Дом у озера - Кейт Мортон

Прошло около года с того дня, как Элис впервые его увидела. Он появился в Лоэннете поздним летом тысяча девятьсот тридцать второго, в тот жаркий и сухой промежуток времени, когда праздничное волнение Иванова дня прошло и оставалось только покориться одурманивающему зною. На поместье снизошла благодать ленивого умиротворения, и даже порозовевшая от жары мама, которая была на восьмом месяце беременности, сняла жемчужные браслеты и закатала по локоть шелковые рукава.

В тот день Элис сидела на качелях под ивой, лениво раскачивалась и обдумывала Очень Важную Проблему. Отовсюду, если вслушаться, доносились звуки семейной жизни – мама и мистер Ллевелин смеялись вдалеке под ленивый плеск лодочных весел, Клемми что-то бормотала себе под нос, раскинув крыльями руки и бегая кругами по лужайке, Дебора пересказывала няне Роуз все скандалы последнего Лондонского сезона, – а Элис погрузилась в собственные мысли и не слышала ничего, кроме приглушенного жужжания насекомых.

Она почти целый час сидела на одном месте, не замечая, что новенькая ручка протекла и по белому хлопчатобумажному платью расплывается чернильное пятно, когда из сумрака рощи материализовался молодой человек и вышел на залитую солнцем дорогу. С холщовым мешком через плечо и пиджаком в руках, он шел твердым, упругим шагом, и Элис перестала раскачивать качели. Она следила за ним, старалась разглядеть получше из-за плакучих ветвей ивы, и не замечала, что щеку трет жесткая веревка.

Благодаря причуде географии в Лоэннет нельзя попасть случайно. Поместье располагалось в лощине, окруженной густым лесом, совсем как дома в сказках. (И в кошмарах тоже, только тогда Элис об этом не думала.) Лоэннет – их собственный счастливый уголок, дом нескольких поколений семьи Дешиль, родовое гнездо матери Элис. И все же вот он, чужак, прямо посреди имения, и послеобеденные чары сразу разрушились.

Элис обладала природным любопытством – о чем ей часто говорили окружающие, и она воспринимала их слова как комплимент, – но собиралась использовать эту свою черту с пользой. Впрочем, в тот день ее интерес подогревало не любопытство, а досада и желание отвлечься. Все лето Элис лихорадочно трудилась над остросюжетным любовным романом, однако три дня назад дело застопорилось. И все по вине главной героини, Лауры, которая после нескольких глав, призванных показать ее богатый внутренний мир, отказалась сотрудничать. Когда милую девушку познакомили с высоким темноволосым красавцем со звучным именем лорд Холлингтон, она неожиданно растеряла весь свой ум и обаяние и стала до ужаса скучной. Ладно, решила Элис, глядя, как молодой человек идет по подъездной дорожке, Лаура обождет. Подвернулось кое-что другое.

Через поместье бежал болтливый ручей, радуясь короткой передышке под жарким солнцем, прежде чем снова нырнуть в сумрак леса. Его берега соединял оставшийся от двоюродного прадеда каменный мост, через который лежала дорога в Лоэннет. Дойдя до моста, незнакомец остановился. Медленно повернулся в ту сторону, откуда пришел, и взглянул на что-то в своей ладони. Клочок бумаги? Или это игра света? Наклон головы, долгий взгляд на лесную чащу свидетельствовали о сомнениях, и Элис прищурилась. В конце концов, она – писательница и понимает людей, уязвимость сразу бросается ей в глаза. Почему незнакомец так неуверен, в чем причина? Он вновь повернулся вокруг себя, приложил руку ко лбу и уставился на дорогу с чертополохом по обочинам, которая вела к дому, спрятавшемуся за тисовыми деревьями. Молодой человек не двигался и, похоже, затаил дыхание; затем под взглядом Элис положил вещевой мешок и пиджак на землю, поправил на плечах подтяжки и тяжело вздохнул.

И тогда Элис осенило. Она сама не понимала, откуда берутся внезапные озарения, открывающие доступ к мыслям других людей. Элис просто знала о чем-то, и все. Вот как сейчас: незнакомцу явно не доводилось бывать в подобном месте. Тем не менее этого человека ждала встреча с судьбой, и хотя какая-то его часть хотела развернуться и уйти, даже толком не ознакомившись с поместьем, от судьбы просто так не сбежишь. Весьма захватывающее предположение, и Элис еще крепче ухватилась за веревку качелей, наблюдая за молодым человеком; в ее голове роились мысли.

Конечно же, он поднял пиджак, закинул на плечо вещевой мешок и зашагал по дорожке к скрытому за деревьями дому. В поведении незнакомца появилась вновь обретенная решимость, и те, кто плохо разбираются в людях, наверняка подумали бы, что он легко справится со своей задачей. Элис довольно улыбнулась, и тут ей пришла в голову мысль, от которой она чуть не свалилась с качелей. Элис заметила чернильное пятно на своей юбке и нашла решение Важной Проблемы одновременно. Это же ясно как божий день! Лаура, которая встретила своего собственного таинственного незнакомца, тоже гораздо проницательнее большинства людей и наверняка заглянет под его маску, узнает об ужасной тайне и темном прошлом, а потом, когда останется с ним наедине, прошепчет…

– Элис!

Оказавшись в ванной комнате своего дома, Элис подпрыгнула от неожиданности и больно ударилась щекой о деревянную оконную раму.

– Элис Эдевейн, где ты?

Она бросила взгляд на закрытую дверь. Вокруг таяли приятные воспоминания о прошлом лете, остром чувстве влюбленности, первых днях романа с Беном и пьянящей связи между их отношениями и ее творчеством. Бронзовая дверная ручка слегка задрожала от торопливых шагов на лестничной площадке, и Элис затаила дыхание.

Всю неделю мама была на грани нервного срыва. Обычное дело. Она не любила гостей, но праздничный прием в Иванову ночь давно стал семейной традицией рода Дешиль. Мама боготворила своего отца, Генри, потому каждое лето и устраивала праздник в его честь. И всякий раз ужасно нервничала – такой вот она уродилась! – однако в этом году превзошла саму себя.

– Я знаю, что ты здесь, Элис! Дебора видела тебя пару минут назад.

Дебора – старшая сестра, основной пример для подражания, главное зло. Элис стиснула зубы. Мало того что ее мать – прославленная Элеонор Эдевейн, так еще и повезло родиться за сестрой, которая почти такое же совершенство! Красавица, умница, обручена с самым завидным женихом прошедшего сезона… Слава богу, еще есть Клементина, младшенькая, такая странная, что даже она, Элис, по сравнению с ней кажется почти нормальной.

Пока мама в сопровождении Эдвины стремительно шагала по коридору, Элис с треском приоткрыла окно и подставила лицо теплому ветерку, наполненному соленым запахом моря и ароматом свежескошенной травы. Эдвина, вот единственная живая душа, которая терпит маму в ее нынешнем состоянии! Впрочем, Эдвина – золотистый ретривер, и вряд ли ее можно назвать душой в полном смысле этого слова. Даже папа несколько часов назад сбежал на чердак и теперь наверняка отлично проводит время над своим грандиозным трудом по естественной истории. Проблема в том, что Элеонор Эдевейн всегда стремилась к совершенству и любая мелочь праздника должна была отвечать ее высоким стандартам. Элис довольно долго переживала из-за того, что не оправдывает мамины ожидания, хотя тщательно скрывала это под маской напускного безразличия. Ее огорчало и отражение в зеркале – слишком высокий рост, непослушные рыжевато-каштановые волосы, – и то, что она предпочитала компанию вымышленных персонажей людям из плоти и крови.

Но теперь все изменилось. Элис с улыбкой смотрела, как Бен добавил еще одно бревно к быстро растущему сооружению, будущему костру. Может, она и не так очаровательна, как Дебора, и уж точно ее имя не обессмертят в популярной детской книге, как мамино, неважно. Она совершенно другая. «Ты – прирожденный рассказчик, Элис Эдевейн, – заметил как-то раз вечером Бен, когда голуби летели домой на ночлег. – Я еще никогда не встречал человека с таким богатым воображением, такими интересными мыслями». Он говорил тихо и не сводил взгляда с Элис. Тогда Элис посмотрела на себя его глазами, и ей понравилось то, что она увидела.

Мама еще не свернула за угол, а до двери ванной уже донесся ее голос: она говорила что-то о цветах.

– Конечно, мамочка! – восхитительно высокомерным тоном пробормотала Элис. – Только не выпрыгивай из трусов!

В упоминании нижнего белья Элеонор Эдевейн было некое великолепное кощунство, и Элис сжала губы, чтобы не рассмеяться.

Бросив из окна прощальный взгляд на озеро, Элис вышла из ванной, на цыпочках прокралась к своей комнате и вытащила из-под матраса заветную папку. Перепрыгивая через две ступеньки и лишь чудом не споткнувшись о потрепанный край красного белуджистанского ковра, который прадедушка Хорас привез из путешествий по Ближнему Востоку, Элис спустилась вниз, схватила со стола в зале корзинку и выбежала из дома, навстречу новому дню.

Надо сказать, погода стояла прекрасная. Элис невольно начала мурлыкать под нос, пока спешила по вымощенной камнем дорожке. Корзинка почти наполовину наполнилась, а ведь Элис еще даже не дошла до лужайки с полевыми цветами. Самые красивые цветы росли именно там, оригинальные и необычные, в отличие от садовых – ярких, но заурядных. Элис тянула время. Все утро она пряталась от матери, а теперь ждала, когда мистер Харрис пойдет обедать: хотела застать Бена одного.