Человек семьи - Робин Мур

После первых двух выстрелов мужчина не упал, а прислонился спиной к автомату, как пришитый ударами пуль. Третий выстрел снес край его черепа, метнув круглый, как блюдце, кусок кости в настенное изображение Неаполя. Человек со стоном соскользнул на пол, порвав свой синий в полоску пиджак, зацепившийся за ручку автомата во время падения.

Пат ждал, не выпуская пистолет из руки, готовый среагировать на любые звуки или оружие. Но было слышно только, как брызжет кровь и ее капли растекаются по линолеуму. Светя фонариком, Пат осторожно подошел вплотную к телу и выпустил в него оставшиеся пули.

Целую минуту Пат прислушивался, не последуют ли звуки дыхания пли стоны, затем приподнял серое веко взломщика, стараясь не смотреть на бесформенную правую часть черепа. Лицо убитого было незнакомым, но походило на множество других, встречавшихся ему в клубах Маленькой Италии, – жесткое лицо неудачника. Пат был возбужден, но не ощущал жалости к своей жертве.

На стене возле входа в зал висел платный телефонный автомат. Пат набрал номер центрального пульта – 3100.

– Докладывает патрульный Пат Конте с участка на Элизабет-стрит. У меня здесь покойник. Салливан, сразу к северу от Хьюстона. Немедленно пришлите машину.

Дежурный за пультом отвечал отрывистым, безличным, невыразительным тоном. Выслушал сообщение без замечаний, только сказал: "Хорошо. Нуждаетесь в помощи?"

– Нет, этот парень мертв.

– Ладно, срочно высылаем машину.

Пат присел на венский стул, дожидаясь патрульной машины. Усевшись на гладкое сиденье, он вдруг ощутил незнакомое давление на бедро. Это был пружинный нож, лежавший в кармане брюк. Вытащив оружие из кармана, Пат нажал на кнопку из хрома, высвободил тонкое, изящное лезвие и обтер нож носовым платком. Быстро подошел к растекающейся луже крови вокруг неподвижного тела. Поднял вялую руку взломщика за рукав пиджака. Аккуратно действуя, прижал лезвие к мягким пальцам руки, которая была еще теплой и не окоченевшей. Когда Пат уронил ее снова, нож упал на некотором удалении от пальцев. Лезвие тускло блеснуло в свете, просачивающемся в задние окна.

С севера Пат услышал завывание сирен приближающихся полицейских машин.

Вынув из кармана значок полицейского в кожаном футляре, он подошел к двери, чтобы встретить приехавших полицейских.

Это была первая выплата долга новичка-патрульного Пата Конте. Первая выплата долга "семье", с которой он никогда не расплатится полностью. Это были проценты, всего лишь проценты, которые он потом и кровью должен выплачивать акуле-ростовщику всю свою жизнь.

Глава 2

Три машины с включенными мигающими огнями на крышах появились со стороны Шестого участка почти одновременно. Пат стоял в освещенной передней двери, показывая входящим свой полицейский значок. Высокий сержант возрастом не более тридцати лет первым выскочил из машины.

– Это вы звонили? – спросил он Пата.

– Точно. Патрульный Пат Конте, Пятый участок.

– Что случилось?

– Я стрелял там в бандита. Он взламывал игральные автоматы. Думаю, что убил его. Он кинулся на меня с ножом.

Сержант обернулся к высокому молодому водителю, стоявшему рядом.

– Вызови лаборантов и детективов, – распорядился он. – Посмотрим, что здесь произошло.

Двое патрульных последовали за Патом и сержантом. Они быстро нашли выключатели и зажгли мерцающие флюоресцентные лампы. В сверкающем освещении лицо мертвеца приобрело голубой оттенок, а лужа крови на полу стала черной.

– Эй, парень, – сказал сержант, – ты явно не хотел рисковать, ведь так?

– Он бросился на меня с ножом! Со мной такое случилось впервые. Конечно, я не мог рисковать.

– Все правильно сделано, малыш. Нечего церемониться с таким дерьмом – никто и "спасибо" не скажет. А как случилось, что тебя занесло сюда именно в это время?

– Шел домой, – ответил Пат. – Выпил кофе в забегаловке, расположенной где-то невдалеке на этой улице. Заметил в глубине закусочной проблески света и какое-то движение. Попытался открыть дверь. Она была не заперта. Обнаружил, что этот парень возится с автоматами. Велел ему оставаться на месте, но он повернулся ко мне с раскрытым ножом. Я вынул пистолет и выстрелил в него. Вот и все.

Сержант ухмыльнулся:

– А затем убедился, что убил его, ведь так?

Пат поглядел ему в глаза:

– А вы бы не сделали того же на моем месте?

Сержант пожал плечами:

– Ладно, оставим этот вопрос детективам. Вернемся в участок и заполним формы для ареста и прочую дребедень. Можешь сесть в мою машину.

Они двинулись сперва на север, затем на запад, параллельно набережной, мимо ряда неприглядных складов, пока не приблизились к старинному дому из песчаника, в котором находился Шестой участок. Пат направился в комнату детективов на втором этаже – сообщить информацию для доклада о необычайном происшествии.

– Ты должен заполнить карточку на арест этого парня, – напомнил ему сержант. – Обвинить его во взломе с вторжением и в попытке убийства или в чем-нибудь в таком же духе. Иначе у тебя начнутся большие неприятности.

Пат рассказал подробности происшествия управляющему чиновничьей службой. Тот начал заполнять на пишущей машинке формы об аресте и форму 61 для детективов и лейтенанта. Наконец чиновник оформил светло-желтую копию доклада об аресте со всеми сопутствующими подробностями инцидента. Эти бумаги должны были послужить основанием для расследования убийства, которое последует после их заполнения. Пат, кроме того, должен был помочь в составлении документов на человека, сопротивлявшегося аресту, незаконно проникшего в закусочную, напавшего на полицейского со смертоносным оружием.

Примерно через час из прокуратуры прибыл подвижный юноша в очках с роговой оправой, чтобы узнать подробности дела. Он задал Пату несколько дополнительных вопросов для уточнения происшествия, внимательно выслушал его ответы и размашисто записал их на длинном желтоватом юридическом бланке.

– Звучит нормально, – заметил он, когда Пат закончил свой рассказ. – По-моему, вы заслуживаете поощрение за проведение этой операции. Зайдите завтра в морг, чтобы опознать труп. А также загляните в баллистический отдел внизу. Пусть они выпустят несколько пуль из вашего пистолета для сравнения.

Когда Пат повернулся от высокой конторки, расположенной в холле участка, к нему поспешил смуглый молодой человек с длинными волнистыми волосами, в плисовом пиджаке и спортивной рубашке с открытым воротом.

– Вы патрульный Конте?

– Да, это я.

– Меня зовут Арни Файн, "Дейли ньюс". Как я понял, вы застрелили бандита на Салливан-стрит?

– Да, но я не знаю, могу ли сейчас рассказывать об этом.

– Ну, знаете ли, большинство подробностей мы выясним из папки с документами об арестах. Мне хотелось бы получить от вас некоторые детали того, что произошло.

– Вы не станете возражать, если я выпью чашечку кофе? – спросил Пат.

Парнишка ответил, что не имеет ничего против. Они сели в комнате для показаний, и Пат повторил свою историю. Они проговорили минут пятнадцать. Пат мог рассказать гораздо больше, но, казалось, репортеру и этого было достаточно.

– Все будет прекрасно. Продиктую в редакцию по телефону. Может, попадет в последний выпуск. Если нет, то опубликуют в утреннем номере.

– Вы хотели бы иметь мой снимок? – спросил Пат.

– Нет. Все случилось слишком поздно. Вы хотите прослыть настоящим героем? Тогда необходимо, чтобы происшествие случилось в десять утра или в одиннадцать или еще лучше – после полудня. После закрытия "Пост" и "Джорнел", скажем, в три часа дня.

– Я ведь просто так спросил, – сказал Пат, смущенный собственным предложением.

– Как-нибудь встретимся, – проговорил репортер, засовывая в боковой карман комок сероватой дешевой бумаги.

Пат допил чашку тепловатого кофе и направился к двери. Казалось, его оголенные нервы ниточками свисали прямо с костей. Он не чувствовал ничего во время всей операции, но теперь ощущал себя полностью опустошенным. Вспомнив, что вблизи реки на Кристофер-стрит до сих пор открыт матросский бар, Пат заглянул туда и быстро выпил три рюмки. Вначале подумал, не стоит ли позвонить Артуру и сообщить о проделанной работе, но затем решил, что это плохая идея. Ведь дело сделано и труп уже никуда не денется. Утром у них будет прорва времени для разговоров.

На следующий день Пат заскочил в морг при больнице Беллвью, чтобы "полюбоваться" результатами своей ночной работы. Тело даже не прикрыли простыней. С пальца на ноге свисала бирка "НЛ90" (неопознанная личность). Отстреленная часть черепа была кое-как прикреплена несколькими стежками. Человек был толстым, обвисшие грудные мышцы напоминали грудь пожилой женщины. Его кожа приобрела пурпурный цвет, даже детородный член, крошечный и сморщенный, был пурпурным. Неровная линия шва протянулась от мошонки до самой шеи, напоминая гигантскую застежку-молнию. Посередине грудины зияла аккуратная кучка рваных пулевых отверстий.