Единственная любовь Шерлока Холмса - Татьяна Глинская

– Врач ей только повредит, – уверенно объявила мадам. – У леди открылись способности медиума, такое часто случается в моем присутствии.

Она что-то пробормотала и простерла руку над головой Ирэн, та медленно открыла глаза и приподнялась, ей подали воду, кто-то вложил в руку платок.

– Где я? – слабо простонала она.

– У вас уникальные способности духовидца, их надо развивать!

– Ничего не помню…

– Это естественно! Я успела зафиксировать ваше послание, мне частенько приходится иметь дело с медиумами и протоплазмой. – Ирэн смахнула с платья остатки пены, потом встряхнула платок и обнаружила, что в центре углем написано число «27», а в уголке вышита монограмма – литера «W» из перекрещенных сабель.

– Послание от духов. Материализовалось! – победно сообщила мадам Блаватская.

Для одного дня это было уже слишком – Ирэн отшвырнула платок, завопила во всю мощь голоса и лишилась чувств…

Она окончательно пришла в себя, когда экипаж петлял по Серпентайн-авеню. Синьор Сильвио ободряюще похлопал ее по запястью:

– Знаете, душенька, как на мой артистический вкус, второй обморок был лишним!

– Что?!? Вы бы видели этот кошмарный платок!

– Видел, да. Я видел даже больше – как мистер сыщик прикарманил ваш платочек! Вы бы видели, с какой миной он это сделал, поставлю три гинеи – он влюблен в тебя как мальчишка!

– Глупости, – отмахнулась Ирэн. – Скорее он что-то пронюхал про мистера «W». – Пальчиком она начертила загадочную литеру в воздухе. – Но мы тоже кое-что про него знаем! Он пользуется носовым платком – значит, он человек из общества, а поскольку платок мужской – он мужчина. Платок очень дорогой – значит, наш мужчина состоятельный. Остается выклянчить у старушки Абигэйл список гостей, и узнаем, у кого подходящие инициалы. Верите, что я смогу утереть нос гениальному сыщику?

– Ну, нет, душенька, вам незачем соревноваться с этим сыщиком. Поверьте моему опыту – он уже влюблен в вас с той минуты, как увидал на железнодорожной станции. Уж я-то могу отличить влюбленного от обычного поклонника! Пока вы чихали над ароматической солью, я кое-что разузнал. Леди Абигэйл не верит в благородство человеческой натуры и пригласила мистера Холмса присмотреть за драгоценностями во время аукциона.

– Надеюсь, адмиралу поведают о происшествии как минимум двое – мадам Блаватская и его красавчик-секретарь?

– Что вы! – расхохотался синьор Сильвио. – Весь Лондон будет неделю говорить только об этом, а старый осел адмирал завтра же пришлет вам приглашение на чай!

Ирэн чмокнула импресарио в щеку, а щенка в нос. Сейчас она мечтала только об одном – приказать согреть воды, умыться и уснуть.

Но не успела ее голова коснуться подушки, как в окне спальни появился бледный силуэт – призрак качнулся, раздался мерзкий скрежет, затем стук. Ирэн зажала рот, чтобы не закричать. Но виденье даже не думало растаять в воздухе.

Пришлось выскользнуть из кровати, набросить японский халат и двинуться к окну. Если посмотреть в глаза своему страху, он исчезнет!

Но этот страх не исчез, а обрел плоть и кровь – на карнизе у окна стоял мистер Уайльд. Узнать его было тяжело – без шляпы, волосы растрепаны, щегольское пальто в потеках грязи, а глаза помертвели. Ирэн торопливо раскрыла створку и втащила его внутрь, опасаясь, что экстравагантный литератор свалится с карниза и расшибется.

Он кулем свалился на пол и сидел без единого звука или движения. Ирэн прокралась по коридору, растолкала импресарио – единственного человека в доме, которому она полностью доверяла. Объединив усилия, они влили в ночного гостя две пинты ирландского виски. А когда его щеки порозовели, а в тело вернулась жизнь, он поведал историю, уснуть после которой было уже невозможно.

Итак, под впечатлением от разговора с Ирэн мистер Уайльд предложил вице-председателю клуба «Багатель», мистеру Адэру, понаблюдать за «безымянными везунчиками» во время крупной игры, поскольку «Багатель» единственный из респектабельных клубов, где практикуют анонимное членство.

Вероятно, наблюдения принесли плоды. После игры Адэр истребовал «Закладную книгу», куда записывают пари, заключенные в клубе, и уединился в библиотеке. Вечером мистер Уайльд получил записку с просьбой зайти к Адэру домой на Парк-Лейн в любое время суток. Адэр предусмотрительно сообщал, что оставит открытой дверь черного хода, чтобы гость не разбудил домочадцев. Отыскать дом легко: ровно напротив черного хода располагается темная руина – «дом москательщика». Хозяин дома внезапно исчез много лет назад, с тех пор особняк пустует и пользуется у местных жителей дурной славой.

Мистер Уайльд благополучно добрался до Парк-Лейн и по дорожке направился к черному ходу. В кабинете Адэра горел свет, сам молодой человек заметил гостя, подошел к окну, поднял створку и махнул рукой. В эту секунду произошло нечто, объяснения чему не может найти самая болезненная фантазия.

Голова мистера Адэра взорвалась изнутри.

В его лбу возникла зияющая дыра, брызнула кровь, он выпустил створку, завалился назад, окно захлопнулось с резким хлопком. Мистер Уайльд готов был звать на помощь, оглянулся и увидал, как в зияющих провалах окон дома напротив мелькают призрачные зеленоватые шары. Один такой шар выплыл и завис над запущенным садиком, потом полетел прямо на него. Неведомая сила сорвала цилиндр, трость вывалилась из рук. Онемев от ужаса, он побежал, не разбирая дороги, и пришел в себя только в предместье. Бросился к единственному знакомому дому и, как сомнамбула, взобрался на крышу каретного сарая, затем сделал несколько шагов по карнизу.

Сейчас он понимает, почему оказался именно здесь – Ирэн вызвала его силой мыслительной энергии, она великий медиум! Певица и импресарио молча переглянулись.

Чтобы не шуметь, гостя устроили на козетке в будуаре, укутали пледом.

Из кармана у него вывалилась пустая склянка цвета кобальта, синьор Сильвио со знанием дела вытряхнул оставшуюся каплю на палец, понюхал, критически взглянул на провалившегося в небытие литератора:

– Настойка опия. Говорят, помогает от нервных болезней, но если принять слишком много, вызывает весьма причудливые видения. Надеюсь, Оскар проснется и превратит свои кошмары в отличную мистическую повесть. Мы можем отправляться вздремнуть…

Глава пятая

Бремя светской жизни

Ирэн выбралась из постели около полудня, но все равно чувствовала себя истерзанной, как после провалившейся премьеры. Первым делом потребовала кофе и утренние газеты.

– А цветы, что прислали, куда прикажете поставить? – уточнила горничная.

В сером и мокром Лондоне так хочется яркого цвета, свежего запаха лета, цветы – единственное спасение! Ирэн моментально повеселела, потребовала утреннее платье и заторопилась в гостиную – расставлять букеты: белоснежные розы мистер Нортон присылает ей каждое утро, томные камелии – от белокурого лейтенанта Вудли.

Ирэн осторожно поставила их в прозрачную вазу – глаза у мальчишки отталкивающего водянистого цвета, хотя сложен он атлетически и, вероятно, прекрасно танцует. Она улыбнулась – нужды поступать в кордебалет у него точно не будет. Милейшая леди Абигэйл успела шепнуть ей, что находит лейтенанта перспективной партией. Он член семьи лорда Ричарда Чизвита – влиятельного политика, чье состояние внушало уважение даже ее покойному супругу. Титулы сэра Ричарда не умещаются на визитной карточке, но сам он не обременен излишками сословных предрассудков. Печально, что лорд серьезно болен, поговаривают – одной ногой в могиле.

Ирэн отставила вазу с камелиями подальше: стать титулованной леди, чтобы совмещать обязанности сиделки и няньки, а в качестве единственного развлечения разливать чай через ситечко на благотворительных посиделках, никак не входило в ее ближайшие планы. Она взяла последний букет – орхидеи. Должно быть, стоят целое состояние! Оранжерейный цветок, который очень непросто раздобыть в Лондоне. Кончики пальцев у нее похолодели – где-то в глубине души она очень боялась этих цветов. С тех самых пор, как узнала, что редкие сорта орхидей питаются живой плотью – мошками и комарами.

Хищные и капризные цветы источали едва уловимый запах прели.

Слишком утонченный выбор для букета от адмирала…

Она нетерпеливо вынула из маленького белого конвертика карточку, перевернула – на карточке не было имени! В ее руках оказался девственно чистый прямоугольник из первоклассного картона. Ирэн не любила подобных головоломок, гневно топнула ножкой в турецкой туфле, которая очень шла к ее наряду.

– Что стряслось, душенька? – забеспокоился импресарио.

– Прислали орхидеи с чистой карточкой! Кто мог до такого додуматься?