Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Авалон (СИ) - Яна Соловьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Туча благосклонно приняла яблоко и, цокая подковами, послушно зашагала под уздцы к северным воротам Вергена. Безбрежная лужа в скоя'таэльском квартале исчезла, и на её месте выросли болотного цвета шатры, и сколько я ни рыскала взглядом, но так и не встретила никого из знакомых белок в перенаселённом эльфами шумном районе.
Распогодилось. Путь к кургану был неблизким. Утрамбованная дорога пылила, меж скал блестел Понтар. Небо было высоким, по-осеннему синим. После того, как я миновала поворот на катакомбы, мне повстречался отряд скоя'таэлей, патрулирующих дорогу, и потом ещё один на подъезде к кургану. Среди эльфов последнего отряда, наблюдавших за тропой с вершины утёса, я заметила светловолосую голову Айвора и приветственно замахала ему руками. Лёгкими прыжками тот спустился со скалы и, казалось, обрадовался мне, а ещё больше известию о возвращении Иорвета. Судя по его версии событий, в городе не ждали войны до весны, а значит, всё было хорошо, даже несмотря на эксперименты Ярпена с бомбами и прибывающие со всего Севера скоя'таэльские отряды. Однако на лице Айвора лежала тень, и свет, который раньше излучало его юное лицо, померк, а ясные голубые глаза потускнели.
— Точно всё хорошо? — уточнила я, опять затревожившись.
Он усмехнулся, кивнув, неопределённо покрутил рукой в воздухе и растворился в жёлто-коричневом лесу.
Вдалеке над деревьями взметнулись чёрные птицы, громыхнуло. Туча испуганно заржала и попятилась, присев на задних ногах. Я успокоила её и пустила шагом по извилистой тропе между скал, опутанных пожухлыми лианами, из-под которых тянулись, вытянув дудочками венчики, ярко-синие цветы.
Тропа должна была вывести к пустырю, посередине которого в гигантском кургане похоронили погибших в битве нильфгаардцев. Пустырь был на месте, однако выглядел так, будто в наше отсутствие Сабрина Глевиссиг скинула на него ещё один метеоритный дождь, а кургана (ровные земляные склоны которого я помнила подёрнутыми свежей травяной дымкой) не было вовсе. На его месте в развороченной комьями земле в полном боевом обмундировании сновали краснолюды Ярпена, а сам он, стоя на насыпи, зычно отдавал команды. У скал по периметру пустыря растянулись цепью скоя'таэли, и среди них я заметила Мону.
— П-пошла-а-а! — с оттяжкой заревел Ярпен, приправил потоком брани, и краснолюды ринулись к чему-то, невидимому мне издалека.
Я тронула лошадь, и Туча, сделав несколько шагов, зафыркала, заартачилась — перед копытами между островками длинной травы лежал полуразложившийся труп. С лица сползли лоскуты кожи, из набитой личинками глазницы на бурых нитках мышц свисал глаз. Нижней части тела у трупа не было, из-под истлевшей, пропитанной землёй рубахи торчал белый позвоночник. Я круто повернула лошадь прочь и, присмотревшись, в ужасе увидела, что весь пустырь был усеян человеческими останками. Похлопывая дрожащую Тучу по шее, вдоль скал я направила её к Моне.
Улыбающаяся эльфийка крепко обняла меня, и от сердца отлегло.
— Что здесь происходит? — спросила я, обводя рукой пустырь.
— Тебе с самого начала или коротко? — засмеялась она.
— С начала! — я привязала лошадь к дереву у скалы. — Не узнаю Верген, здесь слишком много всего произошло, и я ничего не понимаю!
— С тобой небось тоже произошло немало, — её белые зубы сверкнули в улыбке, — и вечером ты обязана мне всё рассказать! Два с лишним месяца ни от тебя, ни от Иорвета ни слуху ни духу…
— Во-о-ольно! — донёс ветер крик Ярпена.
Мона мотнула головой в сторону краснолюда.
— С неделю назад на кургане появились трупоеды. Сначала гравейр со стаей гулей, потом гнильцы. И Ярпен решил…
— Amadan, — мрачно прокомментировал скоя'таэль из отряда Моны, стоящий неподалеку.
*Идиот*
— Решил их взорвать, бомбы-то остались, — продолжила Мона.
— Взорвать захоронение? — удивилась я. — Своими собственными руками?
— Спустили бомбы в прорытые гравейром ходы и бахнули. А под курганом оказались старые шахты, которые обвалились от вибрации, и из них полезла нечисть…
— Говорили ему ведьмачку подождать, — буркнул скоя'таэль, и я почувствовала гордость за профессию.
— Вот мы и дежурим теперь тут, — закончила Мона. — Наше дело — отстреливать тварей на периметре, чтобы за пустырь ни одна не пробралась…
— А их становится меньше? — спросила я.
— Волнами идут, — ответила Мона. — Сейчас затишье.
Переваливаясь с ноги на ногу и на ходу обстукивая сапоги, к нам шёл Ярпен Зигрин. Длинный чуб прилип к блестящему от пота бритому черепу, в бороде и в накинутой на плечи лисьей накидке застряла земля.
— Что, поспела к шапочному разбору? — восторженно возопил он, тряся мою руку. — И без ведьмака, глядишь, управились!
— Как же, управились, — проворчал скоя'таэль в сторону.
— Пойдём, покажу диспозицию, — Ярпен хлопнул меня по ножнам мечей на спине и зашагал обратно к центру пустыря.
Я заторопилась за ним. Чем ближе мы приближались к центру, тем гуще вокруг были разбросаны полуистлевшие фрагменты тел. Пахло затхлым погребом, и между человеческими останками стали встречаться убитые трупоеды — гули и гнильцы с развороченными головами, лежащие в зеленоватых, впитавшихся в землю лужах. К смраду добавился сладковато-гнилостный трупный запах.
— Смотри, каков экземпляр, — краснолюд остановился около мускулистой, похожей на гуля, но гораздо крупнее, туши с иссиня бледной, уже вздувшейся пузырями кожей и вспоротым животом. Запрокинутая голова с тремя костяными гребнями жутко улыбалась кривыми острыми зубами. — С него всё и началось — рыл курган, что твой мародёр, а из ходов его дружки повылазили.
— Да, гравейр, — подтвердила я.
Это чудовище во плоти раньше мне не встречалось.
— Три дня всего, как подсохло, и дело споро пошло. До того рядили дожди, мы в грязи чуть не увязли, — Ярпен широко развёл руками и подставил лицо безоблачному небу: — Краснолюдское лето — понежимся на последнем солнышке до холодов.
Он подвёл к провалу в земле, вокруг которого кучей были навалены туши убитых трупоедов. Самые верхние, «сегодняшние», — как пояснил он, были альгулями — я узнала их по зеленоватому оттенку кожи и острым шипам на локтях.
— А там что? —
