Цыпочки в Лондоне - Вирджиния Ледре

Membership attitude[14]

Цыпочка в Лондоне, кем бы она ни была, всегда принадлежит к какому-нибудь кварталу, среде, организации или клубу или, точнее, к нескольким клубам, в которых она, в зависимости от толщины своего кошелька и количества полезных связей, становится привилегированным членом.

В Лондоне membership — иначе говоря, членство в каком-нибудь клубе — является переходным обрядом или обязательным атрибутом жизни. Если только не принадлежать ни к какому клубу из принципиальных соображений, заявив об этом всем.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы окончательно понять, что эта система не ограничивается простой экономикой, как у нас — дисконтные карты. Нет, это нечто гораздо большее. Это образ мысли, особый взгляд на жизнь и социальные отношения. Лишь столь консервативное общество, не знавшее ни революций, ни четкого разделения между государством, монархией и Церковью, может наживаться на общественном устройстве, основанном на социальном расслоении.

Membership attitude действительно не несет в себе ничего демократичного. Напротив, это означает желание выделиться из общей массы и прибиться к особому племени, где есть уверенность оказаться «в своем кругу». К тому же определение в Oxford Dictionary ясно говорит, что член — это a distinct part of a whole, отдельная часть целого. И не абы какая часть целого, нет: речь идет о стремлении доказать, что ты не лишь бы кто, a the one — та или тот, кого замечают.

It Girl родилась в той среде, где встречаются одни только члены, и куда бы она ни пошла, доступ разрешен members only[15]. Жизнь со свободным доступом ей не знакома. Нет, ей, конечно, приходится опускаться до похода с подружками в пабы квартала (в основном в гастропабы[16], всегда с хорошей репутацией, уверяю вас). Да, иногда у нее случаются такие неконтролируемые приступы, как желание пропустить пинту Guinness и пообщаться с незнакомцами, о которых она даже не знает, к какому клубу они принадлежат. Невероятно, правда?

Еще маленькой она сопровождала своего папу в его клуб, один из тех клубов, membership в котором даже в наши дни часто запрещено женщинам (см. Men only). Это как раз случай «Гаррика» (Garrick), куда меня однажды привела Джейд, миниатюрная зеленоглазая брюнетка 29 лет, которой ее дорогой дядя (гомосексуалист без детей) только что подарил подержанную «Ламборджини».

Такие исторические клубы, как «Гаррик», часто имеют свою специализацию. Этот клуб, основанный в 1831 году, изначально посещали в основном комедийные и трагедийные актеры того времени. Здесь, в середине лестницы из лакированного дерева, висит портрет знаменитого Эдмунда Кина, легендарного актера-трагика английского театра XIX века, с которого Марсель Карне и Жак Превер списали персонаж Фредерика Леметра, сыгранного Пьером Брассёром в «Детях райка».

В «Гаррике», как и в любом другом традиционном клубе Лондона, лучше-быть предельно любезным со швейцаром в ливрее: представиться, улыбнуться, используя свой самый лучший английский. В этом случае к вам будут обращаться с самой изысканной почтительностью. Но как далеко простирается английская вежливость? Об этом размышляешь, услышав в свой адрес Ma’am, угодливо-искаженное Madam, используемое, в частности, при обращении к королеве.

Papa ждет нас на втором этаже. Большая величественная лестница из дерева. Мы на цыпочках поднимаемся по ней под недоверчивым взглядом Кина. Там перед нами открываются две гостиные. Прежде всего — читальный зал со свежими газетами на деревянных стойках с буковыми вставками, и, разумеется, уютные кожаные кресла. Стены обшиты панелями, паркет покрыт персидскими коврами.

Я бросаюсь к 50-летнему мужчине с криком:

— How are you, David!

Катастрофа, я заговорила. Я произнесла четыре слова с уровнем шума, превышающим 15 децибел, то есть громче, чем звук зажигаемой сигары «Коиба». Shocking, dear![17] Я читаю откровенный ужас в глазах Джейд и неизбывное замешательство на лице ее отца. Что касается его коллег по чтению, они просто расстреливают меня взглядами из-под нахмуренных бровей. Боюсь, я совершила непоправимую оплошность. Возможно, мне придется перестать дышать, чтобы они поверили, как я об этом сожалею.

Я замолкаю и с виноватым видом следую за отцом и дочерью, старательно избегающими инквизиторских взглядов, в соседнюю гостиную: огромную галерею, обстановка которой, как и в читальном зале, не менялась 150 лет. Там, чтобы оправиться от пережитого волнения и забыть о моем постыдном промахе, папа Дэвид заказывает шампанское. Его подают в серебряных кубках. Никогда не видела ничего подобного.

— Это специализация «Гаррика». Вам нигде больше не предложат шампанского в серебряных кубках. Впрочем, их используют с прошлого века.

Почему именно кубки?

— Видимо, чтобы больше выпить! — рискует пошутить Дэвид, одетый в безукоризненный, даже если немного потертый (это считается особым шиком) вельветовый костюм табачного цвета, сшитый на заказ у Херби Фрогга с Джермен-стрит.

Джейд по-прежнему любит сопровождать своего отца в Ковент-Гарден, а потом ужинать в клубе и пить шампанское из кубка, но ей также нравится обновлять традиции. Самая новая тенденция у It Girl: стать членом лучших музеев-ресторанов-кафе-баров-магазинов столицы.

It Girl обожает искусство. Нет, нет, она не любуется им, так давно уже никто не делает, — она окружает себя им. В конце концов, она тоже в своем роде произведение искусства. Такие девушки без устали трудятся над своей внешностью и ежедневно, даже по воскресеньям, тратят свое наследство или деньги своего жениха, какого-нибудь сына лорда или банкира из Сити. Для It Girl музей — вещь полезная, но только при условии, что в нем имеются красивые залы для постоянных членов и отличный ресторан-кафе-бар. Как чудесно встретиться с друзьями и близкими, пригласить grandma[18] на чашечку чая, а Джеймса на бокал мохито, прежде чем отправиться на ужин в «Скетч» (в надежде попасть в объектив одного из многочисленных папарацци, подстерегающих у ресторана Пьера Ганьера[19] и Мурада Мазуза[20]).

В отличие от цыпочки posh, предпочитающей профессиональные клубы (как «Гроучо-Клаб» или «Сохо-Хаус» для тех, кто работает в шоу-бизнесе или пабе), It Girl любит слегка богемный, культурно-художественный глянец таких музеев-магазинов-клубов. Ради этого она готова даже выйти за пределы своих излюбленных кварталов. В конце концов, ей же нужно знать несколько спасительных мест за пределами своей территории!

После открытия в 2000 году Тейт Модерн в престижном квартале Лондон-бридж Джейд сразу же оплатила свое эксклюзивное членство в этой галерее в размере £89. Помимо бесплатного входа на крупные выставки она имеет доступ на две персоны в закрытый салон на пятом этаже. Туда она и приводит меня в один из воскресных дней на поздний завтрак. Чтобы лучше обозначить границу между простыми смертными и happy few[21], возле двери салона возвышается охранник. Джейд показывает свою карту эксклюзивного члена, и охранник распахивает перед нами двери этого «волшебного царства». При входе сразу перехватывает дыхание от прекрасного вида на Темзу: собор Святого Павла смотрит прямо на нас, а у наших ног лег Мост Тысячелетия.

Джейд устраивается на одном из ультрамягких диванчиков из коричневой кожи, стоящих возле больших окон. Мы словно находимся в кинотеатре: смотрим на Темзу, по которой постоянно снуют всевозможные корабли, буксиры и катера, включая полицейские. Бар предлагает набор блюд для обычного завтрака и позднего воскресного завтрака. The Observer, одна из лучших воскресных газет, сложенных ровными стопками, буквально просится к нам в руки.

— Клуб «Гаррик» или Тейт Модерн отличаются лишь по стилю, но философия у них одна, — говорит Джейд в поистине шекспировском порыве: — То belong or not to belong[22]…

He говоря уже о равноправии полов, даже «смешанное» членство с трудом пробивает себе дорогу в лондонских gentlemen’s clubs. Как свидетельствует название этих клубов, женщины из них традиционно исключены. Доступ в White’s, самый старый клуб, основанный еще в 1736 году, который насчитывает многочисленных членов королевской семьи, до сих пор остается возможным лишь для мужчин. И он далеко не единственный! В лучшем случае женщин терпят только в качестве «присоединившихся членов», а не full members[24] этих приватных кругов. Это означает, что иногда цыпочкам приходится входить через служебный вход, и они не имеют права доступа во все залы, например в бар. Поразительное женоненавистничество, до сих пор противостоящее всем законам! Но скоро, возможно, все изменится. Очередной законопроект лейбористов рассчитывает искоренить эту анахроническую дискриминацию. Следует отметить, что элитарные и аристократичные круги не одиноки в этом смысле. Гольф-клубы также практикуют эту gender policy[25] прошлого века. Может, кто-то скажет, что наши «девичники» тоже являются воплощением гендерной дискриминации?