Единственная любовь Шерлока Холмса - Татьяна Глинская

– Я всего лишь хотел сказать, что этот вульгарный англичанин тоже требовал виски – представляете? Неужели мой номер похож на распивочную, рюмочную или паб?

Пока синьор Сильвио бушевал, по лицу его гостьи скользнула тень тревоги, она невольно понизила голос:

– Англичанин был с виду… очень бледный? Весь в черном…

– Бледный? О, нет! Он был здоров, как бык. Едва не вышиб двери тяжеленной тростью. Кричал, что желает сделать предложение миледи Адлер…

– И что же?

– Я ответил, что миледи не расположена вступать в новый брак!

Молодая женщина звонко рассмеялась и вознаградила его воздушным поцелуем:

– Сильвио, вы самый лучший! Хотите стать новым шталмейстером в Богемии?

– Только не говорите мне этого, не говорите! – схватился за сердце экспансивный синьор. – Не может быть, чтобы вы продали побрякушки богемского князька?

– Конечно, нет, Сильвио! Я всего лишь оставила их в залог…

Синьор пододвинул кресло, сел напротив Ирэн и взял ее за руку, проворковал:

– Вы отдали их как залог любви?

– Как залог денег!

– Тогда зачем вам еще деньги?….

– Знаете, в Париже жуткая инфляция. – Ирэн состроила уморительную гримасу. – Биржевой крах и всякая ерунда. Еще у них есть полицейский префект, который похож на канделябр. Они дружно вторглись в мой гениальный финансовый план и все разрушили!

– Святая Дева! Концерты в Париже отпадают. – Импресарио всплеснул холеными марципановыми ладошками и осушил бокал вина. – Боюсь, мне придется осесть в Богемии, инспектировать конюшни и ставить вульгарные опусы Вагнера до самой смерти. Княжество размером с почтовую марку – разве это наш масштаб, душенька?

Ирэн подошла к глобусу, осторожно, одним пальчиком, повернула огромный шар и прищурилась, чтобы лучше разглядеть хитросплетения европейских границ.

– Так хочется вернуться в Варшаву… Помните, как я блистала в Варшавской Императорской опере пять лет назад? Там я стала настоящей примой!

– Пока один остолоп не притащил бомбу в вашу гримерную…

– О! Такой милый юноша, студент, кто мог подумать, что он окажется анархистом? Как насчет Вены, сеньор импресарио? Акустика в тамошних театрах прекрасная! Мы не появлялись в Австрии целый год, все уже успели забыть про дурацкую дуэль из-за меня…

– Про дуэль наверняка забыли, но супруга директора театра помнит, как вы назвали ее оплывшей свечкой… Ирэн, надо возвращаться на родину. На вашу родину – в Америку, в страну великих возможностей! – Импресарио раскрутил глобус, как карусель.

Ирэн показалось, что перед нею снова поднимается стена океанской воды, над головой трещат корабельные балки, а огромные волны снова и снова смывают ее – маленькую девочку с пышными кудрями – в морскую пучину. Она прикрыла глаза и осторожно опустилась в кресло:

– Нет… я никогда больше не поднимусь на корабль… не смогу пересечь океан…

Импресарио пододвинул своей подопечной бокал с вином. Затем стал обмахивать ее шелковым платком, который материализовал из рукава, как настоящий фокусник:

– Ирэн, а если это будет небольшая, можно сказать, крошечная полоска воды?

– Канал? Озеро?

– Нет…. скорее… река. Такой… мелкий заливчик… Спокойный, абсолютно безопасный, вроде Ла-Манша… Джентльмен, который кричал и шумел, болтал что-то про гастроли в Лондоне… Увы-увы, душенька моя, я не силен в английском, но сохранил его визитную карточку… погодите… – Синьор Сильвио выловил в обширных карманах бархатного халата лорнет и прочитал: – Тут значится: Чарльз Огастес Милвертон! Агент.

– Значит, Милвертон здесь, и вы молчали?

– Так я сразу же сказал вам! Сказал, что англичанин остановился этажом выше…

– Что вы мне сказали? Сказали, что этажом выше живет человек, который носит титул «короля шантажа»? Который расстроил больше свадеб, чем вы устроили концертов? Разбил больше счастливых семей, чем вы – бокалов? Он очень опасный, коварный и злой человек, Сильвио! Меня жаждет погубить второй негодяй в Европе.

– Бог мой, Ирэн, но кто же тогда первый?

– Префект парижской полиции, разумеется!

– Душенька, этот префект выкован из стали! Мужчина из плоти и крови не устоит перед вашим дивным голосом, перед вашей совершенной красотой и остроумием, – тараторил синьор Сильвио и улыбался все шире. Ему частенько приходилось воодушевлять звезд перед ответственным выходом. – Вы сможете поставить на место любого жалкого шантажиста. Чем он может угрожать вам – отважной леди, которую уже разыскивала полиция трех стран? Причем без всякого успеха – вот так! Я верю в вас!

Ирэн улыбнулась, дружески пожала ладонь импресарио. Затем повернулась к зеркалу, подобрала непокорную прядку, «примерила» несколько выражений лица:

– Сильвио, вы правы. Рано или поздно найдется человек, который остановит этого мерзавца! Но сейчас придется вступить с ним в переговоры. Вызовите прислугу, назначьте встречу и отправьте ко мне горничную – я буду отдыхать в своем номере…

Действительно, пора было готовиться к новому спектаклю.

Оставшись в одиночестве, синьор Сильвио направился к покрытому китайским лаком секретеру со множеством выдвижных ящичков, в которых он хранил своеобразную картотеку – абсолютно все визитные каточки, сопровождавшие цветы и подарки, которые послали Ирэн поклонники. Он стал перебирать карточки из раздела «британцы», просматривал собственные пометки на обороте, сверялся с генеалогическими справочниками и газетными вырезками, которые хранились здесь же, пока не остановился на прямоугольнике кремового цвета:

«Годфрид Реджинальд Нортон

Адвокатская контора

«Нортон и компаньоны»

На обороте карточки бисерным почерком синьора Сильвио были сделаны следующие примечания – « кузен лорда Балмора, особняк в Тэмпле, паровая яхта». Эту последнюю заметку предусмотрительный импресарио дважды подчеркнул ногтем и принялся набрасывать текст телеграммы «любезному мистеру Нортону».

Глава вторая

Железнодорожное расписание

Признаться по чести, синьор Сильвио считал, что контракт, предложенный мистером Милвертоном, не так плох. Разумеется, сумма на «дополнительные расходы» могла быть более внушительной, да и концертов предполагалось всего два. Зато по пятьсот фунтов за каждый, причем в весьма респектабельных залах. Но главное – в контракт было включено проживание исполнительницы в отдельном особняке – вилла Брайони-Лодж, а также право без ограничений пользоваться тамошней прислугой и экипажем! Предоставленная без всяких проволочек паровая яхта мистера Нортона тоже отличалась завидным комфортом и скоростью.

Поэтому хандру своей подопечной жизнелюбивый импресарио относил исключительно на счет загадочной болезни – иррациональная мигрень мучила ее во время морских путешествий. Он поторопил горничную, носившую в каюту Ирэн колотый лед, завернутый в свежие полотенца – чтобы прикладывать ко лбу, – и успел заметить, что бедняжка разобрала пышную прическу и лежит, отвернувшись лицом к стене. Затем вернулся к чтению сборника английских детективных рассказов. Весьма увлекательных!

Даже своему верному конфиденту Ирэн не могла рассказать о той части контракта с мистером Милвертоном, которой не нашлось места на бумаге. Стоит ли говорить, что обитый сафьяном футляр, в котором хранились знаменитые «богемские изумруды», успел перекочевать от сомнительного французского ростовщика прямиком в алчные руки мистера Милвертона, и расстаться с этим сокровищем он готов был лишь в обмен на услугу, которую именовал «пустяковой». Мистеру Милвертону требовалось «взглянуть» на чертежи нового линейного корабля, который разрабатывают в Адмиралтействе Великобритании, проектом руководит некий адмирал Армбалт.

Ирэн разрыдалась со всем надлежащим драматизмом и заверила ловкого дельца, что не отличит чертежа корабля от карандашного наброска чайной ложки, как же она сможет узнать нужные документы? Но мистер Милвертон только усмехнулся – проект особой важности хранится в темной сафьяновой папке с названием будущего британского флагмана – «Неустрашимый» [2].

Если леди интересно, «Неустрашимый» – давнее прозвище адмирала Армбалта, которым старикан очень гордится. Тщеславный, как все морские офицеры, он непременно забудет об осторожности и продемонстрирует молодой, прелестной, а главное – любознательной особе проект военного монстра, получившего его имя, – мистер Милвертон продемонстрировал завидное знание человеческих пороков и добавил, сурово нахмурившись:

– Мисс Адлер! Я наслышан о вашей резвости и дерзком уме. Так вот – не пытайтесь играть со мной. Не думайте перехитрить меня, у меня повсюду есть глаза, которые будут следить за каждым вашим движением, за каждым вдохом и выдохом! Со мной стоит поддерживать добрые отношения…