Роль международных организаций в современной геополитике - Евгений Вячеславович Волынкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Между тем, реалисты и либералы согласны с тем, что международная политика происходит в условиях анархии. Подразумевается отсутствие международного правительства, которое могло бы обеспечить соблюдение международных законов, а также осуществлять надзор за соблюдением государствами двусторонних и многосторонних соглашений. Это делает международное сотрудничество, в частности, труднореализуемым. Однако многостороннее сотрудничество не является невыполнимой задачей. МО способствуют международному сотрудничеству, стимулируя государства и устраняя ограничения, насколько это возможно.
Неолиберальные институционалисты стремятся дать определение МО, подчеркивая важность МО как форумов для посредничества в установлении мира и сотрудничества. Хотя неолиберальная институционалистская наука определяет огромную роль МО, она не предоставляет МО независимую автономию от принимающих их государств. Вместо этого неолибералы подчеркивают, что в международной системе есть нечто большее, чем военная мощь, и МО нацелены на решение более важных вопросов, таких как права человека.
Таким образом, и неореализм, и либеральный институционализм остаются государствоцентричными, поскольку в их основе лежит межправительственный принцип. То есть, МО действуют в общих интересах государств, что делает их зависимыми от принимающих государств в принятии решений. Хотя государствоцентричные подходы обеспечивают огромное количество исследований о функциях МО, они по-прежнему рассматривают МО как пустые оболочки. Для них они не имеют онтологической независимости. Согласно этим подходам, государства предоставляют деньги для поддержания устойчивости МО и благодаря этому доминируют в принятии решений в МО, что затрудняет представление о роли МО как о чем-то большем, чем инструменты принимающих государств. Уместно задать вопрос, почему МО ведут себя так, как они ведут себя. Поскольку реализм и либерализм, однако, не дают оснований для утверждения независимых функций полезности для МО.
Часть вторая
Конструктивисты же предлагают структуру, которая выходит за рамки экономики и рассматривает МО как "социальные факты", которые демонстрируют способность создавать свои собственные правила, нормы и интересы благодаря своей бюрократической структуре. Конструктивизм, во многом схожий с институциональным либерализмом, подчеркивает роль идеологических факторов в международной политике. Рагги утверждает, что идеологические факторы могут влиять на "мировоззрение и поведение" государств в культуре, стремлениях и убеждениях. Более того, по мнению конструктивистов, человеческое сознание может повлиять на ход международной политики, что приведет к сотрудничеству между странами. Аналогичным образом, Вендт утверждает, что социальные структуры, созданные путем обмена приобретенными знаниями, формируют международную систему. Влияние на систему может быть как положительным, так и отрицательным. Эти структуры также способны влиять на мир и безопасность в международной системе. Таким образом, государства ценят роль МО в международной системе и предпочитают сотрудничество. Следовательно, чтобы понять автономию МО, нам необходимо обратить внимание не только на интересы государств, но и на интересы МО.
По мнению Хафтеля, независимость института во многом определяет его авторитет и влияние – его способность формировать международную политику. Поэтому мы рассматриваем МО как бюрократии, управляемые собственной внутренней логикой и нормами, что позволяет им быть независимыми с собственным рационально-правовым авторитетом. Таким образом, бюрократическая природа МО позволяет им быть политическими существами, независимыми от принимающих государств и структур обществ, для обслуживания которых они были созданы, благодаря их рационально-правовому авторитету, нормативной привлекательности, контролю над информацией и экспертизе.
МВФ создает правила, которые обеспечивают решения по урегулированию экономического кризиса и дефицита платежного баланса. Также КПЧ ООН создает свой набор правил, определяющих, как предотвратить и решить кризис беженцев, что, в свою очередь, легитимирует вмешательство МО. Более того, правила могут устанавливать идентичность MO, например, правила миротворческой деятельности ООН.
Бюрократия по определению является авторитетом, а каждый авторитет – это социальная конструкция. Центральная роль правил позволяет МО иметь рационально-правовые полномочия и экспертные знания, что формализует основу их независимости. Будучи
бюрократиями, МО воплощают авторитет не только для формирования рационально-правовой власти. Все это позволяет МО действовать как автономным единицам принимающих государств, поскольку МО делают больше, чем просто выполняют международные соглашения между государствами. Существует четыре типа авторитета: рационально-правовой, делегированный, моральный и экспертный, которые в большей степени способствуют превращению МО в независимый орган.
Этот авторитет позволяет МО использовать дискурсивные и институциональные ресурсы, чтобы заставить других субъектов подчиниться им. Рационально-правовые полномочия и делегирование формируют краеугольный камень независимости МО от принимающих государств. Делегирование полномочий по созданию правил или разрешению споров было отнесено к основным элементам степени автономии институтов. Независимость МО и делегирование тесно взаимосвязаны, и МО, обладающие большими полномочиями по делегированию, имеют возможность формировать политику и определять повестку дня. Таким образом, полномочия бюрократий позволяют МО стать независимыми от государств, которые их создали. Как бюрократия, МО наделены властью, вытекающей из легитимности рационально-правовых полномочий, технических знаний и контроля над информацией. Эти факторы обеспечивают прочную теоретическую основу для восприятия МО как автономных игроков в более широкой социальной среде. Как утверждают Кеннет Эббот и Дункан
Синдал, они определяют "институциональную независимость" МО благодаря их бюрократической структуре, которая обладает легитимной властью и контролирует информацию и опыт.
Примеры того, как МО стали независимыми благодаря контролю над информацией и рациональностью, легко доступны. Например, миротворцы ООН подкупают свою власть, утверждая, что они являются независимыми, нейтральными субъектами, которые просто выполняют резолюции Совета Безопасности ООН. Миссия ООН по делам временной администрации в Косово (МООНК) является ярким примером МО как независимой власти, функционирующей как наднациональная бюрократия. МООНК была учреждена в 1999 году в соответствии с резолюцией 1244 Совета Безопасности ООН после косовского кризиса. Резолюция требовала вывода войск Союзной Республики Югославии из провинции Косово и создания временной гражданской администрации в Косово, чтобы предоставить региону значительную автономию. МООНК сыграла важную роль в управлении делами Косово, решая
внутренние вопросы, такие как образование и здравоохранение, тем самым превратив его в новый автономный государственный уровень. Таким образом, МООНК была представителем международной бюрократии, обладающей собственной независимой властью, как негосударственный участник.
Моральный авторитет бюрократии позволяет МО представлять себя как деполитизированных и беспристрастных участников. Экспертный авторитет делает МО независимыми благодаря их экспертным знаниям и контролю над информацией. Однако специализированные знания, полученные от бюрократии, дают МО независимость в вынесении суждений или решении проблем, а также в преобразовании информации в знание, то есть в конструировании информации и придании ей смысла. Таким образом, контроль над информацией и привлечение специалистов для выполнения задач является отличительной чертой бюрократий, поскольку это убеждает наделять МО специализированными знаниями.
