Тайна сабаев - Владимир Шмельков

– Как ты видишь, многие наши гуры носят такие очиги, но не все. Некоторым нравится ходить обнажёнными – им так удобней в сезон благани. Они надевают очиги только в хавой.

Ллой у себя в роду был юбуром, поэтому сельт – так называли гуабонги небольшой кусок шкуры, прикрывавший только бёдра, – ему не полагался. Сельт носили исключительно охотники. Остальные члены рода, укутывались в шкуры, только чтобы спасти себя от холодов.

В знак благодарности вождю Ллой положил руку на грудь и склонил голову.

Вечер прошёл за сытным ужином и разговорами, каждый ел столько, сколько ему позволял его аппетит и запивал водой из панцирей речных ил. Даже сабай Локо начал в конце концов отказываться от многочисленных подачек. Минула безмятежная ночь, а утром с первыми лучами Ярка за входом в пастою из леса послышались крики апшелоков. Они разбудили род. Холдон объявил, что их навестили кыпчаны. Ллой узнал от Мбира, что чужаки в пастою не зайдут из-за жжоков, и встреча состоится наверху на скале – именно там находится место приёма гостей. По приказу вождя все гуры, включая Ллоя, поднялись по специально выложенным камням на ровную площадку, что находилась над пастоей, где около пепелища сигнального аяка всех их уже поджидала группа кыпчанов. При виде гуабонга чужаки засуетились. Они стали размахивать своим оружием и выкрикивать проклятья в его адрес. Холдон поднял вверх руку, но гости не хотели утихомириться. Один из них, самый молодой, но не по годам крепкий, был настолько возбуждён, что бросился с поднятой дубиной на Ллоя. Всё произошло очень быстро. Апшелоки-сабаи даже не успели что-либо предпринять. Однако их новый сородич смог за себя постоять. Он отбил удар дубины и направил его в сторону, при этом сам отшатнулся, и его патруг – подарок Мбира, вошёл по самую рукоятку в живот противнику. А так как тело того завалилось вперёд, то каменное лезвие прошло сверху вниз, вспоров полностью брюшину кыпчану. Тот рухнул на скалу с выпущенными кишками, и его тело в агонии ещё дёрнулось несколько раз, прежде чем наступила смерть. Ллой принял боевую стойку, ожидая нападения чужаков-апшелоков, но Холдон встал между ним и его обидчиками. Остальные сабаи своим видом дали понять, что тоже не останутся в стороне.

– Что ты, Бека-Чир, и твои гуры позволяете себе в гостях у нашего рода?! Гуабонг, на которого пытался напасть твой безголовый лай, – член моего рода, и имя ему Ллой! Он гур и посланец самой Мары! Его кровь – аху, как и кровь любого сабая! С вами, кыпчанами, об этом договор! Ваш охотник хотел договор нарушить, и Ллой убил его правильно. Ллой спас от душителя бо Улу – будущую элою вашего Камора. Камор должен быть ему благодарным!

Кыпчаны немного поутихли, но продолжали бросать яростные взгляды то на Ллоя, то на труп своего сородича. Их вождь Бека-Чир выкрикнул в гневе:

– Камор пропал! Его похитили гуабонги!

– Почему вы так решили? – спокойно спросил его Холдон.

– Мы нашли в своих угодьях мёртвое тело одного из них с проломленной головой. Гуабонги похитили Камора!

Холдон пригладил свою бороду.

– Ответь мне тогда, Бека-Чир, зачем гуабонгам убивать своего?

– Зачем? Да потому что они дикие злобные амрэки, рождённые Хавоем, они убивают и своих, и чужих!

– Ты не прав, вождь. Ллой – защитник апшелоков, хотя и гуабонг.

Кыпчана слова Холдона не убедили.

– Гуабонги – враги! Мы должны вместе с вашим родом найти их и истребить всех! Они убили у реки и похитили Камора, а также убили двух наших сабаев – на берегу их тела! Я нашёл там дубину, она очень тяжёлая и принадлежала гуабонгу. Апшелоки такие не носят. Вот она!

Ллой узнал дубину Камъяна, но промолчал. Кыпчан продолжил:

– Ваш гуабонг знает, где пастоя его рода. Он должен нам показать!

Вождь сабаев помолчал немного, о чём-то раздумывая и почёсывая свою волосатую грудь, потом медленно изрёк:

– Пастоя Ллоя за много, много переходов отсюда. Он ушёл от своих по зову Мары, чтобы спасти от маунта сабаев. Я правильно говорю? – Холдон бросил взгляд на гуабонга. В ответ тот приложил руку с окровавленным патругом к груди.

Бека-Чир опять вскипел.

– Кровь кыпчанов – аху! – в сердцах выкрикнул он. – Гуабонг нарушил аху и должен умереть!

Холдон нашёл веский аргумент в защиту своего сородича.

– Мара защитила его от дубины вашего глупого сосунка, я не могу назвать его гуром, – мы все видели! Не стоит тебе, Бека-Чир, искать вражды с родом сабаев. Мы даём вашим варам бакаров. Ссора между нами нарушит закон предков. Если вы найдёте Камора до того, как Сун станет полным, мы ждём вас на той. В этот день Камор станет нашей Уле бакаром. А теперь забирайте тело своего недостойного сородича и идите с миром. Помните, что сабаи всегда рады обменяться с вами добычей. Удачной охоты!

Холдон первым пошёл к спуску, а за ним остальные гуры. Шагая среди охотников своего нового рода, Ллой ловил на себе злобные взгляды апшелоков-кыпчанов.

Спускаясь по камням к пастои, Холдон бурчал себе под нос, но следовавшие за ним сородичи, его слышали:

– Никому не позволено убивать сабаев, а тем более кыпчанам. Тот, кто не соблюдает обычаев предков, глуп, как амрэк. Я бы сам убил того сосунка, если б меня не опередил Ллой.

Уже у входа в пастою он обернулся и крикнул:

– Ты хороший охотник и воин, гуабонг! Я рад, что Мара послала нам именно тебя!

А когда вся группа вошла под каменные своды, вождь подошёл к Ллою и тихо спросил:

– Пастоя твоего рода правда далеко, далеко?

Тот приложил руку к груди.

– Я так и подумал. Ели бы меня Мара позвала на помощь каким-нибудь чужакам, я бы им ни за что не показал дорогу к моей родной пастои. – Холдон бросил хитрый взгляд на молодого охотника, потом уточнил – Если только праматерь сама меня не попросила бы об этом. Скажи мне, Мара просила тебя отвести кыпчанов к твоему старому роду?

Ллой замахал перед лицом руками и оскалился.

– Значит, я держал правильный ответ перед Бека-Чиром, – сделал вывод вождь. – Пойдём, сядем у дальней стены, мне есть, о чём тебя расспросить. – Он положил руку на крепкое плечо гуабонга.

Проводив кыпчанов, остальные охотники занялись своими повседневными делами, а Холдон с Ллоем отошли в глубь пастои и сели друг напротив друга на каменном полу.

– Расскажи мне о себе, – попросил вождь. – Ведь, кроме того, что тебя послала нам Мара, я о тебе ничего не знаю. Есть ли у тебя хлоя, и кто твой одер и ётэ?

Ллой скривил губы и положил ладонь на свою макушку. Жест был понятен любому: и гуабонгу, и апшелоку. Он означал, что тому, кто его сделал, что-то непонятно.

– Что? Хлоя – это одер, ётэ и обри. Раз обри, два обри. Мбир, Сея и Ула – хлоя. Ула для Мбира и его элои – обри.