Гибельдозер (Killdozer) - Теодор Старджон

— Она говорит «Все в порядке», — заявил он, сверкнув белыми зубами. Все лицо его было в пятнах смазки. — Она говорит, что хочет немного грязи поверх всей этой краски, — он стукнул каблуком по лезвию Семерки.

Том усмехнулся в ответ — улыбка странно смотрелась на его обычно серьезном лице.

— Семерка получит свою порцию, да еще потеряет большой кусок лезвия в придачу к краске, прежде чем мы закончим. Давай в седло, малыш. Построй нам спуск отсюда на ту площадку и сравняй те несколько холмиков на подходе к склону. Мы хотим подогнать туда ковш.

Пуэрториканец сидел за рулем прежде, чем Том кончил говорить. Семерка с ревом потянулась и двинулась вдоль зарослей к внешнему склону острова. Ривера опустил лезвие и песчаная почва горбом поднялась перед бульдозером, наваливаясь на лезвие и оставляя ровные валы по его краям. Ривера толкал груз по направлению к скалистому краю, Семерка тяжело ревела по мере того, как тяжесть увеличивалась, блатт, блатт, блатт, она тащилась как перегруженный вол и чуткому уху был слышен каждый оборот ее мотора.

— Чертовски хорошая машина, — заметил Том.

— И чертовски хороший оператор, — фыркнул Чаб и добавил: — …для механика.

— Мальчик в порядке, — сказал Келли. Он почему-то стоял здесь, рядом с ними, наблюдая как пуэрториканец управляется с бульдозером, так, как будто был здесь с самого начала — собственно, Келли всегда появлялся так. Высокий, гибкий, со слишком раскосыми зелеными глазами и ленивой небрежной походкой любопытного кота.

— Никогда не думал, что увижу день, когда оборудование будут выгружать вот так: собранным и готовым к работе. Наверное, раньше об этом просто никто не думал. Не приходило в голову, — сказал он.

— Ну, в наши дни бывают случаи, когда тяжелую технику приходится выгружать в спешке, — ответил Том. — Если они могут делать это с контейнерами, то почему бы не повторить номер со строительной техникой? Нам нужно быстрее построиться, вот и все. Келли, расшевели лопату. Она смазана. Мы хотим подогнать ее к обрыву.

Келли взлетел в кабину большого экскаватора и, пощелкав чем-то на контрольной панели, потянул стартовый рычаг. Дизель Мерфи фыркнул и глухо заурчал. Келли уселся поудобнее, установил дроссель и машина начала набирать обороты.

— Никак не могу привыкнуть, — сказал Чаб. — Не больше года назад нас бы тут не меньше сотни крутилось — на такой работе.

Том улыбнулся.

— Угу. И сначала нам пришлось бы строить штаб, потом бараки. Как для меня, так все к лучшему. Ни тебе расписания, ни докладных по использованной технике, ни ежедневных сводок — мираж там… только восемь человек, техники на миллион капустой, да времени три недели. Лопата и куча инструментальных ящиков уберегут нас от дождя. Армейские полевые рационы успокоят наши желудки. Мы быстро построимся, быстро уберемся отсюда и нам быстро заплатят.

Ривера закончил работу, развернул Семерку и пошел вверх по склону, утаптывая дорожку. Наверху он опустил лезвие, выдвинул его вперед и покатился вниз, сглаживая лезвием оставшиеся неровности. Том взмахнул рукой и Ривера двинулся по берегу в сторону обрыва, срезая по дороге холмики и заполняя впадины щебенкой. Он пел за работой, всем телом ощущал биение мощного мотора, микрометрическую точность движений огромной, неумолимой машины.

— Почем эта обезьяна не занимается своей смазкой?

Том покачал головой, вынул изо рта напрочь изжеванную спичку. И ничего не сказал, поскольку уже довольно долго пытался выработать у себя привычку ничего не говорить Джо Деннису. Денниса, бывшего бухгалтера, выдернули из конторы какого-то мирно усопшего строительного проекта в Вест-Индии. Он стал оператором, потому что компания нуждалась в операторах. Его отпустили с большим удовольствием, ибо склонность Денниса к мелкому конторскому интриганству была общеизвестна. Он все еще играл в эти игры. На стройке Деннис выглядел неуместно не столько из-за красного, цвета вареного рака лица и женственной походки, сколько из-за того, что лизоблюдство и заглазные сплетни выглядят в поле еще хуже, чем в офисе.

Деннис говорил:

— Этот маленький Гитлер меня достал. Почему я должен терпеть эти разговорчики? «Ты, значит, из Джорджии», — он мне говорит. А сам он кто? Янки или что?

— Парень откуда-то из Мэкона, — фыркнул Эл Новелз, который тоже был из Джорджии. Высокий, жилистый, сутулый Эл всю жизнь думал руками и ногами, мозги были для него непозволительной роскошью — до тех пор, пока Эл не встретил Джо Денниса и не начал использовать его как приставку.

— Том ничего не имел в виду, — сказал Чаб.

— Конечно, он не имел в виду. Ему надо только, чтобы мы делали то, что он хочет, так, как он хочет, особенно, если он знает, что нам это не по вкусу. Ты ведь не вел бы себя так, Чаб? Эл, скажи, правда Чаб не стал бы так на нас давить?

— Ну да, — сказал Эл, понимая, что этого от него ждут.

— Ерунда, — сказал Чаб, одновременно польщенный и сбитый с толку, он думал: «Ну что я имею против Тома? Я его не люблю, но ведь и не знаю совсем». — Том на своем месте, Деннис. У нас есть что делать — так что давайте по-хорошему. Вы, что, не можете потерпеть какие-то жалкие шесть недель?

— Ну да, — сказал Эл.

— Конечно, мы можем, — сказал Деннис. — Но какого черта они посадили нам на голову этого типа? Чаб? Чем плох ты сам? Разве ты знаешь все эти чертежные штучки — нивелировку и осушение — хуже Тома? Разве он может так разметить склон холма, как ты?

— Конечно, ты прав. Но какая разница, кто есть кто, пока работа идет? И в любом случае, я не желаю быть начальством. Подумайте, на кого повалятся шишки, если что-нибудь пойдет не так?

Деннис шагнул назад, снял руку с плеча Чаба и пихнул Эла локтем под ребра.

— Ты слышал, а, Эл. Мы имеем дело с хитрым парнем. Этого наш дядя Том точно не предусмотрел. Чаб, ты можешь быть уверен, что мы с Элом поступим именно так.

— Как так? — спросил искренне изумленный Чаб.

— Ну как ты сказал. Если работа не ладится, начальник получает нахлобучку. Поэтому, когда начальник начинает хамить, работа сразу перестает ладиться.

— Угу, — с простодушной убежденностью подтвердил Эл.

Чаб переварил про себя эти неожиданные логические выводы, понял, что почва разговора ускользает из-под его ног и пришел в ярость.

— Я ничего такого вам не говорил! Эта работа должна быть сделана, несмотря ни на что! Не будет никаких надувательств, никакого саботажа, ни в мою пользу, ни в чью-нибудь еще, если я смогу этому помешать!

— Это же только слова, — заюлил Деннис. — Мы просто хотим показать этому парню, что мы думаем о таких выскочках, как он.