Серебряная куница с крыльями филина - Ан Ци

Надо достать ежедневник и посмотреть, когда найдётся ближайшее «окно», чтобы снова договориться с Лушей, – подумала она, а затем громко скомандовала:

– Мелкие! Руки мыть и ужинать, быстро! Вам даётся на всё про всё три минуты!

Но «мелкие» уже имели на счёт времяпрепровождения особое мнение. Они посмотрели друг на друга, потом на свою решительную родственницу и вдруг дружно схватились ручками за кота. Девочка цапнула его за острые настороженные ушки, а братишка уцепился за длинный хвост и потянул его вверх.

Луша как раз направилась в коридор одеваться. Хор из четырёх голосов моментально изменил диспозицию. Феликс взвыл и выпустил когти. Малыши – дружно заплакали. Анита принялась виртуозно ругаться, правда, не нарушая приличий.

Влетев в кухню, Луша обнаружила такую картину. Феликс, вырвавшись из рук маленьких мучителей, вскарабкался по оконной занавеске вверх. Следом он перебрался на полку под самым потолком, где стояла обливная керамическая ваза с засушенными цветами.

Кот оттуда орал склочным и пронзительным мявом. Близнецы в ответ перестали плакать, зато взамен принялись весело вопить.

– Ой, лихо ты моё! – причитала Анита, глядя на это безобразие. – Серый изверг сам слезть не может! Он боится! А Алексей в командировке. Ведь какая вредная тварь – спускается на твоих плечах, не иначе. Если даже мы лестницу добудем, мы его не достанем. Я – метр с кепкой, а вы ещё меньше! Он, Феликс клятый, Алексеев любимчик, и когда он тут устраивает концерты, то Алексей…

– А ему только и нужны плечи? – вклинилась задумчиво Луша.

– Алексей высокого роста, мой сын тоже. Они его достают. Вот не дашь Феликсу курицу – ему нельзя курицу – так он всегда туда лезет!

И тут коту, видно, надоело только всё орать да орать. Он решил повернуться к зрителям и хлестнул себя хвостом по бокам. Тяжёлая ваза зашаталась и сверзилась с высоты. Анита окаменела. Клопики инстинктивно отшатнулись. Зато маленькая ассистентка Костина качнулась на один шаг вперёд. Одно неуловимое движение, и увесистый терракотовый конус оказался каким-то чудом невредимым в её руках.

– Анита Сергеевна, Вы не могли бы близнецов забрать от окна? – совершенно невозмутимо попросила она.

Деморализованная Таубе, не задавая вопросов, ухватила сопротивляющихся детишек и оттащила к противоположной стенке. Тогда Луша подошла к занавеске. Около неё прямо под полкой с котом стоял узкий современный кухонный шкаф из дерева и металла. Девушка поставила на него высокий металлический стул, оглянулась и на стул взгромоздила табуретку. Вся конструкция, неустойчивая и ненадёжная, слегка колебалась. До кота, впрочем, оставалось уже недалеко.

– Вы считаете, он поймёт и на табуретку соскочит сам? – простонала Анита, из последних сил удерживая малышей.

– Плечи, говорите? Будут ему плечи! – тихо, но отчётливо вымолвила Луша и вместо ответа взлетела по своей удивительной пирамиде вверх. Маленькие изящные ножки мелькнули в воздухе. Её руки взметнулись ввысь. «Пиль!» – скомандовала она, и «серый изверг» безропотно перешёл к ней на плечи. Девушка сделала пируэт и легко, без видимых усилий спрыгнула вниз.

Анита отпустила «бандитов», потом молча схватила Феликса, впихнула в ванную и захлопнула дверь. После этого она подошла к Луше.

– Слушай, Лукерья Арнольдовна! Ты, мать моя… какая там «ассистентка господина Синицы»! Какой «цирковой подкидыш»! Да ты ж просто – УКРОТИТЕЛЬНИЦА! Защитница диких младенцев от домашних КОТОВ!

И маленькая деловая жесткая женщина, наклоняясь к своей крошечной посетительнице, крепко её поцеловала.

11. Ирбис. Дела семейные и служебные

Осеннее солнце нехотя выползло на небо. Иней на пожухлых листьях лениво начал таять. И через часок на улице стало веселее. Воздух, ещё, а впрочем, может, уже? – морозный, определённо, бодрил. И Пётр, вдыхая запах прелой листвы, с удовольствием предвкушал, как сейчас доберётся до «конторы». Там всегда чисто, тепло, пахнет чем-то из Олеговых травок, а то сухими белыми грибами или Изабеллой. Сегодня Олег печёт оладушки с яблоками к завтраку. А кофе сварит сам Пётр. И они с Лушей будут кофе, но Олег – тот чаёвник. Он и тётя Муся любят не спеша две-три чашки выпить. И для этих благородных целей у тёти Муси имеются сушки. Сушки, звонкие и лёгкие, с маком! Просто прелесть, что у него за семья! Кто это сказал, что семья – непременно женатые люди? Если подумать, так у них и по ролям всё подходит. Вдова тётя Муся – бабушка. Лушка – крохотная кнопочка – дочка. А они с Олегом? Они – два отца? Подумать надо.

Как бы там ни было, они сейчас позавтракают все вместе, всей семьёй. Это, кстати, в будний день редко кому удаётся. Да, позавтракают они, и за работу.

Пётр взбежал на крыльцо, набрал код, отворил первую дверь, потом приложил магнитную карту к сканнеру, и вторая тоже открылась. Он прошёл сразу во внутреннюю часть дома, откуда слышались голоса.

– Общий привет честной компании! – объявил Пётр. – Я прибыл и готов приступить к священнодействию. Никто не хочет присоединиться к нам с Лукерьей Арнольдовной? Эй, я вам говорю! Олежка! Да оторвись ты на секунду. Кофе в виде исключения? Нет? А тётя Муся? Тогда насыпаю, как всегда.

С этими словами Синица включил кофемолку. Мария Тимофеевна, она же тётя Муся, которая о себе говорила, что она в агентстве по хозяйственной части, тем временем накрыла на стол. Из сияющей чистотой кухни доносились аппетитные запахи, к которым скоро присоединился аромат свежемолотых кофейных зёрен.

– Интересно, мы все работаем, как пчёлы, а Лукерья … Лукерья, ты что шепчешься с бедными бессловесными тварями?

– Пётр Андреевич, это кто же бессловесный? Лушенька отлично разговаривает, Петенька тоже не отстаёт. А Муся ещё совсем молодая. Вот она и твердит своё: «Лукер-р-р-ья, пер-р-ья…» Я как раз её учу.

Луша, сидевшая перед большой затейливой вольерой с попугаями, внушала что-то тихонько роскошному какаду с ярким хохолком. Эту белую самку с чёрным клювом, глазами-пуговками и торчащими жёлтыми перьями на головке, придававшими ей удивлённый вид, звали, вообще говоря, – Мария. Но она появилась в агентстве в честь дня рождения тёти Муси. И с тех пор никто её иначе, как Мусенька не называл. Луша голоса не повышала, потому что твердила этой Мусеньке: «Скажи: привет! Пётр Андреич пришёл! Ну, скажи, пожалуйста! Сразу столько «р». Разве тебе не нравится?» Она занималась этим добрых полчаса, но Муся только крутила головкой. Она охотно склёвывала кусочки банана из рук учительницы, поглядывала на красавца самца ара Петеньку и молчала. Ничего не поделаешь, следовало, видно, пока занятие прекратить – шеф пришёл, услышит и сюрприза не