Призраки бездонного озера - Леонид Влодавец

Но маму, конечно, волновала не только лодка.

— Ради бога, Павлик, не давай Женьке одному кататься на лодке! — уже не в первый раз напоминала она папе.

— Обязательно, — послушно кивал папа своей зеленой бейсболкой. — Будь спокойна, он к ней близко не подойдет без моего разрешения.

Женька поморщился: что за манера у мамы по три раза одно и то же повторять?! Добро бы еще боялась, что он утонет. Но ведь знает же, что у нее сын целых сто метров в бассейне проплыл и даже не устал. Сама, своими глазами видела, а все равно чего-то боится. Правильно папа говорит: «Женщины — народ нервный!»

— Ох, как мне эта ваша поездка не нравится! — вздохнула мама. — Тяжесть какая-то на душе лежит… Предчувствую чего-то…

— Не порть настроение, а?! — довольно резко проворчал папа, хотя обычно относился к маминым предчувствиям гораздо спокойнее. — Может, тебе пора к психиатру обратиться?

Брям-м! — лодка с резиновым звоном шлепнулась днищем о воду, папа положил в нее весла, которые нес на плече, и сказал:

— Женя, придерживай лодку, чтоб не унесло, а мы пока за вещами сходим.

Женьке, конечно, очень хотелось залезть в лодку, вставить весла в резиновые уключины и хоть пару минуток самому погрести. Но он этого делать не стал. Потому как знал, что это может кончиться плохо. Не в том смысле, что он и впрямь утонет или лодку упустит — об этом речи не шло. Просто стоило маме увидеть, что Женька сидит в лодке и веслами ворочает, как она тут же рассердилась бы и заругалась: «Вот, смотри, папочка, как тебя сын слушается! Так и на озере будет, я уверена!» И хорошо, если папа ей ничего не ответит, а просто пропустит все мимо ушей. Потому что если ответит так, что этот ответ маме не понравится, то никакой рыбалки Женька не увидит. Зачем рисковать? Тем более что там, на озере, вдали от маминых глаз, папа наверняка разрешит ему самостоятельно покататься на лодке.

Так или иначе, но Женька честно простоял рядом с лодкой те несколько минут, что понадобились папе на то, чтоб принести свой рюкзак, к которому были приторочены сбоку чехол с разобранными удочками, подвесной мотор и бачок с бензином, а маме — палатку и ведро с продуктами.

Когда родители уже вышли на берег, мама внезапно охнула и едва не уронила свою поклажу. Женька в испуге обернулся, но успел заметить только пушистый черный хвост. Он принадлежал кошке, перескочившей тропку и молниеносно юркнувшей в кусты.

— Черная! — вскрикнула мама. — Черная кошка!

— Ну и что? — буркнул папа.

— Она же тебе дорогу перебежала! Дурная примета…

— Глупое суеверие! — раздраженно отмахнулся отец. — У тебя же высшее образование все-таки! А придаешь значение всякой чуши! Грузи вещи и не капай мне на мозги!

Затем папа установил на корму лодки мотор, погрузил бачок с горючим, положил на нос рюкзак и велел Женьке:

— Садись!

Женька влез в лодку, а папа ее придерживал на всякий случай, чтоб сын ее случайно не перевернул. Потом мама подала Женьке палатку и ведро. Наконец в лодку забрался папа, сказал маме:

— От винта! — и дернул за тросик мотора.

Мама отошла от лодки не торопясь, потому что знала, что с первого раза этот мотор еще ни разу не заводился.

Действительно, папе пришлось еще раза три подергать, прежде чем мотор затарахтел, зажужжал, вода за кормой забурлила, и лодка довольно быстро двинулась против течения речки.

— До свидания! — мама помахала рукой с берега, и Женька с папой помахали ей в ответ. Затем река стала забирать вправо, папа же плавно повернул мотор влево. Лодка обогнула мысок, — мама скрылась из виду, путешествие началось!

Глава II

НА ПУТИ К ОЗЕРУ

Да, плыть по речке на моторной лодке оказалось куда интереснее, чем ехать на машине по шоссе. И даже интереснее, чем на прогулочном катере по Москве-реке. Конечно, автомобиль движется намного быстрее, и если бы речь шла только о том, как бы скорее добраться, то лодка с ним никакой конкуренции не выдерживала. И мотор у нее был маломощный, и плыли против течения, и поворотов на речке было гораздо больше, чем на шоссе. Но ведь папа с Женькой не срочную почту доставляли, а рыбачить собирались, то есть могли особо не спешить. Поэтому сетовать на то, что они будут почти целый час преодолевать несчастные пять километров, которые на машине можно за десять минут проскочить или даже за пять, Женька не собирался.

Во-первых, когда едешь в машине, то рассмотреть как следует то, что мимо тебя проносится, просто не успеваешь. То, что впереди, еще можно рассматривать, а то, что по бокам — нет. Шмыг! — и уже проскочили. А тут — смотри на все четыре стороны и любуйся природой.

Во-вторых, в машине всегда бензином пахнет, и от мотора жарко. То, что зимой в машине тепло, это конечно, удобно, но летом, когда солнышко печет — не очень. Даже если вентилятор включить и все боковые стекла опустить, духоты особо не убудет, зато пыли прибавится. Будешь выхлоп от впереди идущих машин нюхать, всякие там испарения с асфальта. А на лодке — совсем другое дело. Мотор весь бензиновый запах оставляет за кормой, впереди идущих лодок нету, а пыли на воде просто не бывает. Весь чистый лесной и речной воздух тебе достается. Одно удовольствие!

В-третьих, высовывать из машины голову или даже только руку — дело рискованное, а главное, бессмысленное. Все равно внизу ничего, кроме асфальта, не увидишь и уж, конечно, ничего с шоссе не поднимешь. Чиркнуть по асфальту пальцами может только дурак, которому своих пальцев не жалко. Женька, когда во дворе играл, много раз об этот асфальт коленки, локти и ладони ссаживал, так что ни за что не стал бы открывать дверцу машины и чиркать по асфальту пальцами. А вот из лодки — пожалуйста, свешивай пальцы за борт, и ничего с ними ужасного не будет. На какой-нибудь Амазонке такого, наверно, лучше не делать, чтоб крокодил или там пиранья какая-нибудь не цапнули, но здесь-то не Амазонка, слава богу! Тут ничего крупнее щук не водится, да и не дуры они — близко к лодке подплывать. Опять же, если б они прямо из воды за пальцы цапали, то их, наверно, очень легко бы ловить было, а папе, хоть он и с детства рыбачил, щук попадалось не так уж много.

И все-таки Женька руку из воды убрал. Потому что на несколько секунд испытал непонятный, неизвестно откуда пришедший страх. Может, оттого, что про щук подумал, а может, еще почему-то. Страх этот пробежал по спине быстрыми мурашками и пропал. Уже через несколько мгновений Женька перестал его ощущать, и настроение у него не испортилось.

В общем, не обмануло Женькиных надежд речное путешествие. Он и по сторонам глазел с удовольствием, рассматривая прибрежные заросли, и вперед глядел, предупреждая папу, где из воды коряга торчит или валун высовывается. Конечно, папа это и сам видел, сидя у руля, но то и дело похваливал Женьку: «Молодец, впередсмотрящий!» А заодно пояснил сквозь тарахтение мотора, что «впередсмотрящими» на старинных судах называли матросов, которые залезали на мачту, забирались в специальную бочку и оттуда глядели вперед, чтоб увидеть, не появилась ли наконец земля. Так что, вообще-то, если быть точным, то Америку, допустим, открыл вовсе не Колумб, а впередсмотрящий на корабле Колумба. Только вот как этого матроса звали, папа не знал. А может, и никто не знал, даже историки.

Женька, конечно, понимал, что они тут — ни на речке, ни на озере — никакой Америки не откроют, но все-таки это название — «впередсмотрящий» — ему очень понравилось. Потому что одно дело быть на корабле просто пассажиром, а другое — матросом. Лодка, конечно, не корабль, но все-таки маленькое судно. Папа на нем капитан, механик и рулевой, Женька — матрос-впередсмотрящий, а вместе они — экипаж или команда. И это не совсем понарошку, а почти по-настоящему.

Впереди лодки вода в речке была гладкая, как стекло, и только там, где из воды торчали камышинки, коряги и камни, от них расходились в стороны тоненькие «усики», показывавшие, что тут есть течение. А сзади, за кормой лодки, направо и налево расходились маленькие волны, как в той грустной, старинной песне, которую папа любил петь за столом вместе со своим другом дядей Васей: «…А волны бегут от винта за кормой и в дымке морской пропадают!» Здесь волны ни в какой дымке не пропадали, потому что до берега от середины речки набиралось всего метров по шесть с каждой стороны, а потому если поглядеть за корму, то было неплохо видно, как эти самые волны — у них даже пенные гребешки имелись, как у настоящих морских! — набегают на прибрежные кусты и валунчики.

Время от времени, как уже говорилось, Женька замечал торчащие из воды коряги и валуны, о которых докладывал своему «капитану». Папа их довольно легко объезжал, но для этого ему приходилось почти вплотную прижиматься к берегу. Глубины там хватало, и мотор по дну не шкрябал, зато можно было зацепить головой ветви, нависающие над водой, поэтому папа зычно, как настоящий капитан, командовал: «Головы!», и Женька пригибался аж до самого днища лодки, хотя иной раз ветки даже до папиной головы не доставали.