Тайна сабаев - Владимир Шмельков

– А почему тогда у этого апшелока такая большая голова, нет тела, рук и ног?

– Он просто сидит в яме. Я устал от твоих вопросов. Гуабонги все такие непонятливые или только ты один? – Холдон нахмурился. – Я тебе всё сказал! Нас ждёт Мбир, так пошли! – вождь потянул Ллоя за руку, и тот последовал за ним, но всё ещё оглядывался на волшебный иллюзорный мир, изображённый на стене.

Мбир был одером Уле – Ллой это помнил, но понять не мог. Седовласому апшелоку он нравился, это чувствовалось. Прежде чем приступить к обучению в изготовлении патругов, тот погладил молодого гура, разглядывая всё его тело. Мбир сдавил рукой сначала его плечо, потом крепкий бицепс.

Ты покрыт шерстью, Ллой, пускай не такой плотной, как у у-рыка, но шерстью. Мне это нравится. У нас, апшелоков, шерсти на теле мало, у некоторых из нас её вовсе нет. Я всё думал, почему Мара лишила апшелоков шерсти? В этом мире нет других таких существ, как мы. В хавой шерсть согревает всё живое, а мы мёрзнем. От хавоя, конечно, можно спастись у аяка, завернувшись в чью-нибудь шкуру, но… – Мбир замолчал и задумался, потом опять погладил Ллоя по волосатому плечу и продолжил: – Имея на теле шерсть, каждый апшелок был бы чем-то похож на у-рыка или маунта, а это устрашает. Вот ты, Ллой, думаешь, почему все апшелоки ненавидят гуабонгов?

Ллой скривился и положил ладонь себе на макушку.

– А я тебе скажу. Ненавидят, потому что боятся. У меня волосы растут только на ногах и на груди, я больше похож на старого облезлого амрэка, чем на у-рыка. Признаюсь тебе, вары любят волосатых гуров, они их сравнивают с сильными хищниками. Вары поклоняются силе. Ведь этим миром правит Мара и сила.

Мбир взял в руку патруг, над которым трудился, оглядел его со всех сторон, потом положил на пол.

– Если до полного Суна будущий бакар Улы Камор не придёт за ней, то по нашим обычаям она останется свободной. Мне бы хотелось, чтобы тогда её бакаром стал ты, – Мбир толкнул кулаком Ллоя в плечо. – Ты меня понял, гуабонг?

– Я хочу эту вару!

– Этого мало. Её могут хотеть и другие гуры из кыпчанов. Я видел, как моя обри смотрела на тебя, но если за ней не придёт Камор, обладать ей захотят сразу несколько гуров, кроме тебя. Я знаю это. За Улу придётся биться. Ты готов?

Ллой вскочил на ноги.

– Я хочу Улу! За неё я убью любого апшелока!

– Хой Маре, что мою Улу желаешь ты! Ты создашь крепкую хлою. Пусть Мара сделает так, чтобы Камор не пришёл за ней в полный Сун! А теперь, Ллой, я покажу тебе, как делаются хорошие патруги. Следи за мной и учись.

Мбир положил недоделанный патруг на большой низкий и плоский камень, что лежал между его ног. Потом ловко зажал ступнями заготовку.

– Для начала ты должен научиться крепко держать ногами камень, из которого ты собираешься сделать патруг. Камней вокруг нашей пастои много, много, но не все они пригодны для дела. Нужно выбрать камень, уже похожий на то, что ты задумал изготовить. Но этого тоже мало. У тебя должно быть то, чем ты собираешься делать патруги, а это другие камни. Они не похожи на патруги, но ими удобно скалывать края. Мы называем их крошами. Вот видишь, сколько их у меня, – Мбир обвёл рукой длинные и плоские камни самого разного размера и формы, что лежали рядом с ним. – Нужен будет тебе и болл, – рука гура легла на каменную плиту, на которой покоились теперь его ступни. – Но если даже ты, Ллой, заимеешь подходящий кусок камня для будущего патруга, если у тебя будут и кроши, и болл, ты всё равно не сможешь с ними нечего сделать. Ты должен обладать ещё уменьем, а уменье не дарит Мара, оно приходит к гурам с упорным трудом. Нужно долго пытаться сделать патруг. Не один ещё раз Ярк взойдёт над лесом, прежде чем у тебя что-то получится. Я буду учить тебя всё это время, и твои будущие патруги станут не хуже моих.

Ллой слушал Мбира с интересом. Не все его длинные предложения, часто сложенные из незнакомых ему слов, были понятны гуабонгу, но он уяснил одно: седовласый гур научит его делать хорошие патруги.

И Мбир приступил к обучению. Ллой наблюдал, как ступни апшелока крепко удерживали каменную заготовку, как одна его рука подставляла тонкий и длинный крош к изготавливаемой режущей кромке, а другая в это время зажатым в ней камнем наносила удар по инструменту. От будущего лезвия откалывались и отскакивали в сторону маленькие тонкие пластины, придавая ему особую остроту. Ллой помнил, с какой лёгкостью подаренный ему патруг вошёл в тело кыпчана. В его роду никто из гунгов не умел делать такого великолепного оружия. Даже опытные мамоши за свою длинную жизнь не постигли искусства, каким обладали апшелоки. И вот ему, Ллою, гуабонгу, представилась такая возможность искусство это постичь. Он внимательно следил за движениями Мбира и запоминал. Ему казалось, что нет ничего проще, чем зажать ногами камень и крошем отбивать от него куски. Нетерпение рвалось из него наружу, и его учитель это заметил. Мбир попробовал большим пальцем остроту лезвия и удовлетворённо кивнул.

– А теперь, Ллой, садись на моё место и попробуй сам, я посмотрю, что ты усвоил, – гур приподнялся и сел рядом с боллом, а ученик занял его место.

– Вот тебе хороший кусок камня, из него выйдет такой же патруг, как тот, что я тебе подарил. С этого конца у тебя будет рукоятка – место для твоей руки, а с этого – лезвие. Тебе нужно только сколоть всё лишнее. С какого конца начнёшь?

– С лезвия! – выпалил в нетерпении Ллой.

– Хой Маре, что ты такой понятливый. Я тоже начинаю делать свои патруги с лезвия. Приступай.

Молодой гуабонг положил ступни на болл и зажал ими для начала заготовку будущего изделия. Сидеть в такой позе ему показалось неудобным: ломило ноги в паху, и ступни не выворачивались так, как у Мбира. Поелозив немного по полу около болла, Ллой посчитал, что более удобной позы ему не принять. Он взял в одну руку тот самый крош, которым работал его учитель, а в другую – округлый булыжник. Сидевший рядом с ним Мбир усмехнулся в бороду и продолжил следить за действиями своего ученика. А тот подставил крош к кромке заготовки и со всей силы ударил по нему. Заготовка выскользнула из его ступней, инструмент отскочил в сторону и удар булыжника пришёлся на левую ногу. Ллой взвыл от боли, чем привлёк к себе внимание всего рода. Мбир в этот момент рассмеялся так, что упал на спину. Когда остальные апшелоки поняли, что произошло, пастою наполнил их дружный хохот.

Ты хороший охотник и воин, Ллой, – проговорил, ещё посмеиваясь, поднявшийся со спины Мбир, – но твои руки неловки, как у амрэков, и ты так же тороплив, как они. Если бы было так просто изготавливать патруги, а тем более хорошие, разве бы кыпчаны давали нам за них много, много мяса? Ты следил за моей работой, но всё равно сделал сразу много ошибок. Тебе не пришло в голову собрать всю свою силу в ногах, а это очень важно. Ты выбрал крош, которым работал я, и опять ошибся. Я заканчивал лезвие, затачивая его, а тебе предстоит ещё только придать своему патругу форму. Таким крошем, что ты выбрал, свою работу тебе удалось бы закончить, только когда твои волосы Хавой усыпал бы белым пухом, как мои, – Мбир опять расхохотался. – И ещё, все знают, что ты сильный гур, но не стоит применять свою силу при изготовлении патругов. К этой работе нужно относиться нежно, как если бы ты гладил вару, прежде чем овладеть ею. Вот только камень ты должен крепко зажать ногами – у нас это могут даже юбуры. Потом возьми в руку вот этот крош – он большой, и может откалывать крупные куски. Найди место, к которому ты должен приложить крош, и держи его так, чтобы он не соскочил, и только после этого можешь по нему ударить. Когда лезвие твоего будущего патруга примет нужную форму, вот только тогда возьмёшь тот маленький крош. Но до этого тебе ещё далеко. А пока работай и не торопись.