Карнавал в последние выходные августа - Наталия Землякова

Лиза уже минут десять ждала Влада Князева в вестибюле Концертного зала Консерватории, куда они давно договорились сходить, чтобы послушать прославленного тенора — плохо известного в России, но очень знаменитого в Европе и Америке.

Лиза любила ходить с Владом на концерты классической музыки. Он отлично и без занудства в ней разбирался, не ломался, с удовольствием пил советское шампанское в буфете, — чего никогда в жизни не позволил бы себе дома или на приеме у рекламодателей. Князева часто называли очень образованным и эрудированным. Но Лиза четко знала, что в сознании Влада остается лишь только то, что элегантно и прекрасно. Именно поэтому он любил кинодив «золотого века» Голливуда и дизайнерские вещи, причем не раскрученные, а по-настоящему прекрасные. Кого-то именно это во Владе Князеве раздражало. А Лизу восхищало его умение проходить мимо всего отвратительного и пошлого так, словно этого в жизни вовсе не существовало. Рядом с Владом мир становился изысканным, роскошным и позитивным. А еще у него было отличное чувство юмора, и даже слегка пошлый анекдот в его исполнении звучал артистично и лишь слегка игриво.

Стоять в вестибюле консерватории в шубе было жарко, и Лиза вышла на улицу. Она обратила внимание на толпу студентов — одеты они были, как Иван Бекетов: небрежно и совсем не изысканно. Лиза вдруг испугалась, а правильно ли она сделала, что накупила целую кучу дорогих шмоток? Может быть, в молодежно-богемной среде такое давно не носят и даже презирают? Лиза даже начала немного волноваться, но в этот момент увидела Влада Князева. Высокий, в отлично скроенном черном пальто и с завязанным узлом шарфом актуального темно-лилового цвета, он с улыбкой шел ей навстречу.

— Добрый вечер, мэм, — поцеловал Влад Лизу в щеку. — Извини, заставил ждать. Но эти пробки! Впрочем, что о них говорить. У тебя новые духи. Кто это?

От Князева веяло таким теплом, что Лиза почувствовала себя почти влюбленной в него. Впрочем, это же чувство она испытывала и к небрежно одетым студентам консерватории, которые толпились в ожидании входных билетов, и к билетерше, которая проверяла билеты, и к буфетчице, которая наливала шампанское. Лиза вдруг ощутила, что ее любовь разлилась вокруг и превратилась в океан. А когда заиграл оркестр, по водной глади этой бескрайней любви побежали волны, которые обещали вынести на берег все только самое прекрасное и навсегда смыть зло, ненависть, предательство, боль, а главное — одиночество… Подобной любви ко всему миру Лиза Соболевская не испытывала никогда в своей жизни.

После концерта, как и договаривались заранее, Лиза и Князев отправились ужинать в небольшой итальянский ресторанчик, затерянный в переулках старой Москвы.

Влада здесь отлично знали, а потому встретили как друга, а не как гостя. Даже не предлагая меню, официант спросил:

— Вы что сегодня будете? Как обычно?

— Да, Саша, мне баклажаны с томатами, а потом телятину. И вино. Все, как обычно. А вы что, мэм, будете?

— Мне то же самое, — кивнула Лиза, которой совершенно не хотелось ни есть, ни выбирать блюда. — Только вместо вина коньяку принесите, пожалуйста.

Влад удивленно посмотрел на Лизу. За время их знакомства она впервые сделала выбор в пользу крепкого алкоголя.

— Лиза, все в порядке?

— Да, да, просто холодно сегодня.

— Действительно. Ты уже решила, где будешь встречать Новый год? — поинтересовался Князев и попробовал вино, принесенное официантом так быстро, словно все в ресторане только и ждали того момента, когда придет дорогой гость Влад Князев, и все было наготове: и вино, и обслуживающий персонал, и даже музыка. Словно по заказу, сразу после их прихода запел самый сладкоголосый и самый продаваемый тенор мира Андреа Бачелли.

— Наверное, поеду в Альпы, — неуверенно произнесла Лиза и решила сменить тему, которая ее саму волновала уже несколько дней. Действительно, где она будет встречать Новый год? А главное, с кем?

— Влад, давно хотела спросить, как ты относишься к Бачелли?

— Хорошо отношусь, — улыбнулся Князев. — Красивый человек красиво поет — что же тут может не нравиться? Конечно, многие уверяют, что это оперная попса. Но ведь поет прекрасно, правда? Или ты тоже считаешь, что это попсятина?

— Я? Да я сама попса высшей пробы, впрочем, как и ты, Влад. Так что, как мы можем быть против Бачелли? А ты слушал его вживую? Ведь он часто приезжает петь на Рублевке.

— Нет, — покачал головой Влад. — Пока как-то не получалось. Меня дважды приглашали, но один раз я был в Милане, второй — в Париже… Знаешь, Лиза, может, мы с тобой и попса в самом широком смысле этого слова, но нам повезло больше, чем Бачелли.

— Почему?

— Потому что мы с тобой все видим, а он слепой. Хотя, если живешь в Москве, то иногда пожалеешь о том, что имеешь глаза. Ох, что я такое говорю! Прости меня, Господи. Нам жаловаться грех.

— Влад, скажи, неужели тебе настолько ненавистна Москва? — серьезно спросила Лиза, ведь отлично знала — в Москве Влад проводит не более пяти дней в месяц.

— Ну что ты, Лизочка, ненависть — это слишком сильное чувство. Мне просто скучно здесь, да и мало что может порадовать мои глаза. Друзья, дом, концертные залы… Вот, собственно, и все. Хотя, с другой стороны, это совсем немало — целая жизнь. Но там, в Италии, во Франции, в Австрии, даже в Америке меня радует каждая мелочь. То, как я утром иду завтракать в кафе, как болтаю с продавцом фруктов на рынке… Понимаешь, там мне никогда не бывает тоскливо.

— Дом, друзья… Ведь это самое важное, Влад! При чем здесь завтрак в кафе?

— Лиза, ты наивна! Ведь дом и друзья у меня есть и там.

— Тогда почему ты не уезжаешь совсем?

— Зачем? Кому там могут быть интересны мои рассказы про кинодив? Я — артист, хотя бы в душе. Мне нужна публика. Как и тебе, Лиза. Мы не сможем без этого жить. Поэтому мы все здесь. Даже если и ненавидим этот грязный московский снег, ужасный воздух, агрессивных людей. Мы уже отравлены вниманием. Ну, ладно, Лизонька, это все лирика. Послушаешь хорошую музыку — сразу тянет на исповедь и бессмысленные признания.

Лиза так и не поняла: Влад имел в виду концерт в консерватории или проникающий в душу голос самого попсового тенора в мире Андреа Бачелли. В этот момент им как раз принесли закуску из тончайших, как листочки, обжаренных в масле баклажанов, украшенных ярко-алыми дольками помидоров.

— Прекрасно! — выдохнул Влад и щедро посыпал помидоры зеленью. — Но который раз сюда хожу, никак не могу добиться, чтобы было побольше лучка. Хотя вот его они готовят замечательно — вымачивают в прекрасном оливковом масле, мелко-мелко режут. Ну так что, Лиза, кризис сильно ощутим?