Простая формальность - Барбара Хоуэлл

— Пэм считает, что мне надо поскорее выйти за Клэя, — ответила Синтия матери. — Она сказала: «Ты же не молодеешь». Прямо так и заявила.

— Ерунда. Тебе только тридцать восемь.

— А ей тридцать пять, и она считает, что тридцать восемь — это уже старость.

— Ты ей рассказала про контракт?

— Конечно. Она говорит, что сейчас все так делают. И раз Клэя один раз уже обобрали, в таком контракте есть определенный смысл.

— Да, есть — для него.

— Ну, конечно, для него. Его адвокаты не зря настаивают на этом.

— Ну как ты не понимаешь, что он тебя ставит в полную зависимость? Другого слова не подберешь. Почему было с кем-нибудь не посоветоваться, хотя бы со мной, прежде чем что-то подписывать?.. Нет, я не думаю, что ты с ним обязательно разведешься, но как раз страх, что ты можешь это сделать, и останавливает мужчину, поддерживает стабильность семейной жизни.

— Ну, в пятидесятых годах, наверное, так и было.

— Это и сейчас так. А ты как думаешь? Может, мужчины стали другими от того, что некоторые женщины — какой-то ничтожный процент — перестали носить бюстгальтеры? Подумаешь, революция!

— Но тьГ же понимаешь, что я выхожу замуж не для того, чтобы держать Клэя в постоянном страхе. Он меня любит. И я не хочу, чтобы его чувство было поколеблено из-за боязни, что я могу развестись с ним ради алиментов. Сейчас все ясно. Просто два человека встретились, полюбили и решили соединить свои жизни, потому что им вдвоем хорошо. Никакой сделки тут нет.

— Разве? Ты продаешь магазин и переезжаешь в Нью-Йорк, чтобы взять на себя заботы о человеке, который и в подметки тебе не годится. И это не сделка? Да, ты права, для тебя это не сделка — ничего не выгадываешь, только теряешь.

Синтия покачала головой, давая матери понять, чтобы она замолчала, потому что вошла Бет с двумя бокалами виски. Она сделала круглые глаза:

— А мне понравится жить в Нью-Йорке! И Саре тоже. В школе девчонки прямо позеленели от зависти, когда узнали, что мы будем учиться в Хоуп-Холле. — Она положила на кофейный столик салфетки, а уж потом поставила бокалы. Бет хорошо знала, как угодить матери и бабушке. — И будет здорово наконец иметь деньги!

Да, трепать нервы она тоже умела.

— Я знаю, ты считаешь, что Бет цинична. — Синтия взглядом попросила у матери прощения. — Но вся наша жизнь цинична.

— Почему, если говоришь правду, это цинично? — Бет скрестила руки на груди и приготовилась к долгому спору, если взрослые примут вызов.

Миссис Мур вжалась в кресло и провела рукой по лбу — один из самых ее изысканных жестов.

— Как ты их воспитала, так они и думают. В их возрасте вообще не полагается рассуждать о деньгах.

Этого Синтия вынести не могла.

— Да ты хоть знаешь, на что я живу? У меня в банке четыреста четырнадцать долларов, а я должна по кредитной карточке около девятисот и банку две тысячи, не считая ссуды на магазин, да еще их папочка позвонил и ска зал, что, наверно, потеряет работу.

— Папа считает, что маме повезло найти такого богача.

— У тебя собственный дом и процветающий магазин, — ответила миссис Мур, пропустив реплику Бет мимо ушей.

— А девочки на какие деньги будут учиться в приличном колледже? На доходы от магазина, так что ли? В лучшем случае я смогу отправить их в местный колледж на два года.

— Но если он решит, что ты ему надоела, ты же ничего не сможешь сделать!

— Нет, смогу. Если он потребует развода, я могу не соглашаться и требовать компенсации.

— Это уже кое-что.

— Я думала, что говорила тебе.

— Но если ты захочешь развода, тогда дело худо.

— Ас чего мне хотеть развода? Он прекрасный человек. Я больше не хочу быть одна, хочу иметь мужа, надоело ходить в разведенных. До встречи с Клэем я даже не возражала бы, чтобы на мне женился Эл.

— Господи! Не напоминай мне о нем. — Миссис Мур возвела глаза к потолку.

— Бабушка, не упоминай всуе имя Господа, — вставила Бет.

Синтия удивленно подняла голову, она и не заметила, что Бет еще здесь. Она думала, дочь давно ушла.

— Сара говорит, что Эл к ней приставал.

— Замолчи и иди накрой на стол, — скомандовала Синтия.

— Уже накрыла.

— Тогда иди включи телевизор.

— Там нечего смотреть.

— Тогда просто оставь нас в покое и не действуй мне на нервы: — взорвалась Синтия.

Лицо Бет сморщилось, как будто она вот-вот заплачет. Она кинулась к бабушке. Быстро глотнув виски и поставив бокал на стол, миссис Мур протянула ей руку. Они тесно прижались друг к другу, как бы ища друг у друга защиты.

— Да я просто сказала, что нечего смотреть, — пропищала жалобно Бет.

— Не в этом дело. Ты правду сказала, будто Эл приставал к Саре?

— Ну, не знаю. Сара любит приврать, — ответила Бет. Она перевела взгляд на Синтию и часто-часто заморгала. — Он ее вроде ущипнул за попку.

— Не может быть, как же он… — растерянно сказала миссис Мур.

Синтия со вздохом пригладила волосы.

— Да ерунда все это.

По правде сказать, не такая уж ерунда. Всю зиму в семействе Роджак-Мур возникали разговоры о пострадавшей попке Сары. Эл начисто все отрицал: если что и было, то случайно. Сара утверждала, что он врет и демонстрировала всем синяк на ягодице. Синтия склонна была поверить обоим — да, было, но это ничего не значит, просто случайность. Но и Сара права — это возмутительно. А то, что Бет сейчас заговорила об этом — подлое предательство. Или она хотела показать, что Клэй лучше Эла? Бет умела поставить всех в тупик.

Миссис Мур не сводила с Бет скорбных глаз:

— Не дразни мать, Бет. Это низко, отвратительно. Пойди-ка лучше пока в свою комнату.

Бет не тронулась с места.

— Ох, Синтия, лучше бы никто из них не попадался тебе на пути! — простонала миссис Мур.

— Но Клэй очень хороший, — заявила Бет, оглянувшись на Синтию.

— Я ему не доверяю.

— Почему? И потом, другого ведь нет? — спросила Бет.

— Это еще не причина. Ты постараешься не повторять маминых ошибок, правда?

— Я буду балериной.

— Хорошо. Только не забудь, о чем я тебя прошу.

— Бет, марш к себе в комнату, сейчас же!

Миссис Мур слегка подтолкнула Бет к двери.

— Делай, как мама велит, детка.

Пожав плечами и что-то пробормотав, Бет пятясь вышла из комнаты. Синтия подождала, пока раздались ее шаги на лестнице, поднялась, зажгла все лампы и смахнула несуществующую пыль.

— Может, скажешь наконец, приедешь ты на свадьбу или нет? Мы договорились, что это будет во вторую пятницу октября. Верхний зал ресторана «Лютеция».

— Это обойдется тысяч в пять, не меньше.