ЛЕВША - Вадим Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А-а-а-а-а!!! Ка-ли-тен-ко! Ка-ли-тен-ко!! Ка-ли-тен-ко!!!
Легонько поклонившись зрителям, я прошёл в свой угол, где усач тут же повис на мне, счастливо вопя:
— Дима, ты понимаешь, что ты сделал?! Ты уработал самого Илюхина! Бронза! У нас, как минимум, бронза!!!
— Ура-а-а… — уныло протянул я, что не укрылось от внимания моего тренера, но вопросы по этому поводу он, очевидно, решил оставить до вечера.
— Давай к судье! — стянув с меня перчатки, махнул в сторону центра ринга усач.
Через несколько секунд рефери на фоне прозвучавшего объявления о победе вздёрнул мою руку вверх, после чего я пожал ладонь тренеру соперника и вернулся в свой угол. Слабо стенающего Илюхина, тем временем, кое-как привели в чувство и, поддерживая, увели из зала.
Вскоре направились к выходу и мы с усачом, но по дороге я был окликнут какими-то девушками:
— Дима! Сегодня я болела за тебя! — томно выдала мне сидевшая возле прохода смазливая темноволосая юница, кокетливо захлопавшая ресницами. — Встретимся вечером?!
Оккупировавшие места рядом с ней подруги, при этом, хихикали и беззастенчиво пялились на меня, как на медведя в зоопарке. «Видимо, та самая Динара», — подумал я, вслух ответив: «Да, можно». Моё невинное согласие тут же вызвало очередное прысканье смешливых девиц, которым, впрочем, в их возрасте, как я неоднократно убедился в прошлой жизни, достаточно показать палец, чтобы спровоцировать вспышку безудержного веселья на добрых тридцать — сорок минут.
— Пойдём, пойдём, Дима! — вцепился в меня в этот момент «усатый нянь» и поволок за собой, как на буксире. — Ты что, забыл, что тебя в посёлке невеста дожидается? Марфуша? — добавил он через минуту, чем окончательно и безвозвратно загубил моё начавшее, было, улучшаться настроение. — Дочь председателя!
— Забыл! — выдал я, чуть подумав. — Я после второго нокдауна от «самого Илюхина» вообще всё забыл, тренер!
— Вот так дела! — изумился усач. — Ладно, быстро переодевайся и поедем к больницу!
Не став сразу спорить, я вошёл в раздевалку, где обнаружил ещё нескольких ребят, ожидающих своих боёв.
— О, Пенза, здорово! — тут же заулыбался мне невысокий молодой парень, в котором я с некоторым трудом узнал будущего прославленного чемпиона мира среди любителей, а затем и профессионалов Костю Цзю. — Чё, как выступил?!
— Проиграл, конечно! — ответил я в тон Косте. — Ну, так не кому-нибудь, а самому Илюхину, понимать надо!
— Слышали, у вас тут из-за девчонки замес произошёл на днях… — внёс свою лепту в разговор сидевший в углу коренастый здоровяк в такой же, как у меня, синей майке.
— Да и я что-то такое, вроде, слышал, — ответил я под смех коллег по спортивному цеху. — А где мой шкафчик, кто знает? — продолжил я веселить народ. — А то Илюхин за девушку Динару мне память отбил напрочь!
В результате, мне показали, где висит «моя» одежда, и я смог сменить спортивную форму на «изумительно» выглядевшую продукцию одной из советских трикотажных фабрик. В довершение, напялив на себя сверху клетчатое пальто, в котором я, безусловно, выглядел, как самое настоящее чучело, я пожал руки ребятам и вышел в коридор к терпеливо дожидавшемуся меня усачу.
В таком, как сейчас, виде, я, конечно, мог привлечь только Марфушу, и это надо было тоже исправлять, пусть и не обязательно в первую очередь.
— Тренер, я вот что думаю… — обратился я к «усатому няню» по пути к выходу из спортивного комплекса. — Не надо нам с тобой в больницу, по крайней мере, прямо сейчас.
— Почему это? — надулся мой сопровождающий.
— А ты посуди сам. Ну, заявимся мы сейчас к докторам и скажем, что мне память отшибло. Так они же меня с соревнований сразу снимут, и плакал наш с тобой шанс на чемпионство.
— Да, скорее всего… — задумался усач. — Что тогда делать будем?
— Ничего не будем, подождём. Ну а после турнира память может и восстановится, кто знает. А пока напомни, как тебя зовут! — порадовал я невинным вопросом усача, который в ответ отвесил челюсть и изумлённо уставился на меня во все глаза.
По пути в гостиницу, расположенную недалеко от дворца спорта, выяснилось имя моего тренера — Владимир Васильевич Колыванов или попросту Василич. Колыванов привёз меня на соревнования из расположенного далеко в Пензенской области посёлка городского типа, где я, а точнее мой предшественник в этом теле, был личностью довольно известной. Ещё бы, в свои двадцать лет Дима Калитенко, успев окончить среднюю школу и отслужить в рядах вооружённых сил, стал победителем регионального турнира и отобрался на чемпионат СССР.
Сам это факт уже был невероятным достижением, и особых успехов в именитой компании от меня никто не ждал. Тем неожиданнее было то, что я смог добраться до четвертьфинала, где и попал на мастера спорта Илюхина, который на протяжении первых двух раундов под смех зрителей гонял меня по рингу, как сидорову козу.
А затем, по словам Василича, произошло настоящее «чудо чудное, диво дивное, раскудрит твою через коромысло!». После второго нокдауна я вдруг встал с канваса, зачем-то поменял стойку и начал избивать соперника, будто тот «пионер сопливый, а не мастер».
— Если бы своими глазами не видел, ни за что не поверил бы! — эмоционально закончил свою речь Колыванов, который, как выяснилось, тренировал меня до армии на протяжении пяти лет.
— А что за Динара, не знаешь? — спросил я Василича, который уже дважды потребовал у меня при обращении к нему «не выкать».
— Не связывайся с ней! — помрачнел тренер. — Дочь второго секретаря местного горкома партии. Не нужен ей ни ты, ни Илюхин! Развлечение у неё такое — дураков между собой лбами сталкивать, вот вас и столкнула, с…чка!
Глава 2
Придя в гостиницу, мы с Василичем пообедали в столовой, после чего он показал, где находится мой номер.
— Не ходи сегодня никуда. Отдыхай! — заквохтал, как наседка, тренер на прощание. — Завтра у нас выходной, подготовимся к полуфиналу, а послезавтра сам бой.
— Хорошо-хорошо, Василич… — клятвенно заверил я его. — Буду сидеть в номере, как пришитый. Не волнуйся!
Окинув меня напоследок подозрительным взглядом, «усатый нянь», наконец-то, отправился по своим делам, и я смог осмотреться по сторонам. Как и ожидалось, никаких приличных вещей у жителя далёкого посёлка Димы Калитенко не было. Лежавшие на тумбочке наручные часы «Полёт» с поцарапанным стеклом я, при всей своей терпимости, за таковые посчитать не мог.
Тем не менее, проведя тщательный осмотр оставшейся в номере одежды, я вскоре обнаружил в невесть как затесавшихся в Димин гардероб джинсах потайной карман, в котором спокойно лежала сиреневая двадцатипятирублёвая бумажка с профилем какого-то лысого мужика. Я родился много лет спустя после развала СССР и