Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Беженец Федя - Юрий Бердан

Беженец Федя - Юрий Бердан

Читать онлайн Беженец Федя - Юрий Бердан

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4
Перейти на страницу:

Самое необычное, сногсшибательно неожиданное выскочило чуть позже, когда из Вашингтона пришла бумажка, уведомляющая Рабиновичей о том, что все необходимые документы получены и сведения введены в специальную компьютерную программу. При этом перечислялись имена-фамилии и прочие данные о лицах, претендующих на получение статуса беженца для приезда в этом статусе в США на основании родства с Еленой Рабинович, урожденной Гликман.

Список был будто прямиком из рубрики “невыдуманные анекдоты”, и Рабинович, взглянув на него, долго смеялся и специально звонил друзьям, чтобы те послушали, и друзья, послушав, веселились тоже. Если бы знал тогда Рабинович, над чем смеется…

Так что же? А вот что. Сестрица быстренько последовала давно ею ожидаемому воплю “собирайтесь!” и… И дальше пошли раскладки. Она выезжает вместе с семьей сына, но у невестки есть родители — пенсионеры, которые без дочери и внука и трех дней не проживут, да и дочь с внуком — без них тоже. Надо их брать с собой, тем более, что люди хорошие, душевные, работящие. Отец сорок лет проработал на стройке и дослужился до бригадира, мама вышла на пенсию с почетной должности маркировщицы картонажной фабрики, где в свое время была бессменной ударницей труда (или трудовой ударницей? — уже и подзабылось…). Всё путем, как выражался Федя, но слышал это Рабинович от Феди уже потом.

У невесткиных папы-мамы имелась еще одна дочь и два от нее внука, без которых они — тоже никуда, хоть осыпь всей конвертируемой валютой мира, а также второй зять, шофер-дальнобойщик Витя, основательный парень, абсолютно не пьющий с тех пор, как чуть ли не до смерти отравился грибами. Отравился-то грибами, но грибочки в тот раз шли под водочку, что его, как сказали врачи, и спасло. Продезинфицировало. Но всё одно — больше никогда не стал ни водку, ни грибы.

Вроде внушительная подобралась компания, можно паковать чемоданы. Ан — нет: у Вити под городом Белгородом в селе Стародырьево существует мамаша, колхозная пенсионерка, бывшая доярка Фрося. Негоже это, не по-христиански — умотать за океан, бросив на произвол престарелую кровную родню, будто ты какой жлоб-американец.

А у тети Фроси — сестра Глаша; вся их жисть с друг-дружкой, можно сказать, не-разлей-вода: бедовали-вдовствовали, кровавые мозоли нарабатывали, сыновей подымали, из нужды выбирались, плакали-пели — всё вместе. Разделиться, что живьем разрезать. А у бабы Глаши — сын, колхозный конюх, шебутной мужик, выпивоха Федя… На ём, слава те Господи, цепочка кончается, посколь Федя бобыль, а значит своего продолжения в этой жизни у него в наличии не наблюдается. Не оставлять же Федю — пропадет, замерзнет под первым забором…

Пришло время, когда стало ясно, что смех был несколько преждевременным… Пришло время встречать-обустраивать. “Хорошо, что не всю Россию”, — уныло иронизировал Рабинович.

Не всю Россию, но и не всю цепочку тоже. Племянник решил погодить годик-другой. Он успешно коробейничал, или, как говорят на нынешнем новоязе, “челночил” между своим городом и чуть ли не десятком знойных стран, возя туда-сюда всяческое барахло, и надо быть чокнутым в последней стадии, чтобы бросить это занятие, пока оно давало приличный навар, пока “шел клев”. Так и мотался по свету с баулами в статусе спасающего свою жизнь беженца…

Сестра не слишком торопилась тоже. Имелось у нее соображение сугубо коммерческого свойства: к городу прицеливались несколько иностранных фирм; вот когда они здесь через какое-то время обоснуются, появится возможность, что уже во многих местах страны проверено, очень прилично продать квартиру, а сейчас что — сейчас в их городе недвижимость шла не очень… Вот когда… тогда можно будет спокойно бежать, как нормальному беженцу… Ну а бывшие бригадир и знатная маркировщица — куда они от своей любимой младшенькой? К Рабиновичам ехали остальные…

Сейчас бы посмеяться, но уже не хотелось.

— Ну? Что теперь? — спросил Рабинович жену.

Та пожала плечами, пытаясь сделать это как можно невозмутимей:

— А ничего. Знать не знаю никаких вить и фрось. Кто они мне? Ничего не собираюсь делать.

— А кто будет делать? На улице людей оставить?

— Почему на улице? Есть же, в конце концов, организации, которые встречают, размещают… Я слышала. Еврейские такие организации…

— Ха-ха! Блеск! Я сейчас позвоню в синагогу и попрошу обласкать приезжающих из села Стародырьева чистокровных евреев Глафирью Никоновну и Федора Силантьевича Кондратьевых!… Кто мне говорил — не вмешивайся? Кто мне говорил — толстокожий? Кто закатывал истерики? Где они, твои умирающие с голода близкие?

— Не трогай меня! Я знаю, ты специально доводишь меня до сердечного приступа! Делай, что хочешь, сам делай, но не трогай меня!…

И Рабинович вынужден был делать. Он представлял себе, как они выходят из здания аэропорта, затравленно озираются в поисках встречающих их Рабиновичей, ждут час, пять, десять, голодные, растерянные, измученные долгим двадцатичасовым перелетом, с двумя маленькими хныкающими детьми, не зная на всех вместе и трех английских слов… Кучка потерянных провинциалов в чужом неведомом мире, почти что на другой планете… И ему заранее становилось совестно и душевно зябко.

Кроме того рано или поздно они всё равно их отыщут. Отыщут и заявятся. Пригреют для начала их в какой-нибудь ночлежке, найдут им переводчика, подключат полицию…

Пришлось взять несколько припасенных для удлинения отпуска или на другой экстраординарный случай “сикдейс”[1], поскольку, как и все более-менее здоровые люди, Рабинович в ближайшие пятьдесят лет болеть не собирался, и помотаться в поисках квартиры, а потом шуровать по знакомым и соседям, гараж-сейлам и, украдкой в темноте, — по свалкам, а потом подвозить и затаскивать на шестой этаж кровати, матрасы, стол, стулья, кое-что из посуды… Самое необходимое на первый день — отоспаться-перекусить-оглядеться, а потом уже пусть укомплектовываются потихоньку сами. Нет худа без добра: почистил, наконец, многолетние завалы в стенных шкафах, подвале и гараже, освободился от кое-какого старья. Правда, старье это в большинстве своем выглядело типично по-американски — будто только из магазина. Злился, обзывал жену, про себя, конечно, разными нехорошими словами, ругал себя вслух за мягкотелость и гнилой характер, но куда было деваться…

Ладно, встретил-привез…

На всех вместе английских слов было еще меньше, чем он предполагал, а понятия о том, куда они попали, что вокруг них происходит и чем надо им заниматься, чтоб продолжать жизнь, — вообще не просматривалось. И Рабиновичу пришлось отодрать изрядный кус уже непосредственно от самого отпускного времени, чтобы заняться хождениями-сопровождениями по всевозможным офисам для выматывающих своей нудной неспешностью оформлений, да еще после стояния в длиннющих душных неопрятных очередях. Это было оформление первоначальных документов, пособий, медицинских дел, талонов на питание и разного другого… — Вы уж нас не бросайте, Павлуша, — утирала глаза несвежим носовым платком тетя Фрося, — мы без вас совсем пропадем… Вы нам один близкий-родной человек на всю эту Америку…

Как-то Рабинович грустно подсчитал, во сколько влетела ему в денежном выражении почетная роль “близкого-родного”. Получилось, если считать только квартирные взносы и более-менее крупные траты, что-то за три тысячи. Сказать, что ли? Намекнуть? Не двадцатка же. Им-то какую-то часть этих денег вернули. Его денег… Поколебался-помаялся, потом махнул рукой — налог на жизнь. Поскорее бы только разделаться.

Но разделаться не получалось. Чуть ли не через день возникали ситуации, когда без него или просто без английского языка обойтись было невозможно. Но, слава Богу, случалось это теперь в разовом, так сказать, порядке. А регулярным стало общение с Федей. Из своего “спального” района он добирался до их дома пешком, а это был добрые полтора часа пути, но не тратиться же на метро, да и не давали ему никаких денег: испытано еще по житью-бытью в Стародырьево. Там хоть пустые бутылки обратно принимали…

Федя долго, иногда часами ждал, терпеливо покуривая на крыльце, и, завидев притормаживающую перед въездом на площадку перед домом машину Рабиновича, поднимался, тщательно отряхивал пузырящиеся, купленные еще в Стародырьевском сельпо брюки и торопился навстречу с вытянутой для пожатия серой крапистой от долгого специфического труда ладонью:

— Здорово, прохвессор! А я уже тута…

Они шли на кухню и садились за стол. Отрешенная Лена молча ставила перед ними ужин и выходила. Федя по-хозяйски подходил к холодильнику, открывал его и, если внутри стояла бутылка водки, брал ее, говоря при этом: “Люблю с холоду”. Если в холодильнике бутылки не было, вразвалочку направлялся в гостиную к бару… Уж там-то водка была всегда. Приносил, приговаривая: “Люблю с холоду, а коли нету, тогда любую”. Потом, облизывая губы от нетерпеливого предвкушения, наливал граммов по сто в чашки или стаканы, поскольку рюмок не признавал, и выдыхал:

1 2 3 4
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Беженец Федя - Юрий Бердан торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит