Парк юрского периода - Майкл Крайтон

— Очень хорошо, сэр, — ответил Дженнаро. Он откинулся на спинку мягкого кожаного кресла реактивного самолета «Гольфстрим 2», летевшего на восток, в сторону Скалистых гор.

— Ты совсем мне не звонишь, — укоризненно сказал Хэммонд. — А я скучал по тебе, Дональд. Как твоя прелестная жена?

— Хорошо. У Элизабет все прекрасно. У нас теперь есть дочь.

— Чудесно, чудесно. Дети, это такое счастье. Твоя дочь была бы в восторге от нашего нового парка в Коста-Рике.

Дженнаро успел забыть, каким коротышкой был Хэммонд: сидя в кресле, он не доставал ногами до пола; во время разговора он ими болтал. Было в нем что-то детское, хотя сейчас ему было... сколько? Семьдесят пять? Семьдесят шесть? Что-то около того. Он постарел с того момента, когда Дженнаро видел его в последний раз, но ведь это было пять лет назад.

Хэммонд был ярким человеком, прирожденным шоуменом. Дженнаро помнил, что в 1983 году у него был слон, которого он повсюду возил с собой в небольшой клетке. Слон был ростом около двадцати трех сантиметров, все в нем соответствовало норме, кроме недоразвитых бивней.

Хэммонд брал его с собой на все эти переговоры по сбору денег в свой Фонд. Как правило, Дженнаро вносил в комнату клетку, покрытую небольшим одеялом, как заварочный чайник с чехлом, и Хэммонд произносил свою обычную речь о перспективах развития так называемой «биологической потребительской продукции». Затем в самый патетический момент речи он срывал одеяло с клетки, и слон представал перед глазами собравшихся. И тут Хэммонд просил денег.

Этот слон всегда вызывал всеобщий восторг; его крошечное тело, чуть больше кошачьего, предвещало невиданные чудеса, которых можно было ждать от лаборатории Нормана Атертона, генетика из Стэнфорда, партнера Хэммонда в его новом предприятии.

Но, демонстрируя своего слова, Хэммонд много недоговаривал. Например, Хэммонд основывал фирму, связанную исследованиями в области биотехнологии, но этот маленький слон отнюдь не был достижением генной инженерии. Атертон попросту взял эмбрион карликового слона и вырастил его в искусственной среде при гормональном вмешательстве. Само по себе это уже было большим достижением, но оно не имело ничего общего с тем, о чем вещал Хэммонд.

Не говоря уже о том, что Атертону не удалось повторить это чудо, хотя он и пытался: ведь каждый, кто видел этого миниатюрного слона, хотел заполучить такого же. Кроме того, слон был склонен к простуде, особенно зимой. Стоило кому-нибудь, находящемуся поблизости от клетки чихнуть, как Хэммонда охватывал ужас. А иногда слон протискивал свои бивни между прутьями клетки и раздраженно пыхтел, пытаясь выйти на волю. Хэммонд пребывал в постоянной тревоге: как бы слон не умер раньше, чем Атертон сумеет вырастить ему замену.

Хэммонд также скрыл от предполагаемых вкладчиков тот факт, что поведение слона значительно изменилось в процессе миниатюризации. Это маленькое создание, хотя и выглядело как слон, вело себя как злобный грызун, быстрый в движении и коварный. Хэммонд предупреждал окружающих, чтобы те не гладили слона, поскольку тот мог укусить.

И хотя Хэммонд уверенно говорил о том, что ежегодный доход к 1993 году достигнет семи миллиардов долларов, его проект был абсолютно спекулятивным. У Хэммонда были воображение и энтузиазм, но все это не давало уверенности в том, что его планы осуществимы. Особенно после того, как выяснилось, что Норман Атертон, мозговой центр плана, неизлечимо болен раком. Об этом Хэммонд также не упоминал публично.

И все-таки с помощью Дженнаро Хэммонду удалось набрать нужную сумму. За период с сентября 1983 года по ноябрь 1985-го Джон Альфред Хэммонд и его «Толстокожий Портфель» набрали восемьсот семьдесят миллионов долларов, которые и должны были лечь в основу задуманной им фирмы «Интернэшинл джинетик текнолоджиз». Они бы набрали еще больше, если бы Хэммонд не настаивал на полной секретности и не заявлял о том, что доход с этого предприятия можно будет получать не раньше, чем через пять лет. Это отпугнуло многих вкладчиков. В результате им пришлось иметь дело в основном с японскими консорциумами. Японцы были единственными инвесторами, имеющими терпение.

Сидя в кожаном кресле самолета, Дженнаро думал о том, какой же изворотливый тип этот Хэммонд. Сейчас старик не желал замечать того, что юридическая фирма Дженнаро буквально навязала ему эту поездку. Напротив, Хэммонд держал себя так, будто цель ее была чисто развлекательной.

— Какая жалость, что ты не взял свою семью, Дональд, — сказал он.

Дженнаро пожал плечами:

— У моей дочери день рождения. Мы пригласили двадцать ребятишек.

Должен быть и торт, и клоун. Все, что положено.

— Да, я понимаю, — ответил Хэммонд. — Дети относятся к этому серьезно.

— А кстати. Парк готов для гостей? — поинтересовался Дженнаро.

— Ну, формально не совсем, — ответил Хэммонд. — Но отель уже готов, так что есть где остановиться...

— А животные?

— Ну, конечно, все животные на своих местах.

— Насколько я помню, сначала предполагалось, что будет двенадцать... — начал Дженнаро.

— О, мы значительно превысили эти цифры. Сейчас у нас двести тридцать восемь животных, Дональд.

— Двести тридцать восемь?

Старик захихикал, довольный реакцией Дженнаро:

— Ты даже не можешь вообразить. У нас их стада.

— Двести тридцать восемь... А сколько видов?

— Пятнадцать различных видов, Дональд.

— Невероятно, — произнес Дженнаро. — Это потрясающе. А как дела со всем остальным, что вы задумывали? Оборудование? Компьютеры?

— Все, все есть, — ответил Хэммонд. — Все на этом острове на самом высоком уровне. Да ты и сам увидишь, Дональд. Там все просто чудесно. Вот почему эта ваша... озабоченность... так неуместна. С этим островом нет никаких проблем.

— Тогда не должно быть проблем и с инспектированием, — сказал Дженнаро.

— Их и не будет, — ответил Хэммонд. — Но это нас задержит. Все остановится из-за вашего официального визита...

— Вы и без нас отставали от плана. Вы отложили открытие.

— Ах, это. — Хэммонд теребил концы красного шелкового платка, торчащие из нагрудного кармана его куртки. — Этого не могло не произойти. Не могло.

— Почему? — спросил Дженнаро.

— Ну что ж, Дональд, — начал Хэммонд, — чтобы это объяснить, нужно вернуться к первоначальной концепции нашего предприятия. Он был задуман как самый современный в мире парк для развлечений и отдыха, сочетающий новейшие достижения электроники и биологии. Я не говорю о трюках. Трюки существуют везде. Они есть и на Кони-Айленде. И сейчас везде есть аттракционы с использованием мультипликации, электроники, световых эффектов: дом с привидениями, логово пиратов, Дикий Запад, землетрясение... Ну а мы решили создать биологические аттракционы. Живые аттракционы. Аттракционы настолько потрясающие, что они захватят воображение всего мира.