Второй шанс. Начало - Виктор Мишин

– Даже обратно? – Мужики переглянулись, улыбки исчезли. На меня смотрели три пары глаз.

– В смысле, обратно? – первым спросил Зимин.

– В прямом. Обратно в лес, идем искать разведчиков, – продолжал я невозмутимым голосом.

– Это что же за разведка такая, что ее искать надо? – продолжал недовольно давить Саня.

– Которая и должна была вас обнаружить, но не успела, видимо, я к вам раньше свалился.

– Ясно, пойду, гранат побольше выпрошу, – сообразив, что затея рисковая, произнес Мурат.

– Ага. И патронов не забудь, – крикнул я вдогонку.

– Чего, постреляем? – подал голос Вано.

– «Здоровый», ты все еще не настрелялся? Мы там знатно пошумели мужики, наверное, придется и еще.

Лес жил, лес кипел. Жил своей удивительной жизнью. Одно настораживает и пугает, совсем не видно его жителей. Даже птицы как будто все испарились, исчезли. Война толкает от себя все живое. Идем по лесу, а кажется, что по кладбищу. Наверное, потому что это и есть, одна общая, братская могила. Не важно, свои или чужие, но трупов кругом – тьма!

Где-то в стороне слышалась стрельба, но довольно редкая. Как будто люди боялись нарушать тишину леса, но все же тревожили ее – мертвую тишину живого леса. Выйдя на небольшую полянку, открылась страшная картина: множество погибших солдат обеих армий. Кругом были люди, неживые, но люди. Страшно, очень страшно все это видеть. В XXI веке и не представить себе такое. Смердело, запах разложения густо висел в воздухе.

Невдалеке простучал немецкий пулемет, как швейная машинка прострекотала. Любой звук на войне хочется сравнить со звуками мирной жизни. Порой получается, но не расслабишься – нельзя. Поляну пересекли ползком и чуть не наткнулись на немцев. Те шли широкой цепью, нас заметили сразу.

Перестрелка началась резко, выстрелил карабин, с хрустом треснула мосинка. Кто-то из наших кинул гранату, да не одну. В ответ летят и немецкие гранаты. Взрывы раздались близко, заставив вжаться в землю. Осколки, не разбирая дороги, свистят вокруг. Что-то обжигает ногу, не сильно, сразу и не заметишь. Лишь тепло, быстро переходящее в жжение, растекается по ноге, заставляет опустить глаза. Штаны окрашиваются в красный цвет. Вроде и не больно, но панику не заткнешь. Блин, твою мать! Ранило. Черт, тут даже антибиотиков нет. Так – стоп. Надо эту панику прекращать, до добра не доведет. Вон, лежавший рядом казах увидел, что я ногу разглядываю, посмотрел и кинулся ко мне. Встав почти в рост. Сейчас приставать начнет.

– Куда, дурак! – я выматерился. – Мурат, не время, тут не очень серьезно, даже не больно, – попытался я пресечь деятельность казаха, уже начинавшего осмотр.

– Ага, так я и поверил, – он достал нож и прицелился резать штаны.

– Ты чего удумал, демон казахский?

– Штаны резать буду. Сам ты демон, – спокойно продолжал друг.

– А я чего, в одних портянках потом пойду? Сниму сейчас, по сторонам смотри, – кое-как снял штаны, боль и вправду была несильной. Как ни странно, но страха не было. Как будто с уже затянувшейся ранки корку отодрали, щипало да подергивало немного. Казах сноровисто полил водой и забинтовал. Пока бинтовал, его и самого чуть не пристрелили. Пули свистели прямо над головой. Ранка была чуть выше колена. Нога гнется, короче нормально, лишь бы грязь не попала. Одевшись прямо лежа, кивнул Мурату в благодарность, он кивнул в ответ и отполз за соседнее дерево.

Мы рассредоточились в пределах видимости. Стреляли куда-то, теперь и я понял, зачем стрелять вслепую. Когда пули свистят, поневоле будешь лежать, это сдерживает атаку. Я тоже стрелял, просто так, больше в направлении. Потихоньку все затихло, раздавались лишь одиночные, скупые выстрелы. Но долго нам лежать нельзя, немцы могут дождаться подкрепления – и тогда точно хана. Найдя глазами казаха, я показал ему сжатый кулак и махнул им в сторону немцев. Мурат в ответ, указал пальцем влево. Я решил приблизиться к нему. С другой стороны к нему уже ползли Саня и Вано.

– Сань, надо вперед, а то нас тут зажмут, – прошептал я Зимину.

– Подожди, сержант. Слышишь слева стрельба? Там наши, – указал направление Саня.

– Думаешь? Немцы тут везде, хрен поймешь, кто там пострелушки устроил.

– Не, там сначала «Папаша» стрекотал, длинными, а когда граната взорвалась, там матерились.

– Точно? – я недоуменно поднял бровь.

– Как если б сам ругался, – Мурат был уверен.

– Тогда попробуем так, Сань, ты с Вано зайдешь справа, а мы с Муратом, прямо ползем.

– Понял, Вано, пошли, – парни уползли.

– Мурат, гранату готовь, если видим гансов, закидываем по очереди.

– Давай, – Мурат вынул сразу пару гранат.

Мы проползли метров семьдесят, стрельба к тому времени кончилась. Слышались разговоры, к сожалению, на немецком. Вдруг, раздался выстрел из мосинки, как палку сломали, за ним второй, третий.

– Саня начал, командир, чего делать будем?

– Давай вперед, броском.

Пригибаясь к земле, мы с казахом подбегали к месту стрельбы. Из-за деревьев вышел Вано и провел по лбу рукавом.

– Отбегались гансы, – сказал он и сплюнул в сторону. Появился Зимин.

– Серый, там трое наших разведчиков. Живые, четвертый ранен в ногу, осколками посекло. Двоих, говорят, еще на окраине леса потеряли.

– Раненый совсем плохой?

– Да нет, думаю, оклемается, сейчас пару палок срубим, на себя возьмем, – сказал Вано и вытащил нож.

– Нет уж, сами пусть своего несут. Нам еще назад прорываться, вы мне в боеготовности нужны, – ответил я.

Носилки были сделаны быстро, а я тем временем беседовал со старшим сержантом группы разведчиков.

– Вы откуда вообще?

– А ты кто такой, что я тебе говорить должен?

– Не наглей, сержант, вас ребята только что из жопы вытащили, а ты борзеешь. Сержант ГБ Новиков, повторить вопрос?

– Виноват, товарищ сержант, старший группы, старший сержант Левченко. Разведгруппа 111-й сд. Выполняли приказ…

– Задание ваше я знаю, – не дал я договорить сержанту, – хотел с вами идти, да к моему приезду вы уже вышли. Каким маршрутом шли, что так долго добирались?

– Так двигались от тыла дивизии, от деревни Мины, к фронту. Вражеских войск там, – парень провел ладонью по голове, – много, в общем. Поэтому приходилось на пузе ползти, вот так и получилось.

– Ясно, а я с фланга зашел, через старые позиции, там почти и не было никого, немцы устремились вперед, только на наш дозор и нарвался, – я потер ухо, в которое прилетело от бойцов, а потом и политрука.

– Да кто же знал, что так будет. Нас накрыли только здесь в лесу, до этого везло.

– Ладно, сержант, пусть твои бойцы берут своего на носилки. Надо выходить.

– Слушаюсь. А там где вы шли, немцев много?

– Где мы шли, их не осталось. Но никто не мешал им новых привести. Они кольцо замкнули, теперь станут прочесывать.

Когда подходили к кромке леса, из густого подлеска вынырнул Мурат. Передовым ходил.

– Командир, шесть человек, при пулемете, – слегка задыхаясь, начал доклад казах, – но еще не укрепились. Так стоят. Я сейчас в округе посмотрю, может, удастся обойти.

– Давай, только быстро. А то еще кого пригонят.

Через минуту вернулся Вано, он шел сзади в полукилометре.

– Сержант, сзади толпа, человек 25–30. Точно не успел сосчитать. Идут тихо. Оружия много, два пулемета видел и у одного что-то на плече.

– Приплыли, бля. Загонщиков пустили. Похоже, с минометом. В лесу-то нам это не грозит, но вот как в поле выйдем… – задумался я. – Ну, где там казах-то ползает? Так, мужики, я отойду. Зимин, если услышишь пальбу – иди в прорыв. Если загонщики догонят, нам точно писец. Ясно?

– Ты куда?

– Да пойду на дереве посижу, – многозначительно ответил я.

– Может, я схожу? У тебя же нога, – предложил Вано.

– Это нога – у кого надо нога. А вообще у меня их две, да и не болит она, успокойся. А с твоим ростом, тебя и без дерева из самого Берлина видно, сидите здесь.

Тихо пробираясь между деревьями, наконец увидел солдат. Выбрал елочку попушистее и кое-как взобрался метров на шесть вверх. На елке, сучки растут часто и беспорядочно, залезать – то еще удовольствие. Нога начинала болеть. Старался не думать. Достав бинокль, огляделся. Серьезные ребята нас ждут, лица суровые. Справа от них, чернело болото, слева вдалеке виднелся БТР. Но довольно далеко, не сразу даже понял, что это именно БТР. Может, километр, может, чуть больше. Если прорываться, то напрямую. Спускался еще дольше, вернулся к парням. Казах уже вернулся.

– Так, Мурат, болото как?

– Не пройдем, потонем все. Да перед болотом еще и небольшая просека, как на ладони будем. Пока нащупываем путь, подойдут загонщики.

– Ясно, тогда как я и думал. Ползем ближе, четверо стоят почти вместе, двое по бокам. Нас семеро, сносим одним залпом. От пуза не стрелять, каждый целится в своего.

Подползли, немцы немного разошлись, но трое были возле пулемета.

– Пулеметчик мой, – сказал Зимин.