Том 9. Стихотворения 1928 - Владимир Маяковский

[1928]

Дядя Эмэспэо*

МСПО предложило вузовцам меню завтраков по… 3 рубля 50 копеек.

Славлю,      от восторга воя,дядю    ЭМЭСПЭО я.Видит дядя:       вузовцыв голод   знанием грузятся.На голодных вузов глядя,вдрызг   расчувствовался дядя.Говорит,       глаза коряча:«Вот вам —        завтрак разгорячийЧерноморских      устриц с пискомзаедайте      супом-биском.Ешьте,   если к дичи падки,на жаркое    куропатки.Рыбку ели?    Ах, не ели?Вот на третье вам —         форели.А на сладкое        жежрите   это бламанже.Не забудете       веказавтрак   на два червяка*!»Что ж,   я дядю не виню:он привык к таким меню.Только   что-то      вузовцыне едят,   конфузятся.«Что приуныли?       Бокалы не пените?!Жир куропатки         шампанским полей!»«Добрый дядя,         у нас         стипендийтолько всего —         25 рублей!»Ты расскажи,      ЭМЭСПЭО, нам,чтобы зажить      с комсомолом в ладах,много ль       таких         расцветает пиономв расканцелярских          ваших садах?Опустили бы,      мечтатели,             головкис поднебесий      на вонючие столовки.

[1928]

Екатеринбург — Свердловск*

Из снегового,      слепящего лоска,из перепутанных        сучьев           и хвои —встает   внезапно          домами Свердловскановый город:      работник и воин.Под Екатеринбургом         рыли каратики,вгрызались     в мерзлые         породы и ру́ды —чтоб на грудях      коронованной Катькипереливались      изумруды.У штолен     в бокахкорпели,      пока —Октябрь   из шахт          на улицы ринул,и…  разослала      октябрьская ломкак чертям      орлов Екатериныи к богу —     Екатерины            потомка.И грабя   и испепеляя,орда растакая-топрошла   по городу,        войну волоча.Порол Пепеляев*.Свирепствовал Га́йда*.Орлом   клевался         верховный Колчак*.Потухло      и пожаров пламя,и лишь,   от него      как будто ожог,сегодня   горит —        временам на память —в свердловском небе         красный флажок.Под ним      с простора            от снега светлоговстает   новоро́жденный             город Све́рдлова.Полунебоскребы        лесами по́днял,чтоб в электричестве         мыть вечера́,а рядом —     гриб,          дыра,         преисподняя,как будто       у города        нету            «сегодня»,а только —     «завтра»           и «вчера».В санях   промежду        бирж и трестовсвисти   во весь      широченный проспект.И…  заколдованное место:вдруг      проспект         обрывает разбег.Просыпали        в ночь        расчернее могилызвезды-табачишко        из неба кисета.И грудью       топок         дышут Тагилы,да трубки        заводов        курят в Исети.У этого   города      нету традиций,бульвара,       дворца,        фонтана и неги.У нас      на глазах         городище родитсяиз воли   Урала,      труда             и энергии!

[1928]

Рассказ литейщика Ивана Козырева о вселении в новую квартиру*

Я пролетарий.      Объясняться лишне.Жил,    как мать произвела, родив.И вот мне    квартиру           дает жилищный,мой, рабочий,      кооператив.Во — ширина!      Высота — во!Проветрена,       освещена         и согрета.Все хорошо.       Но больше всегомне понравилось —           это:это белее лунного света,удобней,      чем земля обетованная,это —   да что говорить об этом,это —   ванная.Вода в кране —холодная крайне.Кран    другойне тронешь рукой.Можешь      холодной       мыть хохол,горячей —    пот пор.На кране      одном         написано:             «Хол.»,на кране другом —          «Гор.».Придешь усталый,       вешаться хочется.Ни щи не радуют,       ни чая клокотанье.А чайкой поплещешься —             и мертвый расхохочетсяот этого   плещущего щекотания.Как будто        пришел       к социализму в гости,от удовольствия —          захватывает дых.Брюки на крюк,         блузу на гвоздик,мыло в руку       и…      бултых!Сядешь   и моешься       долго, долго.Словом,      сидишь,           пока охота.Просто   в комнате       лето и Волга —только что нету         рыб и пароходов.Хоть грязь    на тебе       десятилетнего стажа,с тебя     корою с дерева,чуть не лыком,      сходит сажа,смывается, стерва.И уж распаришься,          разжаришься уж!Тут —   вертай ручки:и каплет      прохладный         дождик-душиз дырчатой       железной тучки.Ну ж и ласковость в этом душе!Тебя никакой        не возьмет упадок:погладит волосы,       потреплет ушии течет   по желобу       промежду лопаток.Воду    стираешь      с мокрого тельцаполотенцем,        как зверь, мохнатым.Чтобы суше пяткам —            пол              стелется,извиняюсь за выражение,             пробковым матом.Себя разглядевши       в зеркало вправленное,в рубаху      в чистую —         влазь.Влажу и думаю:         — Очень правильнаяэта, наша,       советская власть.

Свердловск