Том 2. Вторая книга рассказов - Михаил Алексеевич Кузмин

Глава четвертая

§ 26. Александр на гробе Ахиллеса.

Между тем как Дарий собирал второе войско, чтобы поразить Александра, король направился к морю посетить места, прославленные Гомером. Все внимательно осмотрев и надивившись славным развалинам, король на гробнице Ахиллеса сам принес жертву вместе с Гефестионом, своим другом. Затем, помолившись в храме Орфея, стал, в свою очередь, готовиться к новому бою.

§ 27. Верность Филиппа.

Однажды, выкупавшись в холодной воде Кидноса, Александр простудился и слег. Когда позвали врача Филиппа, король полусидел в кровати, раскрасневшись и читая какое-то письмо.

Мельком взглянув пламенным оком на вошедшего, Александр продолжал читать, пока врач толок и мешал свои зелья. Наконец Филипп протянул чашу королю; тот, зорко на него посмотрев, воскликнул: «Какое доверие, Филипп!» и стал медленно пить, не сводя глаз со спокойного лица лекаря. Затем, откинувшись на подушки, он дал Филиппу прочесть донос Пармения, будто королевский доктор подкуплен, чтобы отравить Александра. Выздоровев, король еще более приблизил к себе Филиппа, совершенно отдалив Пармения.

§ 28.

Пройдя Мидию и Армению, безводными пустынями достигнул король Евфрата, источники которого скрыты в чудесном Раю. Перегнав обоз и сам перейдя во главе войска, Александр приказал разрушить мосты, о чем Дарию тотчас же было донесено. Царь персидский разослал гонцов к своим воеводам и союзным владыкам, но только один индийский Пор обещал свою помощь. Старая мать писала из плена, каким почетом и уважением она окружена и молила не возмущать вселенную. Дарий заплакал, так как только что он отправил королю Александру послание, полное самого непередаваемого отчаянья, где отказывался от пленных родственниц, предоставляя самому королю их судьбу. Александр, рассмеявшись, ничего не ответил на это безумное послание и стал готовиться к битве.

§ 29. Александр в персидском лагере.

Король тщетно искал кого-нибудь, кто бы вызвался пойти в ставку Дария. Ночью он привязал на рога коз зажженные ветви и, подогнав их к вавилонским стенам, воспользовался страхом стражи, чтобы осмотреть снаружи громаду города. Тройной ряд стен, медные высокие башни и ворота безмолвствовали; только слоны изнутри ревели на зарево да разбуженные голуби стаей взлетывали к черному небу. Задумчиво оглядел король диковинные стены и, вернувшись, объявил, что к Дарию послом пойдет он сам. Напрасно советники старались отклонить короля от его решения, как от сумасбродной затеи, – Александр, взяв Евмила и трех лошадей, сам, одетый наподобие Гермеса, направился к реке Странге, тогда покрытой льдом; там он оставил Евмила с двумя конями, сам же на Букефале переправился на ту сторону, крикнув: «Аммон – мне помощник!» Персидская стража, окружив Александра, принимала его за божественное явление и провела во дворец, где Дарий в вавилонских одеждах, злаченой обуви, в багрянице, со скипетром и жезлом, восседал на сияющем троне. Все удивлялись небольшому росту Александра. Дарий сказал несколько усталым от вина голосом: «Кто ты, мальчик?» – «Я – посол Александра». – «Что скажешь?» – «Александр рвется в бой и досадует на твою медлительность».

Брови царя сдвинулись, но, громко рассмеявшись, он сказал: «Пусть досадует, а мы пока попируем. Дать ему чашу!» Александр, спрятав одну чашу в складках хламиды, протянул руку за другой. Дарий сонно смеялся. «Ловко! а та где же, первая?» – «Король Александр всегда дарит чаши, когда пирует с друзьями!» Художник-перс на ухо шептал царю Дарию, что это – сам Александр, с которого он когда-то писал изображение. Царь кивал головою, соглашаясь и засыпая; по рядам гостей пронесся шепот: «Сам Александр», но король, подойдя к высокому окну, ответил: «Да, я – схож видом с богоподобным героем, но вы ошибаетесь», потом, вдруг поднявшись на подножие статуи Ксеркса, прокричал: «Царь Дарий, смотри хорошенько на меня, чтобы в битве не пропустить Александра», и, отпихнувшись от статуи, рухнувшей на стол, разбивая обломками кубки и чаши, скрылся через высокое окно.

Пьяные персы, ругаясь, седлали лошадей в темноте, но, не догнав легкого грека, доносили сидевшему над обломками отцовой статуи Дарию самые невероятные известия об исчезновении Александра.

Глава пятая

§ 30. Битва

Следующая битва произошла вскоре у реки Странга, зимою; оба вождя собрали как можно больше войска, говорили самые замечательные свои речи. Дарий был на удивительной колеснице с серпами около колес, которыми она жала всех приближавшихся. И таких сооружений был целый отряд. Битва была кровавейшая; небо темнилось стрелами, камнями и дротиками. Серпоносные персидские колесницы, обратившись в бегство, резали своих же солдат, которые, ища последнего прибежища на льду реки, нашли там окончательную себе гибель, так как, не вытерпев тяжести стольких людей и лошадей, лед проломился и все покрылись вдруг открывшейся черной шумящей водою. Дарий на берегу разодрал свои одежды и спешно направился ко дворцу, где, запершись в далеком покое, бросился на пол, плача как дитя: «Дарий, Дарий – нищий беглец, недавно властитель мира!» Приближенный Дария, Авис, неудачно покушался на жизнь Александра, переодевшись македонянином, но был отпущен на свободу великодушным королем. Александр велел погребать тела павших греков и персов, собираясь перезимовать в Вавилоне, славном немалыми диковинами.

§ 31. Смерть Дария.

Другие два приближенных Дария, желая сделать приятное Александру, как вероятному победителю в этой борьбе, решили убить царя; однажды ночью, приникнув в царскую спальню, они напали на Дария, но он голыми руками так оборонялся против двоих, что, не осуществив своего позорного намерения, вельможи скрылись, оставив недодушенного царя стонать в темном покое. Едва Александр узнал о заговоре и убийстве Дария, как тотчас, льдом перешедши реку, направился к его покою. Царь лежал на полу посреди комнаты, носившей все следы недавней упорной борьбы, еле живой. Александр покрыл его своей хламидой и, сжимая костенеющие руки, шептал: «Дарий, встань, живи, царствуй в твоей стране».

Дарий, остановив на короле свой блуждающий взгляд, еле слышно пролепетал: «Смотри, чем стал я; тень, мелькнувшая на стене, вот слава; помни, помни!..» Александр, закрыв лицо Дария плащом, поскакал обратно. В Вавилоне, осмотрев все диковины, погребя Дария, распяв на его гробе его убийц, Александр короновался и вскоре отпраздновал свадьбу с Роксаною, достигнув, казалось, верха человеческого счастья.

Конец второй книги

Книга третья

Глава первая

§ 32. Прощание с Роксаной.

Зима, проведенная в мире и бездействии, удручала Александра смутною и неопределенною тоскою, и часто, уже весною, сидя на террасе с другом своим Гефестионом, вздыхал король о дальних походах. Похвалив такое стремление, друг посоветовал королю отправиться к востоку в Индийское царство, через