Орбитсвиль - Боб Шоу

– Как вы полагаете, кто победил – те, кто хотел прорваться внутрь, или те, кто их не пускал?

– По-моему, те, кто напал. Я уже обдумал это, лейтенант, когда смотрел на кладбище погибших кораблей. Почему они остались перед этой дырой? Ведь даже если бы их застали врасплох, звездолеты разметало бы силой того оружия, которое их уничтожило, и нам было бы нечего изучать. Сдается мне, кто-то специальна пригнал и аккуратно поставил всю эту рухлядь напротив отверстия.

– С какой целью?

– Например, чтобы использовать в качестве металлолома. Вдруг внутри сферы нет металла?

– Перековать на орала? Действительно, здесь настоящий фермерский рай. Только где сами фермеры?

– Кочевникам тут не меньшее раздолье. Возможно, землю даже не надо пахать, двигай себе за временем года и собирай зреющие прямо по курсу урожаи зерновых.

Кремер засмеялся.

– Какие времена года?! Здесь должно быть вечное лето. И вечный полдень в придачу. Ведь темнота не может наступить, когда солнце постоянно висит над саман макушкам.

– Смеркается, лейтенант, пора позаботиться о ночлеге, – спокойно произнес Гарамонд. Его собственная способность удивляться давно иссякла. –Соблаговолите обратить взор вон в том направлении.

Он указал на горизонт за черным овалом окна. Сияние зелени и синевы вдали гасло на глазах. Ошибка исключалась – оттуда наступали сумерки.

– Не может быть! – воскликнул лейтенант, глядя на солнце. – О, Господи!

Солнце изменило форму. Оно стало похожим на золотую монету, от которой отпилили добрую половину, и площадь светящегося диска неуклонно уменьшалась. На светило наползала черная тень, день сменялся ночью. На небе отчетливо выделялись полосы разных оттенков голубизны, недавно принятые Гарамондом за оптический обман. В течение какой-то минуты солнце почти полностью скрылось, и в небе, словно бороздки на шлифованном агате, проступили тонкие дуги. Они расходились из двух точек, подобно силовым линиям разноименных зарядов; вдали, при прохождении света сквозь более толстый слои воздуха, их очертания размывались, а над горизонтом тонули в сизой дымке. Блеснул, исчезая, последний солнечный луч, и местность потонула во мраке. Под сапфировым куполом наступила ночь.

Гарамонд целый час простоял над звездным озером, потом вернулся на корабль и дал тахиограмму в Старфлайт-Хаус.

Глава 8

Четыре месяца спустя флагман Элизабет Линдстром встал на рейд у окна сферической оболочки.

Эти месяцы Гарамонд посвятил изучению Орбитсвиля. Так с легкой руки одного из членов экипажа стали называть новый мир. Однако научное оборудование "Биссендорфа" предназначалось, в первую очередь, для поисков и первичного обследования перспективных планет, а задача разведывательной экспедиции, в которой участвовала лишь небольшая группа ученых, ограничивались получением самых необходимых сведений. На сей раз программу насколько возможно расширили, и не зря. Астрономический отдел Ямото сделал новое открытие фундаментального значения: звезду Пенгелли окружала еще одна сфера.

Вторая оболочка была меньше первой, нематериальной, однако отражала и преломляла потоки солнечного света и тепла. Ямото называл ее "сферической филигранью силовых полей" и, судя по частоте употребления в докладах, несказанно гордился этим названием. Половина поверхности второй сферы состояла из узких, практически непрозрачных дуг, тянущихся с севера на юг. Они отбрасывали на луга Орбитсвиля широкие подвижные тени, которые и вызывали смену дня и ночи, без чего невозможна жизнь флоры.

Наблюдать за внутренней сферой было невозможно, однако Ямото, изучая в телескоп движение освещенных и темных полос на противоположной стороне Орбитсвиля, сумел схематически изобразить ее структуру и доказал, что сфера отвечала не только за смену дня и ночи, но и за последовательность времен года. Четвертинка внутренней сферы, соответствующая зиме, состояла из более широких непрозрачных и узких прозрачных полос, следовательно, дням отпускалось меньше времени, чем ночам. Когда между солнцем и землей оказывалась противоположная сторона, долгие летние дни уступали место непродолжительным ночам.

Мастерские "Биссендорфа" изготовили для Ямото небольшую сборную обсерваторию из пластмассовых деталей. Ее переправили на Орбитсвиль, а потом добавили еще несколько сборных домиков, поскольку остальные научные группы тоже жаждали работать. Получился научный городок – ядро будущей колонии. В основном сотрудники бились над решением загадки досадного явления, с которым столкнулись Гарамонд и Кремер – отказа радиопередатчиков. Поначалу казалось, что решение будет тривиальным, и найдется простой способ исправить положение. Но неделя следовала за неделей, а толку не было. В конце концов оказалось, что затухание электромагнитных волн каким-то образом связано с искусственным гравитационным полем, механизм создания которого тоже не поддавался объяснению. Пытаясь получить новые данные, команда О'Хейгана затребовала для своих нужд автоматический зонд с форсированным реактивным двигателем, способным поднять его с внутренней поверхности Орбитсвиля. Целью эксперимента стало измерение гравитационного градиента и попытка задействовать системы телеметрии и радиоуправления с помощью вертикально посланного сигнала. После безупречного, контролируемого бортовым компьютером старта "торпеда" принялась выписывать в небе кренделя и совершила запрограммированную автоматическую посадку в нескольких километрах от Окна. Пессимисты предрекали, что единственно возможная дальняя связь на Орбитсвиле должна работать на модулированных световых лучах.

Другим предсказуемым результатом исследований стало подтверждение уже известных свойств большой оболочки: абсолютная химическая инертность, неизмеримая твердость и непроницаемость для любого вида излучений, кроме гравитационного. Если бы и оно поглощалось, то внешняя планета сорвалась бы с орбиты, превратившись в межзвездного бродягу. К тому же частицы даже самых высоких энергий могли проникнуть в Орбитсвиль не иначе как через Окно. При измерении уровня радиации звезды Пенгелли обнаружили ее пониженную активность и малую плотность ионного ветра. Это дало основание О'Хейгану усомниться в возможности внутрисферных полетов на фликервингах. Он конфиденциально сообщил об этом Гарамонду, но тот решил отложить доскональное изучение до прибытия полностью оснащенной экспедиции.

Члены экипажа, особенно свободные от вахт, все чаще обращались к капитану за разрешением перебраться в палаточный лагерь на Орбитсвиле. Он никому не отказывал, пока Нейпир не доложил, что остающиеся на корабле начинают коситься на загорелых, отдохнувших коллег. Желая избежать недовольства, капитан ограничил число отпускников и, чтобы занять всех делом, предпринял облет сферы по экватору. Но других окон обнаружить не удалось.