Лучи вашего солнца. Сборник рассказов - Линда Фёдорова

Когда-то я приезжала сюда каждый год, казалось, росла с этой травой, ландышами, шишками на соснах. И дышалось мне исключительно здесь. Каждая травинка, ландыш, шишка на сосне хранила тонкую память о прошлом, о детстве и юношестве. Ржавая карусель, тропинки, что уводят далеко за горизонт, ветхая столовая, корни деревьев, что лезут из земли наружу. От воспоминаний я ощущаю необъяснимое волнение и душевный трепет, настолько сильно въелись в меня те моменты. Мне словно до сих пор слышаться звонкие голоса детей, песни кукушек. Тут мне удалось узнать лучших людей. На желтых качелях! Быть может их уже и нет… Качелей нет, места того нет, людей тоже нет. А воспоминания есть! Живы и будут жить.

В далеком детстве часто приходилось бывать близ этих мест. Помнится, как взрослые пугали меня, что в темной чаще соснового бора живет злая колдунья, пугали, что бы я не уходила далеко. А мне, то лишь придавало большей тяги. Так сильно хотелось прикоснуться к тайне. Мухоморы, волчья ягода, вороны, что кружили над головой.

А вдруг и вправду есть та колдунья? С рыжими длинными космами, белой, как полотно кожей, иссохла, как мертвец, с впалыми глазищами, что пронзают тебя словно огненной стрелой. Руки худющие, костлявые. Ходит, бродит алыми закатами по этому лесу, среди сосен и елок. Грибы собирает, поганки, травы купальные, ищет что-то. А кругом тишина. Днем может и ступал здесь кто, а сейчас-то уже и нет. Вечерние птицы лишь поют свои песни, ухают серые совы.

А колдунья та, раньше, была царевной сказочной. И собирала не поганки, да мухоморы, а по полям золотым, усыпанными ромашками и васильками, гуляла.

Вот и сейчас, давно уже покинув свое детство, хочется снова и снова приходить в эти места запоздалой юности. И на алые закаты любоваться, травы собирать купальные… А может и вообще, найти, отыскать бы эту колдунью. Избушку ее в глубокой-глубокой чаще, что прогнила и поросла мхом. Пусть расскажет мне мою суть, где мой путь.

Поздно. Пойду обратно, пора. Воют, завывают бездомные псы, где-то поет вечерняя птица. Прохладно и мрачно в лесу. Сосновый бор кажется болотом, топью.

Почему время так неумолимо? Сейчас бы прокрутить стрелку часов на годы назад, не знаю, что я бы смогла изменить, какие ошибки исправить, но главная причина, такового желания – просто пережить те мгновения заново. Беззаботные, счастливые, искренние. Больно знать, что такого более не повторится. Куда-то ушла беззаботность, счастье, искренность. Как и когда-то уйдет память. Память о дощатых домиках в сосновом бору.

Последняя весна

Руки моей коснулся лучик солнца.Но как проник он сквозь мое окно?Мне не найти тебя в своей родной сторонце.Ты, уберечь меня не смог,Давным-давно.Мне самой темной ночью, ждать ли вести?Испробовать ли соль холодных слез?Я бы забыть тебя хотела лишь из мести,Но слышать лести,Мне не довелось.

Веста очнулась в тёмном больничном помещении, чем-то похожем на реанимацию, на железной койке под капельницей. Палата была пуста. Из коридора доносился гулкий звук шагов. Вокруг стоял терпкий запах спирта и лекарств. Внутри ощущалась бездыханная пустота. Ужасно болела голова, изнуряла тошнота. Руки были синеватого цвета и очень холодные. Сознание беспросветно путалось.

Даже три года назад, когда врач сказал, что у Весты тяжелое заболевание, которое вряд ли удастся вылечить, она не чувствовала такой пустоты, как сейчас. Ей казалось, что это сон. Страшный такой кошмар, от которого ты просто не можешь долго проснуться. Хочешь, но не можешь. Но Веста обязательно проснется. И жилось, и дышалось как прежде, и верила она, что чудо произойдет, что придя в очередной раз на обследование, Веста услышит, что нет никакой болезни, которая в любой момент может прервать ее жизнь. Не было и нет.

Конец ознакомительного фрагмента.