Укус сколопендры - Александра Стрельникова

Ни мать, ни, тем более, Николай, смотревшие на девушку глазами людей, которым она была далеко не безразлична, не могли подметить в ней того, что было так очевидно постороннему, беспристрастному взгляду.

Смазливая, бойкая, чернявая и кареглазая, Катерина была типичным представителем того, что в народе называют «скороспелой черешней». С вытекающими отсюда, как правило, последствиями…

Так вышло, что Катерина жила неподалеку от той самой Валентины, которая была знакомой матери Николая. И Валентина, не однажды, сплетничая с нею, докладывала ей, что Катька встречается не только с ее сыном.

– И чего он связался с этой «прости господи»? Чего в ней нашел? Девчонок хороших нет, что ли? – возмущенно вопрошала досужая женщина у матери молодого человека.

Наталья лишь пожимала плечами, желая выглядеть сдержанной. Но, если честно, Катерина ей тоже не нравилась. Девушка бывала иногда у них в доме. Совсем не такой представляла мать будущую жену Николая. Но со знакомой сына старалась быть приветливой. А сына лишь об одном тогда просила: чтобы не торопился с женитьбой.

Первая серьезная размолвка у молодого мужчины с его подружкой произошла, когда он уже работал в Северном морском пароходстве. Точнее, когда вернулся на побывку перед очередным продолжительным рейсом. Тут благодаря «сарафанному радио» долетели до него недобрые вести про его Катерину и некоего Санька. В роли «сарафанного радио» выступила, прежде всего, всё та же знакомая матери – Валентина, а потом и кое-то из его школьных друзей.

Санёк был весьма сомнительной личностью из того района, где проживала Катерина. И Валентина не раз рассказывала матери Николая, что встречала его на местной барахолке. Создалось у женщины впечатление, что подторговывает он краденым. Не сам, конечно, а дружки его… «Но ясно, что он к этому всему имеет отношение. Как бы за главного у них. И нигде не работает. И каждый день крутится на рынке», – судачила женщина.

Жил Санёк на широкую ногу, любил гульнуть в ресторанах. Деньжата у него водились. А откуда – Катерина не сильно задумывалась.

«Пока один друг плавает в дальних морях, другой рядом, под боком. А почему нет? – рассуждала молодая особа, – однова живем. Ну, а вернется морячок, посмотрим. Выкручусь как-нибудь. Не пойманный – не вор».

– Да сплетни это всё. Слушай больше, – оправдывалась потом Катерина перед Николаем. – Что ж, мне и в кино нельзя было с кем-то сходить за те полгода, что ты отсутствовал? В конце-концов, мы пока что не законные супруги, – кокетливо отнекивалась от подозрений похорошевшая за время отсутствия Николая близкая подруга.

– Замуж за меня собралась? – с затаенной обидой спросил Николай, когда они прогуливались по Невскому проспекту. – А ведь я скоро опять в командировку уеду. На несколько месяцев. Такая у меня работа, ты знаешь. Тому, кто уходит надолго в море, нужна верная жена. А про неверную жену моряка говорят… что женился он для чужого дяди. А я так не хочу.

– Ой, а я тоже одну пословицу знаю: у настоящего моряка в каждом порту жена, – бойко ответила молодая женщина.

– И так бывает, – кивнул паренек, – но не у всех.

– Я в этот раз не пойму чего-то, Коль. Мне ждать тебя?

– Вообще-то, близкие подруги не так спрашивают. Точнее, не спрашивают, а просто говорят: «Буду ждать».

– Ой, Колька, не придирайся к словам! Ты меня не первый день знаешь, – обиженно сказала Катерина. – И, вообще, чего мы зря время провожаем, зная, что ты опять скоро в рейс уходишь? – добавила она кокетливо, уверенная в своей неотразимости.

Тот разговор Николай не раз вспоминал потом, бороздя просторы Северного Ледовитого океана. Нелегко даются эти суровые и одинокие морские мили. Посылая весточки своим родным домой, не забывал и Катерину, хотя где-то в душе его уже грыз червь сомнения.

Морячок многократно перечитывал послания, полученные от родных и близких. Два письма были от Катерины, в которых подруга уверяла, что любит, скучает и ждет не дождется… Только написаны они были очень давно, сразу после его отъезда из Ленинграда…

Еще приходили весточки из дома: от матери и дяди Леши, и отдельно – от брата Сереги.

Так, например, из послания брата, Николай совершенно неожиданно узнал новость, касающуюся Катерины. Серега писал, что вскоре после его отъезда Катька выскочила замуж за Санька. Свадьбу праздновали шумно – в ресторане гостиницы «Астория». Но… Не долго музыка играла, не долго фраер танцевал. Через пару месяцев после свадьбы новоиспеченный муженек загремел в тюрягу. А Катька, теперь брюхатая к тому же, таскает передачи своему муженьку в «Кресты», пока его не перевели куда подальше.

Короче, Серега решил написать ему об этом (хоть мать была против), чтобы ввести брата в курс дела. На всякий случай. И в конце добавлял еще, что не стоит жалеть о том, на чем «негде пробы ставить».

Николай был, конечно, подавлен столь неожиданным развитием событий. И среагировал на новость чисто по-мужски – напился. А друг Витька-Комарик, который составил ему компанию, как мог, успокаивал его и клялся-божился, что вот он ни за что никогда не женится, потому что все бабы одинаковы…

Однако, как бы там ни было, результатом такой, не самой приятной новости для Николая, стало его решение не возвращаться сразу в Ленинград, хоть и соскучился он по родным.

По прибытию судна к месту приписки, паренек ухватился за возможность потрудиться в мурманском порту на судоремонтных работах. Если честно, его напрягала мысль о встрече с близкой подругой – теперь, к тому же, беременной от другого человека. И, вообще, кто его знает, как надо разговаривать с этими будущими мамашами… Боялся, что не сдержится, наговорит резких слов. Короче, решил, что лучше временно отсидится в мурманском порту.

Он устроился в местной гостинице и решил воспользоваться советом, данным Комариком – не грустить и «вышибать клин клином».

После отъезда приятеля, Николай, ну, не то чтобы пустился во все тяжкие: в портовом городе немало девушек и подруг, которые всегда рады дружить с моряками, мечтая, конечно, выйти замуж за представителя данной профессии. Но тут уж кому из них как повезет…

Так в жизни Николая появилась новая подруга Светлана, с которой он познакомился на танцах в клубе. Молодая симпатичная женщина очень хорошо знала, чего она хочет, и понимала, что нужно от нее одинокому молодому человеку, оторванному от дома и прикомандированному в далекий портовый город…

А потом, как-то однажды, в свою недолгую побывку в Ленинграде перед очередным рейсом Николай встретится с Катериной и даже переговорит с ней: сдержанно и по-мужски достойно. Может, общение со Светланой этому тоже как-то поспособствовало? Как бы там ни было, он даже сам зайдет к ней на почту, где она работала.

– Ой, Колька, – никак не ожидала, – искренне удивится бывшая подруга, встрепенувшись в служебном окошечке, и попросит, обращаясь к напарнице, – теть Маш, я уйду чуть раньше до обеда, ладно?

– Только не задерживайся после перерыва, – недовольно кивнет пожилая женщина.

– Да когда я задерживалась-то? – тут же нервно огрызнется молодая работница. – Ребенка вот только грудью покормлю…

Они вышли из почтового отделения.

– Ой, Коль, дай я на тебя посмотрю, – Катерина остановилась. – Возмужал, похорошел, – при этих словах молодая женщина развела руки в стороны, словно, собираясь обнять молодого человека.

– Ну, обниматься-целоваться нам теперь ни к чему, – сдержанно ответил Николай, отступая чуть назад от своей бывшей подруги.

– Конечно, конечно, – затараторила Катерина, – это я по старой памяти, по привычке…

– Отвыкай теперь, – сухо усмехнулся молодой мужчина и протянул ей сверток. – Вот возьми, мать тебе передала. Она пошила детское в подарок, – сказал он чуть мягче. – Я слышал, у тебя сын родился.

– Да, сынишка. Владимиром назвали. Ой, спасибо теть Наташе. Привет ей от меня передавай, – Катерина развернула сверток, из которого выглядывали ползунки и распашонки, пошитые из мягкой фланелевой ткани. – Да всё нормально у меня, всё хорошо, – вот ждем сейчас пересмотра дела у мужа, – добавила она, отводя глаза в сторону.

– Пересмотра дела? – переспросил Николай.

– Ну, да. Обещали ему немного срок скостить, – уточнила женщина суетливо и тут же осеклась.

Они поравнялись с переездом, у которого их пути расходились в разные стороны.

– Ты не обижайся на меня, Коль, – сказала Катерина.

– Да чего обижаться, – глухо отозвался молодой мужчина. – Это жизнь. Значит – разная у нас судьба.

И теперь каждый пойдет по жизни своей дорогой. Прощай.

– До свидания, – тихо произнесла Катерина.

Она прислонилась к стене обшарпанного дома и смотрела вслед стремительно удалявшейся мужской фигуре.

Теперь ей уже не надо было «держать фасон», и все эмоции невольно тут же отразились на уставшем, быстро посеревшем лице молодой женщины – «скороспелой черешни». Хоть и было ей еще далеко до тридцати, от былой привлекательности не осталось и следа.