Когда отцветают розы - Барбара Майклз

Отдел исторических документов располагался на втором этаже. Здесь не было вообще никого, даже библиотекаря за столиком справа от входа. Если не считать длинного стола и нескольких стульев, все остальное пространство было уставлено металлическими книжными полками, часть которых мешала видеть дальний угол комнаты. Подождав немного, Диана осмелилась подать голос:

— Извините, есть здесь кто-нибудь?

В ответ из-за полок раздался грохот упавшего фолианта, а следом послышалась продолжительная возня. Далее явилась тощая и долговязая фигура, с виду седая. Впрочем, Диана почти сразу поняла, что это не седина, а просто пыль. Под ее слоем скрывались темно-русые волосы. Лицо молодого человека. Он близоруко уставился на нее, надвинул на глаза очки с толстенными стеклами, и улыбка приятного удивления расплылась по его физиономии. Устремившись навстречу посетительнице, он зацепил стойку с брошюрами, чуть не упал, подался вперед и вынужден был упереться обеими руками в стол, смахнув при этом на пол кипу бумаг.

— Чем могу вам служить? — по голосу чувствовалось, что он отчаянно стремится быть полезным, но сильно сомневается в своих способностях.

— Я хотела… — начала Диана… Он был еще моложе, чем она ожидала. Едва ли двадцать — возраст, когда любой промах в присутствии представительницы противоположного пола переживается особенно болезненно. Не успев обдумать свои слова, она уже спрашивала: — Вы ведь дружны с Энди Дэвисом, если не ошибаюсь?

— Я бы так не сказал. То есть нет. Это он вам сказал, что мы друзья? То есть это он вас прислал? То есть…

Спроси ее, она и сама не смогла бы объяснить, почему задала этот вопрос. Бедняга казался карикатурой на Энди — еще более худой, беззащитный, неуклюжий.

— Нет, меня прислал не он, — сказала Диана. — Я работаю сейчас у его матушки — миссис Николсон. Они с мужем купили поместье в окрестностях Фабервилла в прошлом году.

— Да, конечно, я знаю. Старый дом мисс Массер, — заинтересовавшись, молодой человек забыл о смущении. — Николсоны приходили сюда в феврале. Искали информацию о поместье. Но с ее сыном мы не встречались. Наверное, я с ним разминулся, потому что работаю через день. Властям графства платить за полный рабочий день не по карману, хотя это преступно, если честно сказать. На этих условиях мне трудно справляться с работой. В архиве полно ящиков с документами, которые вообще еще никто не открывал. Некоторые ждут своей очереди годами, а материалы все поступают и поступают. По большей части хранить-то нечего, но как в этом убедиться, если не проглядеть сначала? А для этого нужен опытный архивист, — он снова густо покраснел и добавил: — Я, вероятно, слишком много болтаю?

— Меня к этому приучили, — рассмеялась Диана.

Ее новый друг нахмурился.

— Николсоны? Мне они понравились. Обещали приехать еще раз, но так и не вернулись.

— У них много дел.

— Догадываюсь. Мне они сказали, что собираются реставрировать дом и сад. Хотели узнать, нет ли фамильных бумаг от старых владельцев. Я просто не в состоянии был… Ах, извините, плохо же я воспитан. Присаживайтесь.

Он придвинул кресло, огляделся и, не найдя тряпки, смахнул пыль рукавом. Диана с трудом сдержала улыбку и села.

Свой предмет он, однако, знал и говорил о нем увлеченно. Из одного из шкафов он извлек все, что могло касаться усадьбы Фейрвезер. Главным образом это сводилось к генеалогическому древу, начертанному от руки в девятнадцатом веке одним из поздних отпрысков семейства.

— Это была старая дева, — объяснил юноша, который представился после некоторой внутренней борьбы, назвавшись Луисом Чейни. — Единственный ребенок в семье.

— В точности как мисс Массер.

— Именно. От Фейрвезеров не осталось ни дневников, ни документов, ни других бумаг. Что-то могло бы сохраниться, но истлело под влиянием такой простой вещи, как время. Нужно помнить также, что далеко не все помещики принадлежали к числу интеллектуалов, как Джефферсон и его округ. По данным одного исследования, только половина мужчин умела читать, а среди женщин грамотных было меньше трети… — Здесь, заметив скрытое нетерпение Дианы, он прервал свой монолог. — Извините, вам, кажется, все это неинтересно.

— Интересно, но только сейчас мне нужно узнать другое. Есть у вас что-нибудь о саде?

После долгого размышления Луис ответил отрицательно.

— Николсоны задавали мне этот же вопрос. Я обещал поискать, но пока ничего не обнаружил. В подвале еще остались какие-то папки, но…

— В таком случае не буду занимать ваше время, — сказала Диана, поднявшись.

— О, нет, для меня большое удовольствие общаться с вами. Быть может… — Он хватался за соломинку, пытаясь задержать ее. — Быть может, вам будет интересно ознакомиться с бумагами мисс Массер?

Вот, наконец! А она не решалась завести сама разговор об этом.

— Какие бумаги? — спросила Диана.

— Точно не знаю, не было времени в них разобраться. Она завещала все Историческому обществу, но у них возможностей еще меньше, чем у нас. Так мы их получили. На время. Это не противоречит условиям ее завещания.

— Уверена, что нет. Могу я вас просить… Нет, это слишком много…

— Вы имеете в виду разобрать документы? Я сделаю это для вас! Разумеется! Сделаю!

Об этом она боялась даже просить, но не возражать же ему?! Нельзя допускать чужака к документам, могли возникнуть проблемы с законом. Только не выдать себя!

Когда она уходила, стрелки часов приблизились к пяти. Им пора закрываться. Бедняга, по ее просьбе ему днями сидеть над архивом мисс Массер. Ей обещали позвонить, когда работа будет закончена, а от нее требовалось только явиться, чтобы получить результаты.

Он проводил ее почти до выхода и долго смотрел вслед.

— Как же ты глуп, милый, — пробормотала Диана, покидая заведение. Но не Луиса-библиотекаря она при этом имела в виду.

По пути домой она гнала как сумасшедшая не потому, что боялась чего-то, а для внутреннего самоощущения. Поэтому ее так разъярила машина, припаркованная там, где она ожидала найти свободное пространство. Но уж стало совсем неуютно, когда она заметила, что место занято синим «мерседесом». Как, черт возьми, он смог так быстро ее вычислить? Правда, уже через минуту она разглядела номера из штата Вирджиния и почувствовала облегчение.

Она уткнулась бампером в багажник «мерседеса» и вышла из своей машины. В «мерседесе» никого не было. Мысль о том, что кто-то мог рыскать вокруг дома или, что еще хуже, внутри, не испугала ее, но рассердила. Николсоны наверняка предупредили бы, ожидай они гостей. Энди? Исключено. Машина сияла новизной.