Компьютер по имени Джо (Сборник) - Эдмонд Гамильтон

Хорошо иметь робота-друга, наставника, товарища для игр или даже няньку (рассказы «Дарик» Р. Гарсиа Леона, «Вступление в жизнь» А. Селлингса, «День на Каллисто стоит года на Земле» Я. Вейса). Но что произойдет, если машина вдруг станет нянькой и наставником всего человечества, как это происходит в рассказе У. Мальмгрена «Три желания»?.. Очень современен своим звучанием рассказ М. Лейнстера «Компьютер по имени Джо». В самом деле, как жить в мире без тайн, в мире безграничных информационных возможностей? Все дело в том, кто и как будет пользоваться этой информацией и этими возможностями; технический прогресс только тогда имеет ценность и только тогда несет людям пользу, когда сопровождается прогрессом нравственным.

В своей пугающей ипостаси, в образе электронного чудовища предстает робот в рассказе Ф. Саберхагена «Корабль-крепость». А конфигуратор, описанный Р. Шекли («Минимум необходимого»), поначалу кажется подарком судьбы — кому же не захочется иметь машину, выполняющую любое желание? Произведения эти сильно отличаются по художественной манере, по тону звучания, но в обоих рассказах коллизия строится на столкновении героев-людей и героев-машин, они меряются силой — в первую очередь, конечно, силой интеллектов. Не случайно и у Саберхагена, и у Шекли это столкновение происходит в открытом космосе — как тут не вспомнить «чистое поле», в котором бились со своими врагами сказочные богатыри?

Но далеко не всегда «железные гости» выступают в фантастике врагами человека. В рассказах А. Азимова и У. Тенна роботы не просто помощники, а даже друзья людей.

Так стоит ли бояться роботов?

С позиций философских любое орудие труда, любую машину можно рассматривать как продолжение рук человека.

Машина, производящая интеллектуальные операции — своеобразное «продолжение» его головы.

Поэтому людям надо прежде всего иметь добрые руки и разумную голову.

Эдмонд Гамильтон

МОИ БЕДНЫЕ ЖЕЛЕЗНЫЕ НЕРВЫ[1]

ГЛАВА 1. МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК

Я НЕ ХОТЕЛ этого. Я, Грэг, не люблю говорить о себе. Когда Кэрт Ньютон предложил мне описать это приключение для нашего дневника, поначалу я отказался.

Я сказал: «Нет, Кэрт, не стоит. Ты же знаешь, я не из тех, кто хвастает собственными подвигами».

«Знаю, — сказал он. — Но раз уж этой историей с Кибами занимался исключительно ты и все подробности больше никому не известны, писать отчет придется тоже тебе».

Ну и я согласился. Ведь Кэрт — капитан Футур — рассчитывает на меня больше, чем на других. Вероятно, потому, что мы с ним одинаково мыслим.

Разумеется, Саймон Райт тоже когда-то был человеком, до того, как его мозг поместили в сосуд, теперешнее его «тело». Но все-таки Саймон от нас как-то далек, даже от Кэрта.

Что касается Отхо… Что ж, будучи андроидом, он выглядит как человек. Но это чисто внешнее сходство. Отхо думает иначе, чем мы.

Должен признать, что и я, Грэг, не совсем похож на обычных людей. Я металлический человек ростом в семь футов. Отхо называет меня роботом, но это смешно, он просто завидует.

Мне бывает жаль Отхо. Не его вина, что он так ограничен.

Ни я, ни Отхо не были рождены. Нас создали Саймон Райт и отец Кэрта — Роджер Ньютон. В своей секретной лаборатории на Луне — той самой Лунной лаборатории, которую мы называем теперь домом, — они создали живых существ.

Я, Грэг, стал их первым и непревзойденным творением. Они сделали меня из вечного металла и оснастили атомными генераторами, сообщающими моим конечностям невероятную силу.

Я сильнее двадцати обычных людей. Мои фотоэлектрические глаза видят зорче, а уши лучше слышат. Столь же превосходен и мой металлический мозг. В нем миллионы электронных клеток. Вот почему я мыслю и действую столь быстро.

До сих пор помню благоговейный страх, появившийся на лицах моих создателей, когда они увидели, с какой скоростью я обучаюсь.

Помню случайно услышанный разговор Роджера Ньютона с Саймоном: «Грэг велик в своем роде. Но в следующий раз мы пойдем другим путем».

Саймон согласился: «Таких, как он, нам больше не надо».

ОЧЕВИДНО, ОНИ были слегка напуганы сверхъестественным интеллектом и мощью, которые сами же породили. И разумеется, поняли, что если таких, как я, будет несколько, все остальные люди станут лишними.

Вот почему, работая над новым искусственным существом, они не рискнули произвести еще одного сверхиндивидуума вроде меня. Они выбрали для Отхо форму андроида, чтобы его интеллект с гарантией был ограниченным.

Когда Роджер Ньютон и его молодая жена погибли столь трагически, именно мы — Саймон, Отхо и я — позаботились о маленьком Кэрте и воспитали его для человечества.

Не буду скрывать, это я обучил Кэрта большей части того, что он знает. Отхо слишком глуп, чтобы кого-то учить, а Саймон чересчур строг и раздражителен.

Конечно, шлепать Кэрта мне не позволяли, моя металлическая ладонь тяжела. Но я был его главным наставником.

А когда Кэрт вырос, начал странствовать по космосу и завоевал прозвище капитан Футур, я, естественно, помогал ему больше, чем остальные. Не раз нас выручала моя выносливость, когда из-за его безрассудства мы оказывались в затруднительном положении. Я старался постоянно за ним присматривать.

Но в тот день, когда началась эта история с Кибами, я был один.

Мы прибыли на Землю: Кэрту надо было посоветоваться о чем-то в Правительстве Солнечной системы. Я долго ждал этого шанса, и я им воспользовался.

Я сказал:

— Похожу по Нью-Йорку, пока ты здесь разговариваешь, Кэрт.

Он удивленно посмотрел на меня:

— Зачем, Грэг?

— Вероятно, он хочет подтянуть свои заклепки, — вставил Отхо.

Отхо всегда демонстрирует так свою зависть — подчеркивает, что я сделан из металла. Как обычно, я его проигнорировал.

— Одно личное дело, — сказал я Кэрту. — Я скоро вернусь.

— Ну что ж, — сказал он. — Многие знают о тебе, так что особой паники, надеюсь, не будет. Иди, но не опаздывай. В десять мы возвращаемся на Луну.

Оставив их, я двинулся к станции метро. Был час пик, вагоны полны народа.

На перроне я произвел сенсацию. Естественно, все слышали обо мне и о наших с Кэртом деяниях. Многие в поезде шепотом повторяли мое имя.

Однако, занятый собственными мыслями, я не обращал на это внимания. Дело было слишком серьезным.

Я ничего не сказал Кэрту, чтобы не волновать его попусту. Но меня беспокоило собственное здоровье.

Конечно, Отхо поднял бы меня на смех: «Больной металлический человек в семь футов?» Но отнюдь не физические болезни меня тревожили.