Серый лорд-3 - Александр Конторович

Пайшанбе что-то долго переводит Рахмону. Тот удивленно поднимает брови.

– Художником?

– Ну… не совсем. Ты же видел фотографии, небось, и сам снимался не раз? Вот и я так. С фотоаппаратом.

Дед опять молчит какое-то время, размышляет.

– Ты подумал о других. Тех, кого никогда не видел и ничего о них не знал. Это – достойный поступок. Так поступают смелые и сильные воины.

Согласно киваю. А какого ещё ответа он от меня ждёт?

– Будь нашим гостем сегодня. Ничего не опасайся и не хватайся за свое оружие. Тебе здесь ничего не грозит. Каждый мужчина нашего рода отдаст свою жизнь за то, чтобы с тобою ничего не случилось.

Войдя в дом, который мне отвели на ночлег, присаживаюсь возле очага. Дома здесь устроены интересно. Глинобитные, с вкраплениями валунов и сучьев, стены. Толстые, иногда почти по метру. Вход в дом, как правило, один. В большой центральной комнате расположен очаг и стоит тандыр – печка, в которой пекут лепешки. Пара таких лепешек и шир-чай – вот и весь рацион на день. И только вечером тут готовят что-то более основательное.

Так вышло и на этот раз.

Стоило нам с Пайшанбе войти, как симпатичная молодая девчушка положила на расстеленную скатерть несколько лепешек и поставила две пиалы. Отдельно, на обыкновенной фаянсовой тарелке, лежали несколько картофелин и приличный шматок мяса.

Однако!

Мясо тут едят… нечасто, в общем. Не по праздникам, но уж точно – не каждый день. А уж картошка… одним словом – деликатес.

Мардонаев берет чайник и плескает мне на дно пиалы немного шир-чая.

Вам такую штуку пробовать не приходилось? Много потеряли…

Делают его так: варят в чайнике заварку. Именно что – варят. Пока все не отдаст. Второй раз её уже не заварить. Потом в этот, с позволения сказать, чай, кидают зелень – всё, что во дворе растет. Добавляют кусочки сала, корешки какие-то. Солят и кладут сахар. Всё – можно пить. Если сможете, конечно.

А что мало наливают – так это обычай такой. Налили много – пей и проваливай! А уважаемому человеку плеснут совсем чуток – некуда спешить дорогой, сиди и наслаждайся. Если таким напитком можно насладиться… В первый раз я чуть не проблевался с непривычки. Чифир с солью и жиром… это, знаете ли…тот ещё букет ароматов. Но ничего, выдержал. Потом уже так не колбасило. Хотя, откровенно говоря, так мало никому из нас ещё никогда и нигде не наливали…

– Слушай, Пайшанбе, а что твой дед хотел узнать? – спрашиваю я у Мардонаева.

– Он не мой дед. Он очень старый. Даже не прадед!

Ну, да, тут народ долго не живёт. Вот эта милая девчушка – будет такой лет до двадцати. В двадцать пять у неё уже трое-четверо детей, в тридцать – уже пожилая женщина. В сорок – почти старуха. А до пятидесяти тут дотягивают немногие. Мужчинам не лучше. Так что, если деду лет восемьдесят… или больше.

– А всё-таки?

– Когда он узнал про бой около крепости…

– Около блокпоста!

– Блокпост стоит там сколько? А крепость – более двух тысяч лет! Уйдете вы, уйдут другие – она останется.

– Ну, если так… тогда, да – ты прав.

– Он долго меня расспрашивал. Но я и сам знал немного. Тогда Рахмон и попросил тебя привезти.

– Зачем?

– Дед не сказал. Он мудрый, ему ведомо многое… то, что нам знать не дано.

После ужина Пайшанбе поднимается на ноги.

– Пойду я. Вот эта девушка будет с тобою ночью, – он кивает в сторону девчушки, которая подавала нам еду. – Будь с ней ласков.

– Э-э-э… но…

Не то, чтобы я был против! Женского общества мне не хватало, как… в общем, сильно не хватало. Но, чтобы вот так? Да ещё с местной девицей? Утром поставят перед фактом – женись!

Заметив мою растерянность, Мардонаев улыбается.

– Так велел Рахмон! Он сказал – у неё будет ребёнок. От тебя. Мальчик. Ты не сможешь остаться здесь сам, пусть это сделает за тебя твой сын.

– Но… я… это как-то неожиданно!

– Так уже бывало и раньше. Мы все – потомки воинов, оттого нас никто и не поработил до сих пор. А воины… они были разные. Сейчас – это будешь ты.

– А… девушка эта, она как…

– Её тоже выбрали не сразу. У вас будет всего одна ночь, и мы не могли допустить ошибку. Лейна будет очень стараться… Постарайся и ты.

Наутро Рахмон вышел меня проводить. Взял меня за руку и какое-то время её ощупывал, закрыв глаза.

Потом подозвал Мардонаева и что-то ему сказал.

– Дед говорит – твой путь ему неясен. Он не видит тебя художником. Ты – воин. И им останешься.

– Да ладно… Отслужу – и на гражданку!

– Твоя война всегда будет за твоим плечом. Твоя судьба – защищать своей грудью слабых.

Эк, он завернул! Но обижать доброго, в общем-то, деда не хочется. Поэтому согласно киваю.

– Ну, раз такое дело… будем стараться соответствовать!

– В трудную минуту полагайся на свое сердце. С тобой не будет никого, с кем ты смог бы посоветоваться. И только сердце сможет тебе подсказать – не голова. Оно не обманет.

Рыкнув мотором, грузовик выруливает на улицу. В зеркале заднего вида на секунду мелькает тонкая девичья фигурка около дома.

Лейна! Она не вышла нас провожать. Наверное, им это здесь не положено.

А я подарил ей на память тонкую серебряную цепочку от крестика. Больше у меня ничего не было…

– И ты больше её не видел? – спрашивает меня Мирна. Она всё время, пока я рассказывал, тихой мышкой сидела рядом, прижимаясь щекою к моему плечу.

– Нет. Никого из них я больше не встречал. Нас вскоре перевели из тех мест, и дальнейшая моя служба протекала далеко от их кишлака.

– Но как же так? Ведь у неё мог расти твой сын?!

– Такая в то время была обстановка… Если бы я хоть кому-нибудь рассказал о том, что у нас с ней произошло… можно было нехило огрести. Увидеть её мне всё равно никто бы не разрешил, а добраться туда в одиночку… шансов было мало. Шла война, и мы были не самыми желанными гостями в тех краях.

– Но ведь этот… Пайшанбе, он ведь относился к тебе хорошо? Мог бы и помочь.

– Для этого его надо было сначала отыскать. Там всё сложно… не так, как ты думаешь. Я не раз вспоминал об этом случае. Не знаю… возможно всё вышло так, как говорил дед Рахмон. И у Лейны действительно родился ребёнок. Но ведь дед мог и ошибиться? Тебе ли не знать, насколько это сложно и непредсказуемо?

– Всё равно… – не соглашается сероглазка. – Не увидеть своего сына… это плохо.

Ну, и как её разубеждать? Тем более что и сам думаю так же. Нежно поглаживаю Мирну по голове, и она затихает, прижавшись ко мне.

Барон неслышно встаёт и выходит из комнаты…

Наутро, спустившись во двор, встречаю около башни Лексли. Словно оправдывая название своего подразделения, он, развалившись на лавочке, греется под лучами солнца.

– Балдеешь? – плюхаюсь я рядом.

– Беру пример с тебя! Ты-то всю ночь нежился на чистых простынях! А я в седле трясся.

– И как? Оно того стоило?

– Да. Увидев мой шеврон, барончик, как ты говоришь, раскололся. До самой задницы! За все эти фокусы надо сказать спасибо Одноглазому! Кстати, барон сотрудничает с ним давно!

– И много на этом заработал?

– Сначала зарабатывал. А потом пристрастился к этому зелью, что делает вожак горцев… так что теперь он работает исключительно за него.

– То есть, ему платят наркотой?

– Да.

– Ага… и много здесь таких?

– Слава всевышнему, не очень. Барон назвал ещё двоих, больше он никого не знает. Лэн распорядился послать туда солдат – надо прихлопнуть эти змеиные гнёзда! Пока в них не вывелись новые гадюки.

– Как давно спланировали это нападение?

– Месяц назад.

– И так быстро перебросили сюда столько народу?

– А они и так тут были. Мелкими группами отсиживались в разных местах. Зачем-то Одноглазому это было нужно. Им просто приказали собраться вместе, вот и всё.

– Угу… надо думать, эти ребятки тайно следили за маршрутами транспортировки зелья… Надо будет их потрясти на этот счёт.

– Уже… – зевает Кот.

– В смысле?

– Брат Монер занялся этим полезным делом. Рон – так еле на ногах стоит, пошёл спать.

– Ну, так я его навещу! Пускай заодно и пленников, захваченных при штурме, потрясёт! Интересно мне выяснить, кто ж тут такой умный отыскался?

Подвалы в замке глубокие, и тюрьма тут серьёзная. Мне пришлось преодолеть три лестничных марша и две основательные двери, прежде чем я спустился на нужный уровень.

Дознанием занимались монахи. И в этом нелегком деле они как-то обходились без «испанского сапога» и прочих прелестей. Хотя… душу выворачивали качественно! И основательно! Уж и не знаю, что было бы лучше…

Увидев меня, брат Монер встает и почтительно наклоняет голову.

– Как успехи у заплечных дел мастеров?– подкалываю я его.

– Отряд, штурмовавший замок, прибыл сюда недавно. Последний боец подошёл к ним неделю назад.