Том 2. Вторая книга рассказов - Михаил Алексеевич Кузмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
§ 7.Знамение второе.
Но другие чудесные знамения, не менее удивительные, но уже без фокусов хитрого мага, уверяли Филиппа в замечательности близкого к появлению младенца. Как-то раз от скуки кормил король своих любимых ручных птиц; королева вышивала на балконе, изредка подымая голову, когда птицы взлетали вровень с балконом и собачка у ее ног, насторожив уши, ворчала и тявкала, пугая шумящие стаи. Королева вскрикнула, когда одна из белых птиц вспорхнула к ней на шитье и мигом снесла яйцо, которое покатилось сверху под звонкий лай собачки. Из разбитого яйца выполз змееныш, медленно обполз свое недавнее жилище, будто желая снова войти в него, но лишь только сунул голову в скорлупу, как вздрогнул, издохши. Королева, перевесившись через перила, не обращала внимания на начавшийся дождик, слушая объяснения Антифонта, что сын Филиппа обойдет весь мир и, вернувшись домой, умрет молодым. Печально собрала королева свое золотое шитье, уходя ожидать чудесного сына.
§ 8. Рождение Александра.
Давно прошли сроки разрешения, а королева все носила свой большой живот и горько выговаривала Нектанебу, который нарочно задерживал роковой час, пока не сойдутся благоприятные небесные знаки. С утра садилась она на высокий родильный стул и даже спала на нем, плача и жалуясь. Наконец Нектанеб с башни крикнул: «Пора!» – и Олимпиада взревела, как телка, не помня себя от боли, не слыша грома, не видя молнии, сверкнувшей из чистого неба.
Бабка вынула из-под стула мальчика, не походившего ни на отца, ни на мать: он был с длинными волосами, вроде львиной гривы, красен, один глаз вниз, другой глаз вбок, с большой головой и прямым носом. Таково было рождение Александра.
Глава третья
§ 9. Воспитание Александра.
Филипп не очень любил не похожего на него мальчика, рыжего, необузданного и своенравного, но он успокоился на мысли о младенце еще от первой жены, давно умершем, и получив предсказание от Дельфийской Сивиллы, что после него царствовать будет великий герой, сумевший объездить коня с воловьей головой. В учителя отроку даны были: книгам – Полиник, музыке – Левкини, геометрии – Мелен, красноречию – Аксименит, воинскому искусству – военачальники, пестуном – Леонид, кормилицей – сестра Мелантова, философии – Аристотель. С последним принц проводил большую часть своего времени, гуляя в числе других учеников, набранных из детей царедворцев, по аллеям дворцового сада.
Аристотель не раз пророчил своему питомцу великую будущность и всемирную славу. Однажды старый философ обратился к детям с вопросом, что бы они дали ему, если бы стали царями; один обещал то, другой – иное, а Александр молчал, подбрасывая красный кожаный мячик. «А ты, принц, что бы сделал мне?» Тряхнув рыжей гривой, тот отвечал: «Что думать о будущем? придет час и ты увидишь сам, что я найду надлежащим сделать». Аристотель поцеловал его в лоб и продолжал медленную прогулку.
§ 10. Смерть Нектанеба.
Олимпиада беспокоилась за божественного сына и часто заставляла Нектанеба читать в звездах все ту же судьбу. Однажды принц, заставши египтянина за подобным докладом, попросился сам посмотреть на звезды. Нектанеб согласился, и в следующую полночь они вышли на городской вал вдвоем. Египтянин объяснил сыну значение светил, как вдруг сильный толчок заставил его свергнуться с высокого вала в глубокий ров, а над ним раздался громкий голос принца: «Как ты можешь читать далекую судьбу других людей, не зная, что с тобою случится сейчас?» На стоны упавшего Александр быстро спустился и, наклонясь над отцом, спросил: «Ты ушибся? Прости мою шутку!»
– «Ты не виноват, твоя судьба была стать отцеубийцей».
– «Подлый раб, что ты говоришь?»
– «Я умираю, принц, и не солгу тебе. Слушай». И, коснеющим языком, Нектанеб рассказал Александру историю и обстоятельства его рождения. Долго смотрел принц при неверном свете звезд в застывшее лицо мага, не зная, верить ему или не верить; наконец, вздохнув, взвалил тело на плечи и понес в покои королевы. Та еще не спала и, в ужасе выслушав рассказ сына, без стона опустилась в глубокое кресло. Утром объявлено было о несчастном случае с приезжим астрологом. Через положенное число дней погребли египтянина, по греческому обычаю.
§ 77. Букефал.
Будучи пятнадцати лет, весною, проходя мимо отцовских конюшен, Александр услышал ржанье, не похожее на ржанье других коней.
«Кто это ржет так ужасно?» – спросил королевич у конюхов. И, будто в ответ, раздалось снова ржанье, такое же звонкое, но нежное и приятное, как воркованье горлиц, отданное далеким эхом. «Кто это ржет так прекрасно?» – снова воскликнул принц, нетерпеливо сдвигая брови. Конюхи объяснили, что это ржет Букефал, необъезженный конь, питающийся человеческим мясом осужденных на смерть преступников и сидящий в железной конюшне. Александр потребовал, чтобы открыли огромные засовы, вошел в стойло, полное обглоданных костей, и, схватив чудовищного коня за гриву, поставил его прямо глазами в слепящее солнце, вспрыгнул сзади за спину, не привыкшую к тяжести, и стрелой полетел ко дворцу.
Конюхи с криком бросились за облаком пыли, но конь, весь в пене, стоял, кося глазами, с раскрасневшимся всадником, у самого дворцового крыльца, с которого спешил король в домашней одежде. Спустившись, Филипп стал на колени, воскликнув: «Привет тебе, сын мой, обуздавший коня, владыка мира».
И королева, из окна верхнего этажа наблюдавшая эту сцену, конюхи и весь народ повторили: «Привет владыке мира». А Александр, улыбаясь, трепал по шее коня, косящегося на яркое солнце.
Глава четвертая
§ 12. Александр на олимпийских играх.
Александр, сопровождавший не раз отца в недальние походы, давно желал попытать свои силы на славных олимпийских играх. Король не особенно охотно, но отпустил принца с другом его Гефестионом, связанным
