Поцелуй аспида (СИ) - Рокко Джулия

Сейчас Женька терпеливо дожидался меня в школе, в компании одноклассников, ибо я планировала своим эффектным появлением разжечь в его сердце еще большее обожание. Чужие поклонники меня интересовали мало, поэтому, игнорируя понукания, я неспешно накрасила губы, собрала сумочку, прихватив на случай ночной прогулки к озеру удобные балетки, и в полном согласии с собой покинула квартиру.

— Вот он! — громким шепотом воскликнула Светка и кивнула в сторону прогуливающейся вокруг школы парочки.

Ритка вышагивала под ручку с неизвестным красавцем, высоко задрав нос. Она вообще была докой по всевозможным способам задирания этой курносой части своей физиономии. В детстве с нее можно было писать портреты глазастых смугленьких ангелочков — такой прехорошенькой она была. Эта детская красота сыграла с ней злую шутку. Уже к средней школе черты ее нежного лица вдруг укрупнились, вытянулись и подурнели: нос выделялся слишком выразительными ноздрями, смуглость — не красила, а лицо по форме относилось к тому самому, которое в народе нелестно назвали бы «лошадиным». Лишь глаза, все такие же яркие, жгуче черные, продолжали приковывать к себе внимание. От былого ангелочка осталась лишь тень, да умильные детские фотографии. Однако Ритка, единственная дочь обеспеченных родителей, как и прежде, продолжала считать себя совершенным пупом земли, отказываясь осознавать произошедшие метаморфозы.

Зато шедший подле нее парень и вправду стоил всяческих охов и ахов. Такой же смуглый и черноволосый, как и сама Ритка, он мог похвастаться лепными чертами породистого лица, высоким ростом, широкими плечами и такой улыбкой, что захваченная её сиянием Моргунова, разве что слюни не пускала.

Таких красавцев я раньше видела разве что в голливудских мелодрамах. Может при других обстоятельствах я бы и не отказала себе в удовольствии поглазеть на сей выдающийся мужской экземпляр — все же подобные «небожители» не часто заглядывали в стены нашей затрапезной альма-матер — но всеобщее безумие в рядах моих одноклассниц вызывало у меня отторжение. Посему практически весь вечер я старательно игнорировала незнакомца.

Торжественная прощальная линейка в актовом зале прошла под шум нестройных аплодисментов и тихое шмыганье носов «королев бала», решивших всплакнуть перед расставанием с родными пенатами. Я же, напротив, не могла скрыть внутренного ликования.

Обведя сияющим взглядом всхлипывающих девиц, изрядно перемудрившими с обилием лака для волос, косметики и дешёвой бижутерии в своем стремлении быть красивыми, я в очередной раз порадовалась верной простоте своего выбора. Как никогда полно ощущая прелесть собственной молодости, которая при грамотном обрамлении, по сути, не нуждалась в дополнительных украшениях.

Именно в это мгновение, когда радость и предвкушение, как пузырьки шампанского, окончательно опьянили меня, я встретилась взглядом с Риткиным «трофеем». Хотя, вернее было бы сказать, что трофеем оказалась сама Моргунова в комплекте с Томкой, намертво вцепившиеся в парня. Глядя на это трио, нетрудно было представить, что к концу вечера закадычные подружки передерутся, словно ревнивые кошки. Интересно, как все-таки его зовут?

Я склонила голову набок и задумалась. Красавчик все еще разглядывал меня. Самое удивительное, что его пристальное внимание нисколько не смущало, проносясь по позвоночнику приятной дрожью предвкушения. Мы смотрели друг на друга словно давние заговорщики, связанные общей тайной, и улыбались друг другу. Парень интриговал и чем-то неуловимо напоминал мужчин из моего сна. «Глазами», — вдруг решила я, пытаясь угадать их цвет. Кажется, зеленые, хотя из-за разделявшего нас расстояния определить точно было трудно.

За спиной, приобняв меня за талию, стоял Женька и сокрушался по части дурацкого решения их класса отправиться на турбазу, где планировалось продолжить начатый в школе банкет в уже более расслабленной обстановке. Он даже попытался уговорить меня поехать вмести с ним, но быстро сдулся, понимая, что мама ни за что не одобрит подобный сценарий.

— Что это Риткин мажор пялится на тебя? — пробурчал он мне на ухо и по-хозяйски придвинулся ближе.

Я разулыбалась еще больше. Его ревность была приятна и добавляла пикантности нашим с «мажором» переглядываниям. Впрочем, не следовало баловать красавчика вниманием. «Легкий трофей — дешевый трофей», — как любила повторять моя бабушка. Мудрая, между прочим, женщина. Она пять раз была замужем и каждый раз по любви. Баба Шура учила меня доверять своим инстинктам, не стремиться сливаться с толпой, никогда не унывать и, не мешкая, давать сдачи обидчикам. Я свято чтила все её заповеди и очень сожалела, что по причине слабого здоровья она не смогла приехать на торжество.

Меж тем, официальная часть с праздничным ужином остались позади. Женька, украв у меня парочку жарких, но довольно неловких поцелуев, отбыл на турбазу, а родители разошлись по домам. Наступило время танцев.

Я знала, что он пригласит меня. Оставит вцепившихся в него на манер клещей Моргунову и Брынзу и подойдет, улыбаясь своими красивыми глазами.

— Пойдем? — сказал приятным бархатным голосом парень и протянул мне руку.

Я сделала вид, что раздумываю над его предложением, хотя на самом деле уже изнывала от желания нарушить затянувшуюся дистанцию.

— Пойдем, — ответила я и вложила свою ладонь.

Его кожа, сухая и горячая, произвела на меня какой-то магнетический эффект.

Мы вышли в центр затемненного зала с россыпью светящихся звездочек светомузыки на полу и встали друг к другу так близко, как это только было возможно.

— Юля, — представилась я, врубая все свое очарование на полную мощность.

— Артур, — обжигая взглядом, назвался он и неожиданно закружил меня словно в вальсе.

Казалось, я лечу! Восторженный смех заполнил мои легкие и я запрокинула голову, наслаждаясь игрой воздушного потока в распущенных волосах.

— Ты диво как хороша. Я весь вечер не могу отвести от тебя глаз.

Его комплимент, несмотря на некоторую нелепость, прозвучал галантно и даже изысканно. Я внимательно посмотрела на Артура.

— Сколько тебе лет? — спросила я.

Странное дело — чем дольше я пребывала в его руках, тем глубже во мне коренилось ощущение, что разговариваю не со своим ровесником, или тем, кто года на два-три старше, а с человеком несравнимо более взрослым, если не сказать древним.

В ответ на мой, казалось бы, самый обычный вопрос, что-то между нами изменилось.

— В августе исполнится двадцать, — несмотря на возникшее напряжение, всячески демонстрируя расслабленность, сообщил он. — А почему ты вдруг об этом спросила?

Я задумалась, одновременно испытывая и опасение, и настойчивое желание сказать правду и посмотреть на реакцию.

— Просто твои глаза… их выражение… они не кажутся глазами молодого человека, — рискуя прослыть девушкой с чудинкой, все-таки призналась я.

Артур ничем не выказал своего удивления. Его выдала не реакция на мои слова, а ее полное отсутствие. Он столь совершенно владел собой, что я сразу поняла: несмотря на всю фантастичность данного предположения, мои впечатления верны.

— Еще никто не заглядывал под мою личину так быстро, — на полном серьезе сказал он, поглаживая мою поясницу в задумчивости.

На некоторое время нашего медленного покачивания, мы оба замолчали, а затем его плечи под моими ладонями словно закаменели и все изменилось…

— Жаль, что ты так проницательна, — прошептал Артур, и густая зелень его глаз вдруг обернулась непроглядным мраком.

Я отшатнулась. Вернее, мне показалось, что я отшатнулась, на самом же деле, он лишь сильнее прижал меня к своему напряженному телу, и я снова поразилась несоответствию возникающих ощущений. Он словно был не только старше, но и значительно крупнее. Будто зеленые глаза и юношеская худощавость служили завесой опасному и крайне коварному созданию с куда более могучим телосложением, нежели являла видимость.

— Кто ты? — испуганно выдохнула я, впервые в жизни ощутив всепоглощающую иррациональную панику.