Сволочи - Владимир Кунин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сказали — через год разработается и можно будет опять на фронт...
* * *НОЧЬ. ПОЧТИ НЕ ОСВЕЩЕННАЯ ОКРАИННАЯ УЛИЦА АЛМА-АТЫ
Тащит ишак арбу вдоль высокого саманного забора. Поверх забора — колючая проволока, тусклые фонари.
За забором длинный глинобитный барак типа железнодорожного пакгауза. Запертые ворота выходят прямо на деревянную эстакаду. Для удобства разгрузки и погрузки с грузовиков...
Ишак протаскивает арбу еще метров сорок мимо запертой проходной, мимо слабо освещенного щита с надписью: «Продсклад № 4 Наркомата Обороны и Наркомата Здравоохранения СССР. Вход только по пропускам с предъявлением накладных и удостоверения личности».
Мальчишка со шрамом останавливает ишака у кучи мусора, сваленной прямо на землю у забора, и негромко говорит:
— Станция Березайка... Кому надо — вылезай-ка!
В арбе откидывается брезент, и оттуда выскакивают четверо. Один лет пятнадцати, в кепочке-«восьмиклинке», в тельнике под рубашечкой. Коротенький пиджачок в талию, хромовые сапожки — гармошечкой с вывернутым белым «поднарядом».
Двоим, одетым попроще, не больше четырнадцати. А четвертому и того меньше. Лет тринадцать, наверное...
— Понеслась по проселочной, — командует старший.
Двое стремительно начинают разгребать мусор у забора, освобождая внушительный подкоп.
— Тяпа! Остаешься здесь, — говорит старший самому младшему. — Смотришь в оба. Держишь скотину, чтоб арбу не увела... Упустишь — весь портрет распишу!!!
Тяпа деловито кивнул, взял ишака под уздцы.
— Котька! Художник!.. На крышу, — приказывает старший мальчишке со шрамом. — Я прошу закурить — ты прыгаешь сверху. Как тогда в Каскелене... Ясно?
Котя-художник подмигивает напарнику и ныряет в подкоп.
— Чего стоите, как сявки обосранные?! — тихо рявкает урка на двух пацанов. — Пошел!!!
Те быстро пролезают в подкоп под забором. Блатной оглядывается, достает из арбы короткую и мощную «фомку» — стальной ломик с расплющенным и загнутым концом, сует его под ремень и тоже исчезает в подкопе...
* * *НОЧЬ. ТУСКЛО ОСВЕЩЕННАЯ ТЕРРИТОРИЯ ПРОДСКЛАДА
У дальнего торца складского барака Котя-художник достает из-за пазухи моток толстой веревки с петлей. Размахивается — петля летит наверх метров на пять и надевается на выступающий конек крыши склада. Котя мгновенно забирается по веревке на крышу... Двое пацанов ползут под эстакадой... Старший, почти не таясь, идет к дремлющему сторожу...
Неслышно, мягкими тренированными прыжками Котя-художник бежит по крыше туда, куда направляется старший пацан — Лаврик. Все ближе стягиваются к сторожу детские «темные силы»... На краю крыши над сторожем уже стоит готовый к прыжку Котя. Лаврик вплотную подходит к дремлющему сторожу, ухмыляется:
— Дядя! Закурить не найдется?
Сторож открывает глаза, вскакивает, отшатывается в испуге...
...но тут с крыши на него прыгает Художник!.. Сторож падает на доски эстакады, пытается сбросить с себя Котьку-художника...
...блатной Лаврик вырывает у него двустволку, выхватывает из-за голенища финку и всаживает ее в живот сторожу.
Тот сгибается пополам, зажимает живот руками, хрипит.
Лаврик бросает ружье Художнику, вытаскивает «фомку», срывает ею замок с ворот склада, тихо приказывает:
— Все тащите в арбу! Главное — сгущенка!!! — И вместе с двумя пацанами исчезает на складе.
Котя смотрит на корчащегося сторожа, «разламывает» его ружье и видит, что...
...в стволах нет патронов!
Он поднимает двустволку, смотрит сквозь пустые стволы на тусклую лампочку у забора...
— Художник, бляха-муха!.. Ты где?! Давай сюда!
Пацаны с коробками дешевых конфет и каменными мятными пряниками, с полными жующими ртами, выбегают из склада, мчатся к подкопу, протискивают коробки наружу, грузят в арбу...
Бегут назад за новыми коробками.
Старший тащит два тяжелых короба, хрипит от натуги:
— Масло сливочное — тяжелое, сучара! Котька, помоги...
Котя показывает ему пустые ружейные стволы:
— У него даже патронов не было...
— Да хер с ним! Были бы — он бы тебя и зашмолял, не пожалел. Помогай таскать! Порошок, яичный порошок ищите!.. И сгущенку...
...Грузят, грузят арбу коробками с продуктами, жрут что-то на ходу, давятся, снова бегут на склад...
Один пацан уже блюет — обожрался от жадности и голодухи.
Ишак трясет головой, старается сбросить намордник.
Тяпа набирает из коробки полные карманы мятных пряников, снимает тряпье с морды ишака, начинает кормить его пряниками.
— Ты только не ори, — шепчет он ишаку. — Я сейчас тебе еще что-нибудь притараню...
* * *ВНУТРИ СКЛАДА
— Яичный порошок и сгущенку ищите! Барыга именно сгущенку заказывал! Говорил, все возьмет — под завязку!.. И порошок... Но только американский... — шипит Лаврик..
— Есть! Есть сгущенка!.. — несется из глубины склада.
* * *НОЧЬ. СКЛАДСКАЯ ЭСТАКАДА
Под сторожем лужа крови... Кровь течет по доскам эстакады, капает в щели между досок.
Сторож приходит в сознание, подползает к стене, приподнимается из последних сил, одной рукой зажимает рану в животе — кровь сочится сквозь пальцы, — второй рукой нажимает на кнопку сигнала тревоги...
* * *НОЧЬ. РАЙОННОЕ ОТДЕЛЕНИЕ МИЛИЦИИ
Короткие резкие звонки тревоги понеслись из старенького динамика под стендом-схемой охраняемых объектов! Часто и пугающе мигает одна лампочка.
— Опять четвертый продсклад шарашат! — орет дежурный. — Уголовка — на выезд!!! Талгарская, угол Коммунаров!..
Летят на пол нарды, рассыпаются шашки и кости, вскакивают со своих скамеек сонные милиционеры — в галифе, сапогах, а поверх гимнастерок гражданские пиджачки с оттопыренной наганом правой полой... А на голове обязательная кепочка — за версту узнаваемая форма сотрудника уголовного розыска сорок третьего...
Старшина-казах схватил автомат ППШ, метнулся к дежурному:
— Давай дубликат ключей от их въездных ворот!
— Распишись сначала. — Дежурный протягивает старшине канцелярскую книгу, в другой руке держит ключи.
— Пошел ты, сучий потрох!!! — взъярился белобрысый с искалеченной рукой и вырвал ключи из рук дежурного. — Там, может, людей режут, а ты!.. Айда в машину, мужики!!!
* * *НОЧЬ. ТЕРРИТОРИЯ ПРОДСКЛАДА
Надрываясь от тяжести, двое пацанов волокут по земле восмидесятикилограммовый мешок с сахарным песком. Дотаскивают до подкопа, пытаются протиснуть его наружу...
...где стоит в темноте арба и Тяпа кормит ишака пряниками...
* * *НОЧЬ. ОКРАИННЫЕ УЛИЦЫ СПЯЩЕЙ АЛМА-АТЫ...
Мчится открытый расхлябанный американский «додж-три четверти» с пятью сотрудниками уголовного розыска. В форме только двое — старшина-казах и водитель.
— У Талгарской выключи фары, чтобы не спугнуть, — говорит водителю один в кепке.
— Слушаюсь, товарищ лейтенант.
— Если что — всех на поражение! Закон — тайга, медведь — хозяин... — говорит лейтенант.
Огромный казах и белобрысый переглянулись.
— Ой-бояй, — сплюнул казах. — «Начальник в законе»!
— А ты что думал — только у вас на фронте гибнут?! — окрысился лейтенант в кепке. — Мало они наших в землю поклали!.. За полгода три состава «уголовки» сменили...
* * *НОЧЬ. ТАЛГАРСКАЯ УЛИЦА
Двое пацанов уже протащили тяжеленный мешок с сахаром сквозь подкоп и теперь силились забросить его в арбу.
Тихо урча двигателем, на Талгарскую выкатился милицейский «додж» с потушенными фарами и осторожно поехал вдоль складского забора к запертым воротам...
Тяпа и пацаны увидели, как из кузова «доджа» на ходу выпрыгнули трое и стали перелезать через забор...
— Мусора!!! — выдохнул Тяпа.
Пацаны выронили мешок с сахаром. Мешок брякнулся о землю, лопнул. Посыпался сахарный песок прямо в арык...
— Атас!.. — всхлипнул один и рванул в темноту.
Второй мгновенно отбросил Тяпу от ишака, вскочил в арбу и сильно хлестнул ишака кнутом, надеясь умчаться на арбе от милиции. Но ишак даже ухом не повел! Он смотрел на Тяпу...
— Ты что, падла?! — ломким детским голосом тихо прокричал Тяпа этому пацану. — Там же Кот, Лаврик... Там же наши!!! Предупредить надо, сучара поганый!.. Бздила вонючая!..
Но пацан, с искаженным от ужаса лицом, лупил ишака. Тот стоял как вкопанный, смотрел на Тяпу, жевал пряники...
— Ой, бля, мамочка, роди меня обратно!.. — в ужасе простонал пацан, спрыгнул с арбы и тоже растворился в темноте...
...а Тяпа, словно ящерица, проскользнул в подкоп и помчался по территории склада, к эстакаде...
Он взлетел на эстакаду, тут же споткнулся о мертвого сторожа и упал прямо в кровавую лужу. Вскочил, снова поскользнулся в крови, но удержался на ногах, увидел свои ладони в крови сторожа, кровавые пятна на клифте, на коленях и рванул во взломанные ворота...