Индеец с тротуара - Мелвин Эллис

— За нами хвост, — сказал он.

— Сколько машин? — спросил полицейский, сидящий по другую сторону от Чарли.

— Вроде две.

— Тогда надень на него наручники. Моими пригвоздили к забору того скота. Давай твои.

— Мои тоже там, на другой скотине.

— Не беда, — сказал первый полицейский. — Если он вздумает дать деру — уложим на месте при попытке к бегству.

Чарли уставился в затылок шофера. Полицейский справа снова оглянулся.

— Одна машина свернула, — заметил он. — Кажется, они хотят обойти и отрезать нас.

— Пусть попробуют, — сказал другой, вытаскивая автомат из брезентового чехла, прикрепленного к дверце.

Полицейская машина замедлила ход при повороте вправо на Уэлз-стрит. Вдали возвышалось большое белое здание полицейского участка.

Потом вдруг, как гром с ясного неба, из переулка выскочил автомобиль и на полном ходу врезался в бок полицейской машины. Та пролетела немного вперед и опрокинулась на бок.

Чарли пришел в себя от визга рвущегося металла, запаха гари, истошных криков… Лежа в канаве, он инстинктивно приник к земле, чтобы исчезнуть. Но, поняв бессмысленность этого, вскочил на ноги и побежал.

Сзади кто-то закричал, раздался выстрел, ему показалось, что просвистела пуля. Не оглядываясь, он бежал по переулку, из которого только что выскочил автомобиль, тот, что врезался в полицейскую машину и перевернул ее. Чарли перепрыгивал через урны; одна из них упала и с грохотом покатилась по тротуару. На Шестой улице он свернул на север, люди расступались, смотрели ему вслед. Вскоре воздух стал обжигать легкие, ноги начали уставать. В голове стучало. Он свернул еще в какой-то переулок, нырнул в подъезд дома и в полном изнеможении опустился на колени.

Когда Чарли Ночной Ветер пришел в себя, он поднялся, вышел из подъезда и не спеша пошел по улице. Никто не пытался задержать его. Он оглянулся: преследователей не было. Он остановился у высокого забора, за которым простиралось автомобильное кладбище, и настороженно огляделся. Когда улица опустела, он перемахнул через забор и, словно затравленный зверь, заметался в этих стальных джунглях.

Он нашел пристанище на потрепанном сиденье старой автомашины. И тут понял, что в тот страшный миг, когда был брошен камень, изменился весь ход его жизни. Но теперь его матери не было в живых. Не осталось никого, ни единой живой души, к кому он мог пойти.

Глава 2

Чарли Ночной Ветер стоял на вершине холма и смотрел вниз на озеро Духов. Лунный свет отражался в воде, разбегавшейся в разные стороны, словно нити, сотканные растерявшимся пауком.

Дорога на север оказалась трудной, но это был единственно возможный путь — он направлялся к стране своих предков — к индейской резервации Отчаявшийся Народ.

Под покровом темноты он покинул город, забрался в товарный поезд, а когда рельсы повернули на запад, соскочил с него. Потом его подобрал водитель грузовика. Днем Чарли отсыпался в рощах, ночью продолжал свой путь, пока не добрался наконец до страны деревьев и широких вод.

Он вернулся в родные места. И хотя Чарли провел здесь первые пять лет своей жизни, он не помнил их. В памяти остались только полные печали рассказы матери.

— Нас считали подонками, — говорила она, — и жить нам положено было на самом дне.

В ее рассказах не было ни слова о красоте этого водного царства, огромного, сотворенного рукой человека озера с множеством плавучих островов.

Напротив, она называла этот край местом ссылки. Обняв сына, она говорила со слезами на глазах:

— Не возвращайся туда, сынок, это западня — так ее и задумали. Там человека ждет не жизнь, а смерть.

Она никогда не рассказывала ему об оленях, которые приходили сюда на водопой, о воздухе, прозрачном, как стекло, об этом белом, как молния, лунном свете. Почему? Ведь город был таким грязным, шумным, отвратительным. Почему она никогда не упоминала об огненных кленах? О дубовых листьях ярко — медного цвета? Ни слова об этом. Все ее рассказы — лишь о горе, о страшных метелях, о снеге, который прикладывали роженицам для прекращения кровотечения; о днях, проведенных в постели, чтобы не окоченеть от холода, о потерявших надежду мужчинах, неделями не приходивших в себя от запоя. Там питались рисом, и только рисом, пока он не застревал в горле. Вот о чем рассказывала мать.

Она была учительницей, и ему казалось, что это помогало ей с особой остротой видеть плачевное положение американских индейцев. Она приводила цифры: детская смертность среди индейцев была вдвое больше, чем по стране в целом. Продолжительность жизни? Для индейца примерно сорок четыре года, для белого — семьдесят. Про молодежь мать говорила:

— Они живут без надежды. Число самоубийств среди индейских подростков в три раза больше, чем среди других детей.

Будь жив отец, может, вся жизнь сложилась бы иначе.

Чарли пристально вглядывался в простиравшуюся перед ним землю. Там, внизу, где густые кроны деревьев купались в лунном свете, его отца придавило упавшим стволом.

Чарли попытался отогнать от себя мысли о прошлом и окунуться в волшебный лунный свет, озарявший все вокруг. Близилась полночь, но он не чувствовал усталости. С тех пор как он убежал из города, чтобы пройти триста миль к местам, где началась его жизнь, он не испытывал потребности во сне; и хотя есть ему приходилось от случая к случаю, голода он не ощущал.

По сухой траве он дошел до вершины гряды и там увидел табличку с надписью, которую искал:

ЗЕМЛЯ ПОГРЕБЕНИЯ

По тропе Чарли вышел на другую поляну. Здесь он увидел деревянные кресты, каменные памятники и несколько огороженных, покрытых досками могил. От чего их защищали? От дождя?

От солнца? От злых духов? Кто знает…

Некоторое время он стоял неподвижно, всматриваясь в Землю Погребения. Но душ умерших, которые он втайне ожидал увидеть над могилами, не было и в помине. Он опустился на колени возле одного из крестов и прочел выжженную на нем надпись:

УТРЕННЯЯ ЗВЕЗДА ШЕСТИ ЛЕТ ОТ РОДУ — 1898 — ОСПА

Рядом возвышался другой памятник — валун в серебристых прожилках слюды. «Хороший человек» — вот все, что было начертано на нем.

Следующая могила была свежей.

Небольшая мраморная плита, изготовленная в гранитной мастерской, на ней высечено:

КЛАРА ЧИСТАЯ ВОДА 1921—1974

Ему и в голову не приходило, что здесь все еще хоронят людей. Он думал, что тут покоятся останки тех, кто умер полвека назад и раньше: ведь Земля Погребения старой резервации была перенесена в другое место, чтобы ее не затопили воды новой плотины.

На следующей могиле крест провалился. Чарли хотел было поднять его, но истлевшее дерево рассыпалось под пальцами. Он повернул крест так, чтобы на него падал лунный свет. Удалось разобрать только имя: «Львиный Коготь». Чарли осторожно опустил крест на землю.

Так переходил он от могилы к могиле, то опускаясь на колени, то поднимая с земли крест, чтобы при свете луны прочесть надпись.

В последнем ряду он нашел то, что искал. Надгробие почти сровнялось с землей. Он мог бы пройти мимо, если бы не задел сапогом мох — тускло блеснул металл. Говорили, что это медь.

Он опустился на колени, расчистил перочинным ножом землю и мох, вырвал несколько маленьких растений. Из-под земли показалась медная доска.

Он сел рядом с надгробием, осторожно очищая его от земли, пока не появились буквы:

ВОЖДЬ ЧАРЛИ НОЧНОЙ ВЕТЕР УБИТ У ПЛОТИНЫ В 1924 ГОДУ

Он не знал, что его убили. Ему сказали только, что его дед был похоронен на холме и что останки всех индейцев были перенесены на холм со старой Земли Погребения. Это было все, что ему рассказали.

Он пошел дальше и нашел наконец могилу отца. Джон Ночной Ветер. Имя было высечено на

валуне. Чарли Ночной Ветер сидел на поляне, освещенной луной. Наконец-то он был дома, среди усопших своего народа.

И он вспомнил тот день более восьми лет назад — он был тогда еще совсем маленьким. В тот день он остановился возле котлована в центре Милуоки, там, где собирались строить новый высотный дом. Глядя в котлован, он наблюдал за тем, как трое мужчин выбирали из земли кости и сортировали их.

Один из рабочих посмотрел вверх, увидел его и толкнул локтем напарника.

— Как ты думаешь, может, это кости твоих родичей? — спросил его рабочий.

Поначалу Чарли не понял, о чем речь. Он смотрел, как мужчины продолжали сортировать останки — две тазобедренные кости в одну сторону, череп — в другую, два предплечья — в третью. И, лишь возвратившись домой, понял, что рабочие разрыли старое кладбище индейцев.

Глава 3

Чарли Ночной Ветер вздохнул, повернулся спиной к Земле Погребения и вышел на дорогу, змейкой сбегавшей с холма к долине. Впервые за четыре дня, с тех пор как он отправился на север, он ощутил усталость. Только теперь, в лесной тишине, ему удалось расслабиться.