#Бояръ-Аниме. Кодекс Агента. Том 1 - Андрей Снегов

Я понимаю, что это прощание, и целую девушку еще раз. В губы. На этот раз по-настоящему. Мария отвечает, и я с трудом отрываюсь от ее уст. Хотел это сделать давно, еще с той поры, когда не встречался с Миной. И Мария хотела, знаю это точно.

Еще несколько дней назад за эту проделку меня отправили бы в карцер на неделю. Оборачиваюсь, уже стоя в дверях, и замечаю слезы в уголках больших серых глаз. Мы отыгрываем сцену прощания, не первую и не последнюю в жизни Марии, но, возможно, последнюю в жизни моей.

Грин и Барс на последних прижизненных портретах счастливо улыбаются. Где-то на сервере Приюта появилось еще одно такое же фото — мое.

В кабинет шефа я бреду, словно на эшафот, хотя еще недавно бежал в припрыжку и ждал каждой встречи словно манны небесной.

Шеф недоволен. Он смотрит куда угодно, только не на меня. Привычные скабрезные шутки остались в прошлом, старик, наконец, понял, что я их уже давно перерос. Даже не знаю, радует меня это или нет.

Я вдруг осознаю, что впервые вижу настоящего Ивана Сергеевича, а не сценический образ, тщательно проработанный для приютских. Седые волосы, желтоватая, иссеченная сетью мелких морщин кожа, глаза, покрасневшие и опухшие от постоянного недосыпа, и темные круги под ними — только сейчас замечаю, как сильно он постарел.

— Трюки на мотоцикле были обязательны? — недовольно спрашивает Шеф и удостаивает меня внимания.

На панорамном экране появляются кадры моего отъезда от высотки Фиолетовых. Обтекаемая капсула байка Тайной Канцелярии резко рвет с места, становится на заднее колесо и несется по разделительной линии, лавируя между встречными потоками машин.

— Вы же хорошо знаете мой фирменный почерк⁈ — я подмигиваю и ненатурально улыбаюсь.

— Почерк⁈ — Иван Сергеевич фыркает и пронзает меня раздраженным взглядом. — Ты адреналиновый наркоман со склонностью к дешевым театральным эффектам!

— Наверное! — пожимаю плечами и с откровенной скукой во взгляде провожаю уносящийся в глубину экрана байк.

— Шувалов остался жив! — сообщает Шеф и выключает видео после звука приглушенного взрыва.

— Вы должны удивляться другому, — на моих губах появляется ироничная улыбка, на этот раз вполне искренняя. — Жив остался я!

— Как раз в этом я даже не сомневался! — врет в глаза Игорь Степанович и одаривает дежурной отеческой улыбкой, которая грела мою душу много лет.

— Можно получить откровенный ответ на откровенный вопрос? — спрашиваю я, и фальшивая улыбка вмиг стекает с обрюзгшего лица.

— Валяй, Симпа! — Шеф откидывается на спинку кресла и внимательно на меня смотрит, ожидая подвоха.

— Если вы хотите меня уничтожить, зачем выбираете столь сложный путь?

Глаза Шефа округляются от удивления, брови взлетают почти к линии волос, а губы вытягиваются в трубочку. Он хохочет неожиданно громко, запрокинув голову назад, а затем одним слитным движением покидает кресло, отталкивается ногами от стола и оказывается у меня за спиной. Я даже моргнуть не успеваю.

— Это можно сделать гораздо быстрее и эффективнее, Симпа! — шепчет он в самое ухо, приставив к моей яремной вене бритвенно-острое перо авторучки. — Поверь мне!

Шеф отстраняется, хлопает меня по плечу и разворачивает к себе лицом вместе с креслом. Серые глаза одаривают меня зубодробительными порциями участия и отеческой любви.

— Ты мне как сын, Саша! — проникновенно произносит он, глядя прямо в глаза. — Вы все — мои дети, и если бы я мог не подвергать вас риску…

Иван Сергеевич запинается, до боли сжимает мое плечо, а затем медленно возвращается на свое место.

Какое-то время я сижу к нему спиной и осмысливаю произошедшее. Он любит нас, это факт, который никогда не вызывал у меня сомнений. Но есть важный нюанс, который я осознал лишь недавно. Шеф любит нас так же, как хорошая хозяйка — своих поросят. Она покупает их, дает имена, обихаживает и кормит, а затем вызывает мясника.

— В чем смысл убийства Шувалова? — спрашиваю почти шепотом и поворачиваюсь к столу. — И почему это должен сделать именно я?

— Ответ на первый вопрос доподлинно мне неизвестен, я уже сообщил тебе об этом! — произносит Шеф, не скрывая раздражения. — А на второй отвечу, если ты выживешь!

— Знаковая оговорка! — я не могу удержаться от сарказма, если дело касается самого дорогого, что у меня есть — моей собственной шкуры. — А вы принимаете в расчет, что я могу сбежать? Я же призрак, официально меня не существует⁈

— Скатертью дорожка, если тебе безразлична собственная жизнь! — отвечает Шеф и пожимает плечами с деланным равнодушием.

— Значит, вдохновляющих и мотивирующих речей сегодня не будет⁈

— План третьей попытки готов? — строго спрашивает Шеф, проигнорировав мой выпад.

Спрашивает так же требовательно, как пять лет назад, когда мне было тринадцать, и я трепетал при одном только звуке его голоса. Подозрительный прищур призван вызвать волнение и неуверенность в душе ребенка. Вот только ребенок вырос — впору своих детей заводить.

— Да! — заверяю я Шефа, хотя работы по подготовке еще непочатый край.

— Подробностями поделишься? — с усмешкой спрашивает Игорь Сергеевич.

— Сами раскопаете! — возражаю я. — Вам не привыкать! Еще и на видео все заснимите!

— Рано или поздно волчата вырастают и превращаются в волков! — назидательно изрекает Шеф. — Но не забывай, что на любого матерого зверя всегда найдется еще более опытный и матерый! Можешь считать это пожеланием удачи!

Глава 9 —

Испытание: третья попытка

На последнее задание я иду без грима, если не учитывать контактные линзы. Одаренных с красными радужками в Москве как собак нерезаных, и вряд ли кто-то заинтересуется еще одним. Неспешно прогуливаюсь по Петербургскому шоссе в толпе туристов, глазею по сторонам и проникаюсь их спокойствием и беззаботностью.

Я элегантен как императорский пингвин. На мне классический черный фрак из тонкой шерсти от Нокса, приталенная белая рубашка с высоким воротником от Еслера и лаковые туфли из крокодиловой кожи от новомодного дома Прядеева. Волосы зачесаны на прямой пробор и набриолинены, лицо выбрито до блеска, а довершает образ тонкий аромат туалетной воды от Ралле.

План Шефу открыть все же пришлось, хотя это и противоречит правилам Приюта — без его помощи я бы не сделал бронь в новом «ЯрЪ». В