Бриллиант мутной воды - Дарья Донцова

— У мальчишки пока талантов не видно, просто в садике боятся твоего вздорного характера.

Соня промолчала. Нора единственный человек, которому позволялось критиковать Коленьку.

В школе словно из рога изобилия посыпались проблемы. Оказалось, что Коленька плохо пишет, не слишком бойко рассказывает стихи и отвратительно решает задачки. Он сменил пять учебных заведений, пока Соня не нашла такое, где преподаватели ставили детям пятерки просто так, не учитывая качества приобретенных ребятами знаний.

В двенадцать лет Соня отправила Николашу учиться живописи. В музыкальную школу его, несмотря на все усилия матери, не приняли, впрочем, в балетное училище тоже. Сначала Соня приуныла. Она-то видела сына на сцене, среди рукоплещущей толпы, за роялем или со скрипкой в руках, на худой конец исполнителем роли принца в «Лебедином озере», но педагоги, как один, заявляли:

— У ребенка нет данных.

Погоревав пару дней и рассказав Норе, какие омерзительно предвзятые люди занимаются отбором детей для профессиональной сцены, Соня утешилась и обратилась к живописи. Николаша начал ходить в небольшую платную студию, расположенную в подвале одного из домов. И с этого момента Соня просто потеряла разум.

— Гениальный рисовальщик, — нахваливала она всем гостям сына, — вы только посмотрите!

Слабо сопротивляющихся приятелей хватали за руки и вталкивали в гостиную, стены которой были увешаны полотнами в дорогих резных рамах.

— Какая композиция, перспектива, краски… — восхищалась Соня.

Гости смотрели на листы ватмана, где неуверенная детская рука запечатлела елочку, кособокий домик, горбатую корову, и робко произносили:

— Потрясающе!

Вот так они и жили, Соня с Николашей. Паренек получал все, что хотел, у него у первого среди приятелей появился компьютер, музыкальный центр, мобильный телефон. При этом учтите, что зарплата преподавателя вуза, пусть даже и кандидата наук, очень маленькая, и Сонечке приходилось заниматься репетиторством, чтобы удовлетворить потребности избалованного сынули.

— Вот увидишь, — качала головой Нора, собираясь к Николаше на очередной день рождения, — ничего хорошего из принца не получится. Ты знаешь, что он придумал? Составил список и велел матери обзвонить всех гостей со словами: «Николаю лучше подарить деньги».

— А вы как отреагировали? — улыбнулся я.

— Купила копеечный брелок для ключей, — фыркнула Нора, — по-моему, это отвратительно, так выкручивать людям руки. Знаешь, Николаша захотел купить автомобиль, вот и решил потрясти знакомых матери. Понимает, стервец, что меньше ста долларов люди постыдятся положить в конверт. Ты бы видел, как он поджал губы, увидев брелочек. — Нора звонко рассмеялась и продолжила: — Небось думал, глупая Элеонора, с ее капиталами, тысячу «зеленых» отвалит. Ан нет, он уже в таком возрасте, когда можно и самому зарабатывать. Брелок ему в самый раз.

Я тяжело вздохнул:

— Вы, наверное, еще не преминули сообщить, что он хорошо подойдет к ключам от «Мерседеса».

— Именно так, — хихикнула Нора, — капризных следует учить.

Но урок не пошел впрок, и на Новый год Соня опять позвонила и заявила:

— Николаше лучше деньгами. Ах, он такой рачительный, такой аккуратный! Все тратит только на дело.

Впрочем, не стоит говорить о парне только плохое. Да, он инфантилен, крайне несамостоятелен, беззастенчиво эксплуатирует материнскую любовь и вряд ли добьется в жизни успеха. Но вместе с тем он очень любит Соню. Когда та заболела и оказалась в больнице, сын ни на шаг не отходил от ее постели. Давил сок из гранатов и моркови, носился на рынок за парной телячьей печенкой. Готовил какие-то экзотические блюда, чтобы возбудить у мамы убитый антибиотиками аппетит. Правда, деньги он насобирал в долг, и Сонечка, едва оправившись после операции, взяла в два раза больше учеников, чтобы расплатиться с кредиторами.

Еще Николаша не гуляка, он не курит, не пьет, девушками не увлекается. Свободное время проводит у компьютера. Он окончил полиграфический и сейчас подвизается в одном небольшом издательстве художником. Оклад его невелик, все тяготы материального обеспечения семьи по-прежнему лежат на не слишком крепких плечах Сонечки, но она не жалуется. Она готова день-деньской носиться по городу, только бы ее сокровище получило на ужин бутерброд с черной икрой. Когда-то в детстве анализ крови показал, что у Николаши низкий гемоглобин, и Соня взяла за правило подавать парню в кровать бутерброд с икрой. Где она добывала сей продукт в годы тотального дефицита и как расплачивалась за него, для меня оставалось загадкой. Но, несмотря ни на какие коллизии, Николаша обязательно получал лакомство.

Понимаете теперь, в какую истерику впала Соня, когда сын сообщил, что хочет жениться!

Чуева принеслась около полуночи к Норе, упала на диван и забилась в рыданиях. Ей было так плохо, что Нора, перепугавшись, вызвала своего домашнего доктора, который вколол Соне успокоительное.

— Нет, ты только послушай, — всхлипывала она, отпихивая дрожащей рукой рюмку с валокордином, которую я услужливо пытался ей подать, — нет, какой ужас!

— Что стряслось? Объясни наконец, — велела Нора.

И Соня наконец рассказала, в чем дело.

Николаша нашел девушку, ужасную особу, настоящую шалаву, без роду и племени. У девчонки есть только одно: редкое имя. Любимую Николаши звали Беата.

— Она сирота, — всхлипывала Соня, — воспитывалась теткой, которая умерла.

— Так это хорошо, — влез я, — у Николаши не будет тещи, огромный плюс!

Но Сонечка не оценила моего здравого замечания.

— Живет сия особа в трущобе, не имеет даже пары сменного белья, зарабатывает копейки, а главное, она старше Николаши, уже была замужем и воспитывает дочь. Ужас! Катастрофа! Я никогда не допущу этого брака!

Через некоторое время выяснилось, что все не так жутко, как казалось вначале.

У Беаты есть собственная квартира, правда, крохотная, однокомнатная, расположенная в одном из самых дешевых районов Москвы — Капотне. Но Соня с Николашей обитают в Бескудникове, в панельном доме улучшенной планировки. Побывав один раз у них в гостях, я страшно удивился и спросил Нору:

— Чем же эта квартира отличается от обычной? О какой «улучшенной планировке» идет речь? Кухня крохотная, санузел совмещенный, потолок давит на макушку.

— Ну с твоим метром девяносто пять везде низко, — ухмыльнулась Нора, — а насчет «улучшенности»… Думаю, речь идет о шкафе.

— О чем? — изумился я.

— Ну, у Сони прямо возле входной двери сделали встроенный шкаф, такой небольшой отсек, куда можно запихнуть два пальто. В обычных домах это не предусмотрено!

Я не нашелся что ответить. Но нас сейчас не интересуют жилищные условия Сони. Главное, что она не обладала тридцатикомнатным дворцом на Рублевском шоссе и не могла сказать, что Беата польстилась на жилищные условия жениха. В конце концов, однокомнатная квартирка в Капотне и «двушка» в Бескудникове не слишком отличаются друг от друга.

Потом выяснилось, что никакой дочери у Беаты нет, просто ей иногда подсовывает своего ребенка младшая сестра.

Вот насчет возраста чистая правда. Избранница оказалась старше жениха и замужем успела побывать.

В семье Чуевых разгорелась настоящая война. До сих пор Николаша никогда особо не спорил с матушкой, даже подростковый период он миновал без особых скандалов и отстаивания собственного мнения. На мой взгляд, это говорило о его полнейшей несамостоятельности и глубочайшем инфантилизме, но Соня, закатывая глаза, говорила:

— Мой мальчик просто чудо. Как послушаешь, что другие парни в пятнадцать лет творят, дурно делается, родителей ни в грош не ставят! А Николаша, чуть что, за советом бежит.

Но, познакомившись с Беатой, Николай кардинально переменился, я даже начал испытывать к парню нечто похожее на уважение. Он заявил матушке:

— Мы поженимся в декабре.

Соня пыталась отговорить его, но сын стоял на своем. В дело были пущены все женские уловки: фальшивый обморок, вызов врача, причитания: «Вот умру, пожалеешь обо мне, да поздно будет». Но все оказалось напрасно. Николай был тверд в своем желании иметь жену. В прошлую пятницу мы с Норой получили две розовые открытки с изображением целующихся ангелочков. На них золотыми буквами было написано: «Николай Чуев и Беата Быстрова приглашают вас на свое бракосочетание, которое состоится в 12 часов дня 30 декабря по адресу: Пименовский проезд, дом 2».

Я посмотрел на календарь. 29 декабря. До свадьбы оставалось ровно сутки.

— Вот что, — резко сказала Нора, — поезжай к Чуевым и узнай, что у них произошло.

Я кивнул и отправился к машине.

Глава 2

До Бескудникова я добрался через два часа, угодив во все возможные пробки. Ездить по Москве становится все более проблематично, иногда мне кажется, что удобнее пользоваться метро, но, к сожалению, в нашем городе полно мест, где нет станций подземки. Автовладельцы согласятся со мной в том, что перед праздниками на дорогах столицы наступает полный паралич. В Москву караванами съезжаются гости. Люди хотят сделать покупки или просто погулять по городу. Но большинство шоферов, чьи машины украшены иногородними номерами, не имеют опыта вождения в огромном мегаполисе, не знают улиц, переулков и путают Бульварное кольцо с Садовым. Из-за их нерасторопности, нерешительности и плохой реакции количество пробок возрастает. И потом, пусть простят меня милые дамы, но кое-кому из них просто противопоказано браться за руль.