Русская сага. Выбор. Книга первая - Тина Вальен

В 1918 году началась Гражданская война. Контрреволюционное белое движение стремилось к восстановлению свергнутого государственного строя и своего господствующего положения. К нему примыкала часть зажиточного крестьянства, страдающего от политики новой власти. В результате войны экономике России был нанесён колоссальный ущерб. Деревня тоже устала от бесконечных жертв. Крестьяне получили землю, но у них стали забирать почти весь выращенный хлеб. В 1922 году после окончания Гражданской войны начался голод. Ещё более страшный голод случился сразу после коллективизации в 1932 году.

Где-то в Брянской волости на высоком берегу реки Снов расположилась глухая деревенька на сто дворов. Шамовка. Там жили-поживали муж и жена Макаренко, Ольга и Илья. У них было пять сыновей и две дочери: Александра, Василий, Иван, Дмитрий, Григорий, Татьяна и Михаил.

Жили в трудах и заботах, и, тем не менее, в нищете. Новый советский порядок поломал привычный крестьянский уклад, но лучше жить не стало. Так же от зари до зари работают, теперь в колхозе, а вместо денег трудодни засчитывают. По этим трудодням в конце года выдают зерно и картошку, по малости, остальное забирает государство. Деньги за трудодни стали платить только в пятидесятых годах. Копейки! Не зря ВКП (б), Всероссийская коммунистическая партия (большевиков), расшифровывалась колхозниками как Второе Крепостное Право большевиков. Уровень оброка неуклонно повышался и составил в 1948 году до 60 килограммов мяса, до 300 литров молока, до 150 куриных яиц и определённое количество шерсти, картофеля, овощей с каждого колхозного приусадебного участка. За килограмм мяса колхознику платили 14 копеек, а продавали горожанам за 32 рубля.

Кроме натурального оброка колхозники платили денежный сельхозналог за землю, за каждое животное, за плодовые деревья; обязательные страховые взносы, местные налоги, добровольное самообложение, а также обязаны были приобретать облигации различных займов. Оставшуюся продукцию они могли продать тому же государству, но уже чуть дороже, по закупочной цене, или на рынке – по рыночной.

В семью Ольги пришла беда: помер муж Илья. Семеро детей как-то надо было накормить, одеть, в школу отправить. Ольга после смерти мужа совсем иссохла, сгорбилась. Дети худо-бедно, но выросли. Сыновей, статных и высоких, по очереди отправляли служить в морфлот на пять лет. Первым ушёл служить Родине Василий, потом Иван и Дмитрий. Только Григорий служил на суше, поэтому и попал на Финскую войну. Ольга осталась с двумя дочками и младшеньким Мишей. Хатка вросла в землю, работа – от зари до зари, все плоды трудов своих сдавала государству по низким расценкам, не сдашь – тюрьма. Чтобы продать остатки, надо ехать на рынок. До Климовского более двадцати вёрст, и в такую даль не наездишься. Да и что продавать, если только на еду и остаётся?

Отечественная война. Все сынки, кроме Миши, там. Ольга молилась и отмолила от смерти всех четверых. Война забрала мужей, сыновей из каждой семьи, а Ольгины все вернулись живыми. С тех пор нарекли её ведьмой, сразу вспомнив, что и отец её был вроде бы колдуном… Василий и Григорий скоро женятся. Выдадут замуж в соседнее село Шуру. Останется старой девой Татьяна. Иван напишет, что женился, живёт в Риге и работает в управлении ГВФ – гражданской воздушной авиации. Дмитрий окажется в Одессе и будет работать грузчиком в порту. Здоровенный детина мог таскать по три мешка: один на спине, два – под мышкой, чем и прославился. В деревне о нём легенды ходили, да вдруг пропал без вести.

Ина помнит, как их семья переехала в деревню и временно жила у бабы Ольги. Помнит, как ударился в окошко голубь, как запричитала бабушка: это от сыночка весточка будет. И письмо от Мити придёт, в котором он сообщит, что жив-здоров, работает на Крайнем Севере. И ни слова о том, как он там оказался. Но слухами земля полнится. Случилась в солнечной Одессе с Митей беда: случайно вытер он зад газетой с портретом Сталина и загремел по этапу на лесоповал в Сибирь, где навсегда и осел. Такие были времена. Больше писем от него не было. Иван вернётся в деревню самым последним из сыновей. О нём и будет главный рассказ.

Макаренко Иван Ильич родился 7 апреля 1916 года. Он с детства мечтал о море, поэтому после школы окончил военно-морское училище и был призван служить на Балтийский флот в Кронштадт в качестве радиста на торпедных катерах. Там и застала его война.

Дома им гордились, вспоминали, как ходил «женихаться» к девушке на другой край деревни в деревянных башмаках. Теперь сынок далеко от родной деревеньки, в люди выбился и письма пишет. Сестрёнки их по слогам читали безграмотной матери. Она слушала и радовалась за сыночка.

В Рязанской губернии на хуторе Петрово жили-были Сорокины, Михаил и Мария. У них было два сына: Александр и Николай. В последнее лето Мария снова понесла, а Михаил возьми и помри от лихорадки. Так и стала Мария вдовой. От переживаний еле разродилась. 29 сентября 1923 года появилась на свет маленькая девочка. Назвали её Марией.

Сыновья жили и учились в городском интернате, стали пионерами, комсомольцами, потом вступили в партию. К началу войны Александра отправили строить Магнитку, но он успел переселить мать с сестрой в освободившийся домик в селе Борщевое. Николай был призван на службу в армию, а Маша окончила семилетнюю школу и поступила в педагогическое училище в городе Ряжске.

К этому времени жизнь в стране резко ухудшилась, опять ввели карточки, отменённые в январе 1935 года. В очередях за хлебом и ситцем люди стояли даже по ночам. Отчасти это объяснялось паническими настроениями из-за войны с Финляндией, двукратным повышением городского населения и увеличением численности вооружённых сил. Армию надо было накормить, одеть и вооружить.

До отправки на Магнитку Александр помогал Маше деньгами, да мать с редкой оказией присылала картошку. В октябре 1940 года, когда Маша училась уже на втором курсе, было введено платное обучение в старших классах средних школ и в высших учебных заведениях. В провинции надо было платить сто пятьдесят рублей в год. Брат уехал, и Маше никто не мог помочь. Так введение даже такой скромной платы для самых бедных советских граждан закрыло возможность продолжить образование дальше. Советская власть сознательно добивалась ограничения количества людей со средним специальным и высшим образованием, потому что стране нужны были работники на земле и у станка.

Фактически Сталин в то время начал формирование новой сословности. Те же крестьяне не могли теперь «выбиться в люди» даже через учёбу в техникуме, а рабочие – через вуз. В семьях того времени нормой было рожать от трёх и более детей, платить за их обучение стало для них непосильной ношей. И дети шли в ФЗО, получали фабрично-заводское образование и становились рабочими, а на селе – колхозниками.

Маша потеряла продуктовую карточку, а картошка от матери кончилась к ноябрю. Есть стало нечего, и на одном из уроков с ней случился голодный обморок. Учительница выслушала её смущённый рассказ о временном бедственном положении и стала приносить ей в училище стакан молока и кусочек хлеба. Долго так продолжаться не могло. Маша поняла, что стать учительницей ей не суждено, и пошла искать работу. Искала долго. Наконец, её взяли ученицей парикмахера в артель «Кооператив», но до первой зарплаты надо было как-то дожить, поэтому она ходила по разным столовым и чайным, предлагала помыть посуду или полы, а ей там давали поесть. То голодное время она долго вспоминала со слезами на глазах. Но уже через год личико её округлилось, а в гардеробе появилось два платья: одно кремовое из полотна, другое цветное из ситца. Осталось дождаться жениха, но началась война.

В 1942 году именно её послали на фронт. Разнарядка пришла на дочку хозяина парикмахерской, но хозяин вместо неё послал в военкомат беззащитную Машеньку. И попала она служить сначала под Ленинград, потом в Кронштадт, где охраняла военно-морские склады. Ленинград уже находился в блокаде, и их, девчонок охранной роты, кормили бурдой из мороженых овощей. Они не роптали, потому что хлеба было вдоволь, а моряки получали даже шоколад.

Военные базы всё время бомбили, сбрасывали зажигательные снаряды, которые надо было тушить. Маша на всю жизнь запомнила страх и холод. Ночью на вахте она промерзала до костей. В Ленинграде начался мор. Иногда девчат возили туда по служебной надобности, и они обязательно брали с собой сэкономленный хлеб, чтобы раздать его детям. Невыносимо было видеть измождённых голодом людей, еле передвигающихся по заснеженным полупустым улицам.

Вопреки всем ужасам войны, девчата влюблялись. Со страхом и надеждой ожидали они возвращения своих любимых из похода, часто оплакивая погибших. В конце войны Мария получила письмо от матери, в котором она написала, что Александр вернулся с Магнитки и занял должность в райкоме, а Николай пока на фронте. Мама очень ждала и её возвращения.