Красный дракон - Томас Харрис

Он прошел до конца узкого подъездного пути, который вывел его на асфальтированное шоссе. По обеим сторонам шоссе сплошные рытвины и канавы. Может быть, и можно спрятать машину в придорожном кустарнике со стороны, ближайшей к особняку Джекоби. Но только в том случае, если земля твердая и сухая.

Территория района Стоунбридж начиналась здесь, о чем говорил дорожный знак, установленный как раз напротив дома, в котором жила семья Джекоби. Этот же знак сообщал, что в районе имеется частная патрульная служба дорожного движения. Незнакомую машину тут заметят сразу же. Как и одинокого пешехода ночью. А поэтому к чертовой матери вариант насчет парковки в самом Стоунбридже.

Грэхем вернулся в дом. Телефон работал, и это было приятным сюрпризом. Он позвонил в бюро погоды и выяснил, что в день накануне убийства прошел сильный дождь, и толщина слоя осадков достигала трех дюймов. Следовательно, рвы по обочинам дороги были заполнены водой и раскисшей грязью, и Зубастый пария не смог бы съехать с автострады.

Грэхем прошелся вдоль выкрашенной в белый цвет ограды, которая привела его на зады садового участка Джекоби.

Вровень с ним с другой стороны ограды медленно брела по лужайке лошадь.

Он заметил углубление в земле и остановился. Здесь дети зарыли мертвую кошку. Обсуждая в полицейском управлении Атланты со Спрингфилдом подробности происшедшего, он почему-то представил себе дворовые постройки белыми. Они оказались темно-зелеными.

Дети завернули кошку в полотенце, поместили ее в коробку для обуви, а между лапами засунули цветок.

Грэхем положил руку на ограду, потерся лбом о тыльную сторону ладони.

Трогательный и печальный ритуал погребения домашнего любимца. Родители прячут мокрые глаза, не зная, уместно ли читать молитву. Дети переглядываются. Близость смерти заставляет их посерьезнеть. Первой склоняет голову девочка, за ней остальные. Лопата, которой они роют яму, больше самого высокого из них. Затем следует спор: попадет ли их кошка на небо к боженьке, или нет.

Внезапно Грэхема осенило: да, Зубастый пария не только разделался с кошкой, но он и наблюдал за детьми, когда они хоронили животное. Он вне всякого сомнения следил за ними, если у него была возможность. Не мог он наведываться сюда дважды: один раз, чтобы убить кошку, другой — чтобы покончить с хозяевами.

Нет, он приезжал только один раз. Убил кошку и ждал, пока дети ее найдут.

Сейчас уже невозможно узнать, где именно они наткнулись на мертвое животное. Полиции не удалось отыскать ни одного человека, который бы разговаривал с Джекоби во второй половине того дня, то есть часов за восемь-десять до их гибели.

Как же приехал сюда Зубастый пария и где он скрывался?

Сразу за оградой начинались заросли кустарника в высоту человеческого роста, переходившие в самый настоящий лес. Из заднего кармана брюк Грэхем достал измятую карту, приложив к забору, разгладил ее. Сразу позади участка Джекоби действительно начинался лес, протянувшийся на четверть мили. За ним была видна узкая дорога, проложенная параллельно той, что проходила прямо перед домом.

Грэхем сел в машину и возвратился на шоссе, замеряя расстояние от дома. Затем поехал на юг и нашел поворот на ту дорогу, которая, как было указано на карте, шла параллельно, отделенная от участка Джекоби лесом. Он медленно ехал, сверяясь по спидометру, пока не убедился, что находится на прямой с домом, который загораживал лес.

Дорога привела его в район-новостройку для жителей с доходом ниже среднего. Этот квартал, видимо, появился здесь совсем недавно — его еще не успели нанести на карту штата. Он оставил машину на стоянке, где преобладали старые обшарпанные машины.

На пустыре играли в баскетбол чернокожие мальчишки. Грэхем наблюдал за ними, прислонившись к своей машине.

Больше всего ему хотелось сбросить пиджак, однако нельзя же привлекать к себе любопытные взгляды всех встречных — на поясе у него фотокамера и кольт сорок четвертого калибра.

В одной команде было восемь человек, в другой одиннадцать. Процесс судейства осуществлялся коллективно, дружными криками.

Один из самых маленьких игроков в пылу схватки вытолкнутый с поля, с ревом побежал домой, но вскоре появился снова, подкрепляя силы пирожком, и нырнул в самую гущу схватки.

Азартный рев, глухой стук мяча, напомнившие Грэхему о собственном детстве, подняли его настроение. У этих ребят мяч и единственные ворота без сетки. Он вдруг вспомнил, как много вещей было у Лидсов. Да и у Джекоби тоже. В рапорте бирмингемского следователя упоминались лодки, спортивное снаряжение, походные принадлежности, камеры, спортивные ружья, удочки. Это обстоятельство, между прочим, тоже объединяло погибших.

Но стоило ему подумать, как жили Джекоби и Лидсы, и в памяти возникли картины их убийства. Ему расхотелось наблюдать за игрой. Тяжело вздохнув, он вошел под сень леса, начинавшегося через дорогу.

Густой подлесок на опушке сосновой рощи заметно поредел, когда Грэхем углубился в заросли. Ноги утопали в мягком ковре хвои. Теплый, душистый воздух был неподвижен. Голубые сойки криками оповещали обитателей этого тихого уголка о приближении человека.

К пересохшему руслу ручья вел пологий спуск. Сосновый бор сменился редкими кипарисовыми деревьями. На красной глинистой почве отпечатались следы енотов и мышей-полевок. Он обратил внимание на следы людей. Взрослые и детские. Они затвердели, потому что после дождей наступила сушь.

Миновав высохший ручей, Грэхем начал подниматься по песчаному склону, поросшему мхом. Полоса хвойного леса продолжалась. Идти по жаре становилось все труднее. Через некоторое время он увидел просвет между деревьями. Вскоре показался верхний этаж дома Джекоби.

Грэхем стоял у задней калитки и глядел во двор.

Скорее всего, Зубастый пария припарковал машину в квартале для бедных и, пройдя лесом, подобрался к дому сзади. Заманить кошку в кусты и придушить ее — минутное дело. Грэхем живо представил себе, как убийца, зажав в руках бездыханного зверька, подкрадывается к забору под прикрытием кустарника и перебрасывает его во двор…

Делает он это днем, потому что в сумерках дети не смогли бы обнаружить кошку и похоронить ее.

А ему непременно нужно видеть, как они будут ее хоронить. Неужели этот субъект проторчал на жаре весь остаток дня? Он не стал бы прятаться возле забора, иначе бы его могли заметить из дома. Так что он наблюдал за домом из-за нагретых солнцем кустов? Нет, ясное дело, он вернулся в лес. Грэхем тоже сделал именно так.

В бирмингемской полиции не идиоты служат. По примятым веткам Грэхем видел, как тщательно полицейские обследовали прилегавший к дому участок лесного массива. Но ведь это было до того, как нашли задушенную кошку. Значит, они искали все, что угодно — следы, вещественные доказательства, но только не то, что нужно. А искать нужно было наблюдательный пункт.

Грэхем углубился в лес на несколько ярдов, не теряя из виду дом, и попытался определить наиболее удачную наблюдательную позицию.

Он выбрал самое высокое место и стал спускаться по пологому склону.

Прошло больше часа прежде чем его взгляд привлек маленький блестящий предмет на земле. Он тут же потерял его, но вскоре опять нашел.

Это было колечко, которое крепится на крышке жестяной банки с прохладительным напитком. Оно валялось среди опавших листьев у корней могучего вяза.

Грэхем заметил блестящую точку с расстояния восьми футов, но подходить ближе не спешил. Минут пять он не сводил внимательного взгляда с клочка земли, на котором поджидала его заветная улика, а потом не спеша побрел к вязу, аккуратно отводя ветки и осторожно ступая по узенькой тропке, чтобы не наследить, не нарушить первоначальную картину. Осмотрел слой прошлогодних листьев вокруг дерева. Следов не было. Зато чуть поодаль от алюминиевого колечка муравьи облепили огрызок яблока, из которого птицы уже выклевали зернышки. Еще минут десять Грэхем простоял без движения. Потом плюхнулся на землю и уперся спиной в ствол дерева. И почувствовал, как гудят ноги.

Над его головой в полосе солнечного света клубился столб мошкары, жирная гусеница ползла по обратной стороне листа под самым его носом.

К невысокому сучку дерева прилип комок засохшей, красноватой глины с берега ручья. На этот сучок опирался, каблук ботинка человека.

Грэхем повесил пиджак на ветку и полез на дерево с противоположной стороны. Он то и дело поглядывал из-за шишковатого ствола на засохший кусочек глины, словно боясь, что он возьмет и исчезнет. Поднявшись футов на тридцать, он взглянул в сторону дома, находившегося в ста семидесяти пяти ярдах от него. С этого расстояния, да еще сверху, дом казался совсем другим. Ярко пламенела красная черепичная крыша, накаленная солнцем. Отсюда был как на ладони весь участок позади дома. В хороший полевой бинокль можно разглядеть выражение на лице человека.