Седьмая чаша (сборник) - Димитр Пеев

— А вон еще один редкий тип.

Он кивнул в сторону вышедшего из лифта, немолодого господина, одетого с подчеркнуто английскими пристрастиями начала века (да, клетчатый костюм, очки в толстой роговой оправе, дымящаяся трубка). Господин был рыжий, весь усеянный веснушками и надменно важный — точь-в-точь Джон Буль на карикатурах.

— Мистер Халлиган тоже наш постоялец, — продолжал парень. — Приехал несколько дней назад вместе с женой. Коллекционирует окурки…

— Как это? — изумился Дейнов.

— А так. За оригинальный окурок готов выложить хоть целый лев. Вчера высыпали с верхнего этажа пепельницу. Он заметил и тут же попросил меня собрать все окурки на террасе. Там были и наши сигареты, и заграничные. Большинство — в помаде…

— Ну и что?

— Да ничего. Он их взял, а мне дал очередную купюру. Эх, были бы все постояльцы такие, как мистер Халлиган!

Ночью капитан Консулов патрулировал между Варной и Балчиком. Объезжая вместе с шофером свой сектор, они упорно молчали, что было крайне странно для обоих. Но этому была причина: шофер опоздал на две минуты, и Консулов выругал его. Теперь обиженный шофер дулся на капитана. Консулов же не считал нужным снизойти до беседы с подобным растяпой.

Машина медленно ехала по пустынной дороге — спешить было некуда.

Поднявшись на очередной холм, увидели впереди, возле перелеска внизу на равнине, автомашину с горящими задними огнями. Едва приблизились, огни погасли. Консулов скомандовал включить дальний свет, чтобы высветить чужой номер. Когда проезжали мимо, заметили за рулем мужчину с зажженной сигаретой в зубах.

Консулов докладывал по радиотелефону:

— На двадцать пятом километре, недалеко от развилки, замечен «вартбург-люкс» ПА 37-18…

— Работал у него мотор? — спросил дежурный по управлению.

— Да разобрать было нельзя… Ждите очередного выхода в эфир.

Когда оперативная машина отдалилась, мужчина в «вартбурге» внимательно огляделся. Шоссе было абсолютно пустым. Тогда он кивнул — и сразу же рядом с ним выпрямилась притаившаяся на соседнем сиденье спутница — женщина с коротко стриженными русыми волосами, — и они принялись целоваться.

В ведомственный дом отдыха Петев приехал, чтобы забрать Ковачева и отвезти его в окружное управление.

— Что новенького? — спросил полковник уже в машине.

— Ничего… не считая ночной ложной тревоги Консулова.

— А как Дейнов?

— Прикипел к Халлигану, целый день проторчал на пляже возле этого господина. Вообразил, что он и есть та самая Маман…

— По мне, так он больше смахивает на Папана. Боюсь, это ложный след. Странный какой-то мужик — окурки собирает…

— Может, сумасшедшего из себя разыгрывает?

— Едва ли. Какой ему смысл привлекать наше внимание своим идиотским хобби!

Войдя в кабинет, который ему отвели, Ковачев снял трубку, чтобы позвонить генералу Маркову. И тут же ее положил. Что нового мог он сообщить? Какую свежую идею подкинуть? Да, две машины патрулируют ночью по шоссе возле Золотых песков, но «они» могут снова выйти в эфир — хоть через неделю, хоть через месяц, могут и вообще не выйти. А этот Халлиган — единственная находка, — по всей вероятности, безобидный чудак, не более…

И все же Ковачев позвонил:

— Никаких новостей, товарищ генерал. Главное наше занятие — лежать пока что на песочке, доводить до кондиции загар.

— Что-то быстро вы выкатились на дорожку, по которой только отдыхающие слоняются.

— Не ради прогулок — единственно службы ради… Просто мы целыми днями должны быть на пляже, рядом с нашими подопечными. А что, если и вам сюда переправиться? И пободаете нас, и дадите какое-либо ценное, как всегда, указание.

— Не искушай меня без нужды. Коли дойдет до «цэу», я уж не упущу возможности. Продолжайте и докладывайте каждое утро.

В оперативном помещении часами, а то и днями царило абсолютное спокойствие. Приборы следили за официально разрешенными передачами, контролировали их согласно эталонам, и только мягкое свечение экранов и едва уловимый шум реле подсказывали, что аппаратура, хотя и дремлющая, задействована. А людям ничего другого не оставалось, как любоваться этим странным техническим пейзажем. Но появись в эфире незарегистрированный передатчик — и в тот же миг с внезапностью взрыва все оживет: и аппараты, и люди.

Ровно в полночь опять вышел в эфир тот же самый передатчик. Это никого не удивило. Сигналы на сей раз были записаны с самого начала. И едва пересеклись два луча, дежурный, не дожидаясь третьего, уже сообщил в управление:

— Внимание, та же самая станция. Наши машины движутся по направлению к Краневу.

К счастью, машины оказались по разные стороны от точки пересечения, но на том же шоссе, лишь в нескольких километрах от прежнего места. Спустя секунды они уже неслись на предельной скорости.

В той, что летела со стороны Балчика, Петев поддерживал постоянную связь по радиотелефону. Третий луч пеленгатора уже уточнил нужное место. И тут шифрованные сигналы вдруг прекратились.

— Жми на педаль! Газуй! — задыхаясь, подгонял Петев шофера. — Он уже вырубился, пойми! Еще немного! Эх, не упустить бы!

Шофер так газовал, что на каждом повороте они рисковали опрокинуться в кювет. Когда взлетели на очередной холм, Петев скомандовал:

— Теперь потише! Где-то здесь, близко.

Шофер сбросил газ. Вскоре они заметили вдали одну-единственную машину, которая стояла на обочине с зажженными задними огнями.

При их приближении шофер вдруг выехал поперек шоссе, словно вознамерился его перегородить. В свете фар был отчетливо виден мужчина за рулем. Впечатление, что им хотели преградить путь, вскоре рассеялось. Стало ясно, что шофер хотел всего лишь развернуться. Огромный американский автомобиль с австралийским номером, который Петев тотчас записал.

— Посигналь ему — дескать, мы нервничаем. Пусть думает, что мы спешим, а он перегородил дорогу.

Шофер несколько раз просигналил. В ответ мужчина помахал приветливо рукой, как бы пытаясь извиниться. Развернувшись, он поехал затем в сторону города. Петев начал доклад по радиотелефону.

Рано утром Ковачев собрал в кабинете Петева, Дейнова и Консулова.

— Передатчик находился в автомобиле марки «плимут», австралийский номер «АУС фау эм 46-57», — начал он. — Шофера зовут Дэвид Маклоренс, австралийский гражданин, пересекший нашу границу на рассвете 12 июля со стороны Греции через погранпункт Кула. Заметьте, в тот самый день, когда засекли первую шифровку. Вместе с Маклоренсом в машине приехала и Эдлайн Мелвилл, тоже австралийская гражданка. Сегодня оба они разместились в отеле «Интернациональ», в двух соседних номерах: 1305 и 1307…

— А это именно та самая машина? — поинтересовался Дейнов.

— Мы прибыли к запеленгованному месту ровно через минуту после прекращения сигналов, — доложил Петев. — И по пути не встретили ни единой машины. Со стороны Варны двигался капитан Консулов — он тоже никого не видел. Стало быть, сомнений нет. К тому же, заметив нас, Маклоренс сразу же смылся с запеленгованного места. Повторяю, сомневаться здесь бессмысленно.

— А этот… Маклоренс, — спросил Ковачев, — он что из себя представляет?

— Ему тридцать пять лет. Крупный, атлетически сложенный господин с немного флегматичным, я бы даже сказал, туповатым видом, — впервые отозвался Консулов (он проследил Маклоренса до самой гостиницы и имел возможность разглядеть его вблизи).

— Да это же явно Маман! — с энтузиазмом воскликнул Дейнов.

— Ну как же! Собственной персоной, — усмехнулся Консулов. — Стало быть, Маман? Вы, значит, тешите себя такими догадками? А я все же задался бы вопросом, с чего это он на своем австралийском рыдване прикатил к нам. То ли пляжей у них нет, то ли соблазнился обслугой «Балкантуриста»? И почему притащился именно из Австралии, а?..

— Хочу ознакомить всех с текстом ночной радиограммы, — счел нужным вмешаться Ковачев. — Она тоже на английском. Шифр идентичен, по этой части наши коллеги не встретили затруднений. Итак:

«ДОН БОНИФАЦИО СТАРЫЙ НИКТО И KOKO С ЖЕЛЕЗНЫМ ВОЛКОМ УЖЕ В ОТЕЛЯХ У НАС ЖДУ ПАРОЛЯ МАМАН».

— Значит, еще четыре персоны пожаловали, а пароля ждут уже шестеро. Приличная компания! Что же их сюда привело?

Размышления Дейнова были прерваны возгласом Ковачева:

— Погоди-погоди! Откуда их вдруг шестеро набралось?

— Ну… эти… Маклоренс и его возлюбленная, что из Австралии, — двое, старый Бонифацио — трое, Никто, Коко и Железный Волк… Шестеро!

— Значит, и Никто зачисляется в компашку? — спросил Консулов.

— И Никто, и Железный Волк, и Коко — все это псевдонимы…