Аригато - Ричард Кондон

Толпа окружила каталоги и выставленные образцы вин. Народу было много. Капитан чувствовал себя именинником. Он порекомендовал главному аукционисту поднять стартовые цены. Тот пытался возражать, но капитан настоял.

– Толпа очень хочет пить, – сказал он, – Я это чувствую.

Они слегка поспорили о стартовых ценах на «Гафель-ер-Ноде» и «Босежур-Дюффо-Лагароссе» урожая 1945 года. Им помешала пресса, вычислившая капитана в толпе. Защелкали фотовспышки. Завтра же фотографии капитана Хантингтона появятся во всех газетах западного мира, от «Таймс» до «Новедадес», выходящей в Мехико.

Аукционист ударил молотком по кафедре, вокруг которой были установлены телевизионные экраны размером два на пять футов – Сан-Франциско, Токио с одной стороны, Женева и Нью-Йорк с другой.

– Через пятнадцать секунд, – провозгласил аукционист, – этот зал войдет в историю проведением первого в истории всемирного аукциона прекраснейших вин. Информация о ваших заявках будет передаваться через спутник связи «Телестар», вращающийся вокруг Земли на высоте триста восемь миль над нашими головами! Поступающие заявки из Сан-Франциско, Токио, Женевы и Нью-Йорка будут отражаться на установленных справа и слева от меня телемониторах!

Прозвенел громкий звонок.

– Аукцион открыт! – торжественно провозгласил аукционист, – Выставляется для продажи лот номер тридцать шесть, указанный в каталоге – десять ящиков «Бонне-Маре», красного бургундского вина из района Кот-де-Нюи, Франция.

Официальная классификация – «Гран-Крю» или «Особой Выдержки». По ряду причин это вино малоизвестно за границей. Это – жемчужина в венце красных вин Кот-де-Нюи. Это легкое вино, напоминающее своей элегантностью и нежностью «Мюсиньи». По содержанию танинов оно богаче любого из бургундских вин, с возрастом их содержание увеличивается, придавая особую прелесть. Итак, «Бонне-Маре» тысяча девятьсот шестьдесят первого года.

Первым отозвался Токио, потом на женевском экране появилась африканская принцесса в страусовых перьях и шелках, резко повысил ставки возбужденный немец из Нью-Йорка. Японец делал заявку в иенах, африканка – в швейцарских франках, а немец – в долларах, и народ кинулся к курсовым таблицам для перевода в фунты стерлингов. Капитан поглядел на часы, сделал пометку в блокноте: хотя аукционист пытался заполнить паузу шутками, три минуты и тридцать восемь секунд были потеряны. Он не собирался оплачивать это впустую потраченное время аренды спутника.

Наконец молоток аукциониста возвестил о продаже вина немцу из Нью-Йорка. Сорок ящиков превосходного «Дюкрю-Бокальо» 1955 года приобрел японец – по цене в два раза превышающей стартовую.

По мере распродажи лотов капитан задумчиво подсчитывал в блокноте вырученные суммы. Несколько раз он знаком давал команду аукционисту поднять повыше стартовые цены.

Он ощущал себя в игре, и ему снова везло. Когда зал опустел, и аукционист занялся подсчетами, капитан был в таком прекрасном расположении духа, что даже согласился разделить пополам с фирмой оплату холостой работы спутника связи. Аукционист сказал, что чек будет выслан капитану в двухдневный срок.

– Лучше всего, если вы зайдете за ним сами, если не хотите, чтобы мы пересылали его почтой. Часов в семь вас устроит?

– Да, благодарю вас, в семь.

18

В шесть часов вечера следующего дня капитан поднимался по лестнице в гостиную дома на Фарм-стрит, стараясь не думать о том, что его там ожидает.

Битси сидела на диване рядом с мистером Клюггом. Лицо ее было злым. Она старалась сдерживать себя, но огромный букет цветов в руках капитана нарушил равновесие. Ее голос был слишком громким и срывающимся.

– Что за идиотские цветочки? Тоже за мой счет? Ты с ума сошел? Давай их сюда!

Она вскочила, вырвала букет из его рук и вышвырнула в открытое окно.

– Та бы сперва взглянула на карточку, дорогая, – заметил капитан. – Я их не покупал, они были оставлены кем-то возле парадной двери.

– Ты лжешь!

– Там цветов не меньше, чем на десять фунтов, и я могу себе представить…

– Избавь меня от своих фантазий! Все, капитан Хантингтон, у нас есть неопровержимые доказательства, что вы распродали все винные запасы виноторговой компании, и завтра же утром на вырученную сумму будет наложен арест!

– Ладно. Я рад, что мы завели разговор об этом. Если ты это сделаешь, я буду вынужден возбудить против тебя встречный иск, а это очень неприятно.

– Встречный иск! Ха-ха-ха! – она обернулась к своему адвокату, – Вы слышали? Встречный иск! Что еще новенького у вас, капитан Хантингтон?

– Ты становишься истеричкой, Битси. Прочитала об этом первом в мире аукционе через спутник в какой-то мексиканской газетенке и сделала абсолютно неверные выводы.

– Это было во всех газетах, – всхлипнула Битси, – с твоей фотографией. Сегодня я двадцать минут разговаривала по телефону с Папочкой, дядюшкой Джимом и дядюшкой Питом.

– И что ты им сказала? – ласково спросил капитан.

– Что я могла им сказать?

– Представления не имею. Что ты им сказала?

– Я сказала, что ты испытываешь новый, всемирный способ торговли вином.

– А они что сказали?

– Что они могут сказать?

– Они должны были что-то сказать. Я никогда не видел тебя такой расстроенной.

Она начала плакать.

– Они сказали, что это самая замечательная вещь за последнюю неделю. Дядюшка Пит поинтересовался, нельзя ли продавать таким способом военное имущество.

– Тогда почему ты так расстроена? Если им это понравилось, то в чем дело?

– Потому что я знаю, что это ложь. Ты не испытываешь новые способы. Ты украл это вино, чтобы получить деньги на игру.

– Это неправда, Битси. И я не крал вина. Да, я его продал – чтобы создать необходимый капитал для одного дела, которое поможет уладить наши взаимоотношения.

Она погрозила ему пальцем.

– Ты украл мою собственность и продал ее. За это ты пойдешь в тюрьму.

– Ты не права. Я не прошу у тебя прощения, но ты не права.

– Неважно. Мне плевать на то, что ты говоришь. Больше ты ничего не сможешь сделать. Я наложу арест на выручку от аукциона и буду добиваться твоего ареста. Ты пойдешь в тюрьму.

– На каком основании? – спросил капитан так спокойно, что Битси заколебалась.

– Ты разве забыл о бумагах, которые подписал здесь? И что я теперь единственная владелица всех винных запасов фирмы?

Капитан небрежно вынул сигару из отделанного крокодиловой кожей портсигара и откусил ее кончик. Он закурил и выпустил дым в сторону Битси и мистера Клогга.

– Давайте вспомним. Во-первых, в этих бумагах говорится, что они вступают в силу только через шестьдесят дней после подписания, и это вам прекрасно известно. Во-вторых, в них ни одним словом не упоминается, что винные запасы являются частью того, что называется «компанией». Советую внимательно прочитать соглашение. Все, на что вы можете рассчитывать – если до этого дойдет – это контора фирмы, здание, где она расположена, и то, что в ней есть.

Битси в панике посмотрела на мистера Клогга, который закашлялся.

– Поскольку можно сказать, – заговорил он, – что капитан Хантингтон сделал заявление, не лишенное определенной юридической логики, мы также должны сделать заявление, в котором…

– Вы хотите сказать, что сели в калошу? – вскричала Битси, – Вы что, не знаете, как составить простое соглашение? И вас, юриста со стажем, перехитрил этот тип?

– Ну, ну, успокойтесь, миссис Хантингтон.

– В третьих, сказал капитан, – и хорошенько это усвой, Битси: если ты хочешь, чтобы я когда-нибудь смог вернуть тебе деньги, мне нужен начальный капитал.

– Это нечестно, Колин! Я не могу больше тебя видеть! У меня есть собственная гордость! И Папочка…

– …И дядюшка Джим, и дядюшка Пит, и Гарри и Ларри – я все понимаю. Именно поэтому мне нужен начальный капитал.

– Чтобы ты проиграл его в «Денби-клубе» Ты еще не проиграл Розенарру? Если да, то Колин, клянусь тебе, я истрачу все, что имею, до последнего цента, чтобы упрятать тебя за решетку! Я должна сейчас же получить купчую на Розенарру, чтобы убедиться в том, что ты ее еще не проиграл.

– Это не соответствует нашему соглашению, – спокойно ответил капитан, – Если я буду вынужден это сделать, то не ранее, чем через шестьдесят дней.

Битси повернулась к мистеру Клоггу.

– Вы юрист или кто? Вас обвели вокруг пальца! Он оказался хитрее вас! – она вскочила с дивана.

– Мне срочно нужна купчая на Розенарру! – обратилась она к капитану.

– Я должен настаивать на выполнении соглашения.

– Сейчас! Я требую ее сейчас!

– Битси, ты же знаешь, что я не могу причинить вреда ни тебе, ни Розенарре.

Она разрыдалась.

– Ты можешь, и ты это сделал! Ты не любишь меня. И никогда не любил!

19

Без пяти семь на следующий вечер капитан приехал в аукционную фирму за чеком. Чек был на двадцать шесть тысяч девятьсот фунтов стерлингов – три тысячи сто пошли на уплату услуг фирмы. Хотя его заверяли, что большая часть необходимого снаряжения может быть украдена, нехватка наличных денег его беспокоила. Обеспечить наличные деньги было его обязанностью, и он относился к ней серьезно.