Последнее дело Гвенди - Стивен Кинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гвенди машет рукой у себя перед лицом.
– Главное, что никто не пострадал. Все остальное… это просто вещи. Их легко заменить.
– При сложившихся обстоятельствах мы не знали, как лучше сделать: сразу вам сказать или дождаться стыковки со станцией. Может быть, даже дождаться, пока мы вернемся на Землю. Но мы опасались, что в новостях наверняка будут какие-то сообщения, и решили, что лучше предупредить вас заранее. Чтобы вы знали, к чему готовиться.
– Я очень вам благодарна.
– Гвенди… если хотите, мы отменим сегодняшнюю видеоконференцию. Перенесем на другой день. Я уверена, что никто не обидится. Все поймут.
Гвенди нарочно медлит с ответом, чтобы создать впечатление, будто думает над предложением.
– Не надо ничего отменять, – наконец произносит она. – Не хочу разочаровывать детей.
Два года назад журналист из «Вашингтон пост» назвал Гвенди Питерсон «одной из самых активных и ярых сторонниц развития государственного среднего образования». Но истинная причина, по которой она не хотела переносить конференцию, заключалась отнюдь не в боязни обмануть ожидания лучших учеников-отличников из всех пятидесяти штатов. На самом деле она бы с радостью все отменила, но отмена в последнюю минуту будет признаком слабости. Создаст неправильное впечатление – впечатление неуверенности в своих силах – у тех, кто охотится за пультом управления. А такого быть не должно.
Это не совпадение, размышляет она на обратном пути к третьей палубе. Пожар начался в гараже и распространился оттуда. После стольких лет они подобрались совсем близко.
19
С приближением весны 2020 года Гвенди бросила все силы на предвыборную кампанию и взялась за дело «с лихорадочным остервенением», как выразился Вульф Блитцер из Си-эн-эн. Хотя в стране свирепствовал коронавирус – к середине августа число смертей с подтвержденным диагнозом превысило 175 000 и продолжало расти, – она разъезжала по штату Мэн, непрестанно встречаясь с потенциальными избирателями. Всегда строго в маске, она посещала больницы и школы, детские сады и дома престарелых, церкви и фабрики. В то время как действующий сенатор Пол Магоуэн (без маски) сосредоточил основное внимание на интересах крупного бизнеса и мерах поощрения корпораций – и продолжал агитировать за строгий пограничный контроль и Вторую поправку[8], Гвенди Питерсон напрямую общалась с людьми, изучала их настроения и откликалась на их повседневные потребности и заботы. Спикер палаты представителей Томас Филипп «Тип» О’Нил однажды сказал: «Вся политика делается на местах», – и она была с этим согласна. Она посещала любые коммерческие, социальные и образовательные учреждения, где были готовы ее принять – при условии, что там соблюдается масочный режим и социальное дистанцирование. В один особенно жаркий августовский день она даже приехала в Дерри и обошла частные дома и квартиры. Хозяин одного из домов, мужчина в засаленной майке, выкрикнул ей в лицо: «Отвали, старая шлюха». Об этом сообщили в местных теленовостях, заглушив нецензурное слово положенным пиканьем… и это тоже в каком-то смысле пошло на пользу ее кампании.
Через пару дней после поездки в Дерри Гвенди слегла с высокой температурой и жутким приступом диареи. Большинство сотрудников ее избирательного комитета были уверены, что она все-таки заразилась коронавирусом и ей придется сойти с дистанции. Но они плохо знали Гвенди Питерсон. Отрицательный результат теста, два дня в постели – и Гвенди снова в строю и едет на встречу с рабочими судостроительной верфи «Бат айрон уоркс». Там она рассказала парочку «старых мэнских» анекдотов, которые всех рассмешили. Особенно – ее любимый анекдот о бригаде лесорубов и пироге с лосиным дерьмом. В своем варианте Гвенди изменила фамилию повара на Магоуэна.
Отец Гвенди – он теперь жил в пансионате для престарелых «Касл-Рок-медоуз» и в начале лета переехал в палату на первом этаже – беспокоился за свою дочь, о чем не раз ей говорил. Он добросовестно смотрел все сюжеты с ее участием в утренних и вечерних новостях и почти каждый вечер общался с ней по телефону, но ему не удалось убедить ее сбавить темп. Бриджит Дежарден – забравшая Пиппу, старенькую таксу Алана Питерсона, – уговаривала подругу обратиться к психотерапевту, который поможет справиться с горем после гибели мужа, поскольку «самолечение» напряженной работой ни к чему хорошему не приведет, но Гвенди не желала ничего слушать. Ей надо было встречаться с людьми, заявлять о себе, завоевывать голоса неопределившихся избирателей. Даже Пит Райли, который сам же уговорил Гвенди баллотироваться в сенат, уже проявлял беспокойство и недвусмысленно намекал, что надо бы притормозить. Его Гвенди тоже не слушала.
– Вы сами все это затеяли. Пути назад уже нет.
– Но…
– Никаких «но». Если вы не хотите, чтобы я заблокировала ваш номер… а это будет не лучшее решение, поскольку вы – руководитель моего избирательного штаба… давайте я буду действовать, как сама сочту нужным.
Больше они об этом не говорили.
Ее родные, друзья и коллеги просто не понимали, что ею движет отнюдь не желание забыться после трагической гибели Райана. Да, она по-прежнему горевала, ей было плохо и одиноко, может быть, у нее даже развилась клиническая депрессия, но если Гвенди чему-то и научилась за долгие годы, так это тому, что жизнь всегда продолжается, несмотря ни на что. Почитай мертвых, служа живым, как говорила ее наставница и подруга Патси Фоллетт. Ее переживания тут вообще ни при чем, как и раздутое чувство собственной политической значимости. Все дело в пульте управления, спрятанном в картонной коробке на верхней полке у нее в гараже. Уже скоро наступит тот день, когда ей придется вступить в игру и спасти мир. Это нелепо, абсурдно, невероятно… но, кажется, именно так все и будет.
В последнюю пятницу августа были опубликованы новые результаты опросов среди избирателей. Отставание Гвенди от Пола Магоуэна сократилось до семи пунктов. Это был повод для грандиозного торжества, как считали впавший в экстаз Пит Райли и все остальные сотрудники мэнского отделения демократического комитета. Многие представители СМИ объясняли такой резкий всплеск голосов простым человеческим сочувствием к недавно овдовевшей кандидатке. Отчасти это было верно, но Гвенди знала, что есть и другая причина. Она шла к людям с открытым сердцем, и им это нравилось.
К концу сентября отставание сократилось до пяти пунктов, и Гвенди поняла, что люди не просто слушают, о чем она говорит, – они начинают ей верить. Как и предсказывал Пит Райли больше года назад, когда приехал в Касл-Рок уговаривать Гвенди баллотироваться в сенат, «тревожные» результаты опросов зацепили внимание Пола Магоуэна, и он снова затеял грязную игру. В качестве первого хода его избирательный штаб представил серию телевизионных сюжетов, обличавших романы Гвенди Питерсон как пропаганду нецензурной брани и сексуальной
