяться?

Он должен понимать, как неуверенно она себя чувствует, как ей трудно. Она гордо вскинула вверх подбородок и посмотрела ему в глаза.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Невероятный грохот, донесшийся снизу, заставил Кит вскрикнуть:

— Господи, он покалечит себя!

Бун поймал ее за руку, когда они бросились вниз по лестнице.

— Вероятнее всего, он швырнул ту вазу с розами, которая стояла около двери. Я пойду посмотрю, а ты пока… — его взгляд подчеркнуто скользнул вниз по ее атласному платью, — надень что-нибудь более удобное.

Еще долго после того случая на чердаке Кит пыталась разобраться в том, что произошло между ними. Они еще питают особые чувства друг к другу? Это правда?

После того, как Бун уехал в Гарвардский университет, жизнь, разумеется, не стояла на месте. Два года спустя после его отъезда она окончила среднюю школу. Томас Т. послал ее учиться в медицинский колледж, Кит получила диплом медсестры. И когда она училась в колледже, умерла ее мать.

Айлин была похоронена на участке семейства Таггарт, здесь, на ранчо «Рокинг Т.». Бун приезжал на похороны. Она помнила, какое утешение испытала от теплого пожатия его руки и быстрого прощального крепкого объятия.

Ранчо «Рокинг Т.» всегда было для нее домом и оплотом и является таковым до сих пор, даже когда здесь нет больше Буна или Джеси. Тетушка Джун ушла на пенсию и переехала во Флориду, но Кит продолжала приезжать на ранчо при каждом удобном случае. Томас Т. Таггарт стал ее опорой и скалой, за которой она всегда могла спрятаться. О Буне она старалась не думать, а когда услышала о его профессиональном успехе в крупной юридической фирме, то почувствовала даже некоторое превосходство над ним, потому что знала, что он вынужден будет отдавать больше, чем сможет получить взамен. Очевидно, он не ценил самых важных вещей в жизни — таких, как семья, истоки рода, любовь. Она избегала появляться на ранчо в те дни, когда он бывал там, выказывая тем самым свое презрение. Но Бун возвращался все реже и реже, а потом перевелся в лондонский филиал фирмы и длительное время совсем не приезжал в Техас.

Таким образом, Кит постепенно стала ближе к Томасу Т. и считала старика своей единственной семьей. Она была так ему обязана, что вряд ли смогла бы когда-либо рассчитаться.

Томас Т. Таггарт — все для меня, думала она, вылезая из платья. Я не позволю, чтобы Бун заморочил мне голову несколькими поцелуями. Нечего испытывать мою любовь! Независимо ни от чего я буду любить только этого раздражительного старика.

Никто не причинит ему боли, пока я здесь, даже его собственный внук, поклялась она. Но в глубине души она никогда и не думала, что Бун попытается сбить ее с толку несколькими поцелуями. Для этого он слишком благородный человек. Так же как и она, он оказался в какой-то момент во власти безумного волшебства. Но реальная жизнь все вернет в прежнее русло.

— Сыграй со мной в шашки! — потребовал Томас Т., зловредная улыбка играла на его морщинистом лице. — Если хочешь, можешь сразу сдаться.

Кит состроила гримасу.

— Почему ты все время играешь только черными шашками, а я только красными? — проворчала она. — Красными я всегда проигрываю.

— Ха! Ты вообще всегда проигрываешь! Готова просить пощады?

Она бросила взгляд на игровое поле и сдвинула все шашки на середину доски.

— Я уступаю выигрыш.

Томас Т. засмеялся кудахтающим смехом.

— В своих мечтах, малышка, только в мечтах! — Он откинулся на спинку стула, его нога в шине покоилась на подставленной табуретке. — Итак, ты получила удовольствие от старого хлама на чердаке? Нашла там что-нибудь интересное?

— Очень много! — Кит начала укладывать шашки в коробку. — Хотя ничего такого, что могло бы пролить свет на легенду, которую мы представляем каждый год на празднике Шоудауна. Конечно, я посмотрела самую малость из того, что там есть. Он кивнул.

— Большей частью это всякий хлам. — Но он не сказал бы так, если бы действительно считал это хламом!

— Я нашла одну вещь, о которой хотела бы поговорить с тобой. Это — подвенечное платье…

В комнату вошел Бун, и Кит тут же забыла, о чем хотела сказать. И это было хорошо, потому что Томас Т. сразу переключился на другое.

— Буни, мальчик, как насчет того, чтобы сыграть в шашки со своим бедным старым дедом? — начал Томас Т. вкрадчивым тоном.

Бун выглядел великолепно, его кожа и волосы влажно блестели после душа. Когда он проходил мимо, Кит уловила запах какого-то престижного одеколона. Она с трудом сглотнула и попыталась придать лицу безразличное выражение.

— Бедный мой старенький дедушка!.. — Бун бросил на Кит быстрый взгляд. — Ну и ну! Ты всю свою жизнь был отчаянным игроком в шашки, а ты старше самого Бога.

Томас Т. преувеличенно тяжело вздохнул, но его глаза сверкнули от удовольствия на дружеское поддразнивание Буна.

— Ты это прекрасно сказал! — Он указал на стул. — Усаживайся. — Потом повернулся к Кит: — Итак, дорогая, о чем ты хотела со мной поговорить?

Кит взглянула на Буна и увидела скрытый интерес в его глазах. Она засмущалась: в присутствии Буна ей было неудобно просить Томаса Т. об одолжении.

— Н-ничего, — ответила она. — Ничего особенного.

Томас Т. нахмурился.

— Ну же, Китти…

— Она хотела одолжить старое подвенечное платье, которое нашла на чердаке, — сказал Бун, и его глаза проницательно сузились, — для Дней Шоудауна.

Кит раскрыла рот от удивления.

— Как ты это узнал?

Бун пожал плечами.

— Да просто я волшебник, — ответил он. Кит почувствовала, что начинает краснеть.

— Ну, не стесняйся так, — стал успокаивать Кит Томас Т., очевидно ошибаясь в причине ее переживаний. — Я даже не знаю, о каком платье ты говоришь.