По инструкции - Юрий Окунев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У меня ещё есть полчаса по инструкции. Расскажите что-нибудь? Или рассказать мне?
Глаза за стеклом шелохнулись, блеснули отражённым светом. Лёгкий страх прополз паучьими лапками по сердцу Сидорова, но он не отвёл взгляд. Говорить – так говорить прямо.
Сидоров вежливо ждал чужой инициативы, но знал, что они промолчат. Как обычно. Человеческий способ общения мало подходил для пленников. Он пожал плечами и сел по-турецки между двух кубов. Коленки почти касались стекол этих необычных клеток.
Зато слушать они умели.
– В прошлый раз мы закончили про Розуэлл. Тогда появилось много интересных материалов. После него все остальные сообщения про визиты иноземных цивилизаций стали скучнее. Однообразными, что ли, без огонька. Никакого доверия. Зато расцвело кино! О, вы даже не представляете, чего только люди не придумали… – он закатил глаза, вспоминая любимые с детства фильмы. – Даже на вас некоторые были похожи. Но не точные копии. Что вы! Вы – уникальны!
Он, слегка поклонившись, сделал обеими руками приветственный жест в сторону блестящих в темноте глаз и продолжил рассказ. Чужие глаза ровно следили за человеком, но Сидоров каким-то образом чувствовал, что истории о пришельцах их радуют.
Уборщик вспоминал про Чужого, про Хищника и про их кроссовер; про доброго инопланетянина от Спилберга; про боевые летающие тарелки из Дня Независимости; про то, как люди налаживали близкие контакты третьей степени. В этот момент его голова почти переставала гудеть, и коготочки боли словно отпускали измученный бессонницей мозг, даря мгновения радости и свободы.
Ровно через двадцать пять минут Сидоров закончил, попрощался со Стивом и Роджером, отключил свет в зале с главного пульта. Лёгкий «ву-у» подтвердил выполнение инструкции, после чего уборщик вышел, запер дверь и повёз свою тележку в отдел утилизации. Сегодня она шла тяжелее, словно вся та кровь и боль, что он собрал с операционных столов, давила её к земле, сбивала с курса.
Немного поднапрягшись и навалившись всем своим весом, он втолкнул тележку в двери отдела, дотащил до утилизатора и сгрузил в него содержимое. Заревела центрифуга, отделяя твёрдое от жидкого, одно жидкое от другого. Тележку Сидоров оставил в специальном загончике для дополнительной санитарной обработки и взял новую, уже почищенную, вернулся в подсобку расставить инвентарь и пополнить запас химии.
После чего человека ждал обед по расписанию, краткий отдых с книжкой и уборка в общей комнате – этакая кают-компания, только не на корабле, а в тюрьме, с телевизором, книжными полками и старым с паутинкой трещин на верхнем стекле пинболом. Это не входило в обязательный список дел на сегодня, но Сидорову очень не хотелось ложится спать, снова видеть выматывающие кошмары. Он надеялся, что если очень сильно устанет, то заснёт быстро и проспит без снов.
Поэтому лишь когда въевшиеся много лет назад в дешёвый пластиковый стол пятна кофе, колы и ещё не пойми чего стали расплываться перед глазами, он нетвёрдой походкой вернулся в комнату, с трудом разделся и рухнул в кровать.
К сожалению, его план не сработал.
***
– Сидоров! Ты в своём уме? Ты что натворил?
Начальник объекта, поседевший с последней их встречи, орал. Очень болели уши, хотелось закрыть их руками. Но руки надёжно закрепили ремнями, очень похожими на те, что были в лаборатории.
Он хотел спросить про пытки и эксперименты, но его перебили:
– Просто представь, что эта парочка натворит на свободе? С их то способностями?
– Я не понимаю, о чём вы говорите, – тихо ответил Сидоров. Он устал видеть этот сон. Устал от криков и от ярости, смешанной со страхом, что излучал начальник вместе с несколькими охранниками на краю темноты.
Но кошмар не уходил.
– Что я сделал? Почему вы держите меня? – также тихо спросил Сидоров.
Начальник объекта аж поперхнулся словами, закашлялся, пытаясь выплюнуть в лицо уборщику оскорбления.
Один из охранников дал воды.
– Спасибо, – начальник успокоился, заговорил тише, и Сидорову стало чуть легче. – Спрашиваешь, что ты сделал? Давай повторим, как говориться, по списку.
Он взял со стола папку, достал листик и поставленным жёстким голосом зачитал:
– Сотрудник Сидоров Н.Н., отдел уборки и утилизации, в обход должностной инструкции совершил ряд противоправных действий, приведших к побегу опасных субъектов. В частности, он: травил сослуживца Макели К.М. малыми дозами бытовых химикатов, приводящих к потере зрения и к нарушениям мозговой деятельности…
– Ага, наливал ему кофе в благодарность за отличную службу.
Начальник проигнорировал его:
– Передавал субъектам информацию о структуре базы, о возможных путях побега.
– Смешно. Что ещё? – уже не удивляясь, спросил Сидоров.
– Закрыл камеры перед побегом…
– Побег за секунду?
– Открыл защитные кубы с главного пульта.
– А главного рубильника, как в кино, для базы нет?
– И, самое главное! – начальник снова перешёл на крик. – Вывез тело убитого чёртовыми пришельцами сослуживца в утилизатор, чтобы дать им больше времени на адаптацию и сам побег!
– А дальше сидел и вытирал пятна кофе в общей комнате? Серьёзно?
Начальник с отвращением кинул папку на стол.
– Сидоров, не строй дурачка. Лучше скажи, за каким хреном ты это сделал? Что такого они тебе предложили, что ты предал не только военные силы, но и всё человечество?
– Начальник, – устало прикрыл глаза Сидоров. От криков и шума у него снова заболела голова. – Я проявил уважение к коллеге. Как это возможно в рамках нашей работы. Это единственное, что я делал не по уставу. В остальном я действовал строго по инструкции.
Несколько секунд висела тишина. Напряжённая и в то же время немного печальная. А потом бесплотный голос в его голове спросил:
– Чьи инструкции ты выполнял?
Сидоров поднял голову и увидел замерших военных, застывшего начальника и тонкие паутинки, которые, подобно нитям марионеток, тянулись в темноту за человеческими фигурами. Но самая толстая нить тянулась упитанным удавом в темноту от него.
И там во мраке поблёскивали внимательные, ничего не выражающие глаза. Шестнадцать глаз на двух существ, которые сплели паутинку своими, нет, не щупальцами, но лапками с небольшими коготками.
Глаза смотрели бесстрастно, без привычных человеку эмоций и Сидоров понял, в очередной раз понял, что это не сон а…
***
Сидоров с нетерпением ждал окончания рабочей смены. Только в увольнительной он освобождался от ночных кошмаров и нормально высыпался. Он хотел просто закрыть глаза, чтобы не видеть кричащих лиц и тёмных глаз.
