Избранный выжить - Ежи Эйнхорн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не будь палачом.
– Не будь жертвой.
– И ни за что, ни при каких условиях не стой в стороне.
Имя недавно скончавшегося Ежи Эйнхорна хорошо известно в мире. Это выдающийся шведский врач-онколог, гуманист и общественный деятель, депутат парламента, многолетний председатель Нобелевского комитета по физиологии и медицине, председатель Королевского онкологического фонда, председатель комиссии Европейского Союза по приоритетам в медицине, почетный доктор множества университетов мира. Для шведов Ежи – примерно то же самое, что Альберт Швейцер для немцев – символ гуманизма и кристальной честности. Много лет, используя все свое общественное и политическое влияние, он вел отчаянную борьбу за улучшение здравоохранения для пожилых людей. Он считал, что уверенность каждого человека в достойном и спокойном завершении своего жизненного пути чрезвычайно важна для морального здоровья общества.
Потому что величие государства определяется не количеством денег и боеголовок, а тем, как оно обращается со своими гражданами.
Если представить себе государство в виде живого организма, а граждан этого государства в виде клеточек, то если организм – инстинктивно или сознательно – не принимает мер, чтобы все клеточки чувствовали себя хорошо, то это не великий, а больной и обреченный организм, как бы он ни был на сегодня могуч и устрашающ…
Уже на закате лет Ежи Эйнхорн впервые выступил как писатель. Его книга воспоминаний и размышлений «Избранный выжить» – рассказ о детстве и юности, проведенных в гетто и концлагерях – мгновенно стала бестселлером.
Получив от издательства заказ написать книгу о шведском здравоохранении, предварив ее коротким рассказом о себе, Ежи Эйнхорн сел за работу. И очень быстро понял, что ему никуда не деться от своей памяти, от памяти, которую он в течение пятидесяти лет старался упрятать как можно глубже. Ему не надо было делать никаких усилий – картины прошлого возникали перед ним буквально с фотографической точностью. Оказалось, что он помнит лица, краски, какая была погода, помнит даже незастегнутую пуговицу на мундире немецкого офицера. И его охватил ужас. Ужас, которого он не испытывал даже тогда, когда все это происходило. Он почувствовал, что обязан рассказать об этом, даже просто ради того, чтобы сбросить с плеч этот невыносимый груз. В результате книга о здравоохранении не получилась. Надо отдать должное издателям – они без промедления издали книгу, несмотря на то, что вышло совсем не то, что они заказывали.
Книга необычна. Ее необычность заключается в том, что весь строй книги, весь ее нравственный и гуманистический пафос определяется незаурядной личностью автора. Несмотря на то, что книга рассказывает об одном из самых чудовищных периодов в жизни человечества, о том, как одна группа людей хладнокровно и беспощадно уничтожала другую группу людей, о немыслимых и невосполнимых потерях – в книге Эйнхорна нет ненависти. Он попытался понять, какие свойства человеческой души сделали возможным, что народ, который привычно считался цивилизованным и добропорядочным, поддался на омерзительную человеконенавистничекую ложь.
И не просто поддался. Одно дело – с задором повторять за своими лидерами, что во всем виноваты евреи – читай: буржуи, американцы, мусульмане, – одним словом, всевозможные классовые, расовые и национальные супостаты. И совсем другое дело – выстрелить в затылок пятилетнему ребенку. Все время возникает вопрос – многие ли из нас на это способны? Прочитав книгу Эйнхорна, невольно спрашиваешь себя: а может быть, и я мог бы стать палачом? Потому что предположить, что весь немецкий народ состоит из потенциальных кровавых палачей – это примерно то же самое, что утверждать, что еврейский народ состоит из злобных паразитов, мечтающих подчинить себе мир. «Главная слабость людей состоит в боязни иметь свое, отличающееся от общепринятого, мнение», – пишет Ежи. И он, не боясь быть обвиненным в прекраснодушии, пишет, что все люди в основе своей хороши, но уж очень легко подвержены влиянию.
Кстати, каким образом слово «прекраснодушие» в русском языке стало чуть ли не ругательным? В составе этого слова нет даже намека на иронию – стоит ли иронизировать над прекрасной душой? Как же надо извернуться, какую уродливую психологическую позу принять, чтобы произносить это слово с презрением и брезгливостью.
А вот Ежи Эйнхорн именно прекраснодушен. Не в том смысле, что он смотрит на мир сквозь розовые очки и не желает замечать крови и грязи вокруг себя, а в том, что он человек с прекрасной душой. Кто еще, как не человек с прекрасной душой, стал бы пытаться понять и в какой-то степени оправдать своих палачей? Немцы, рассуждает Ежи, боялись ослушаться приказа… в случае нарушения приказа их могли бы отправить на фронт… и так далее, и тому подобное…
Трудно иметь дело с прекраснодушными людьми. Сразу возникает вопрос: а если бы мне грозила опасность быть отправленным на фронт, смог бы я убить безоружного ребенка? А может быть, все не так просто, и немцы делали все то, что они делали, из идеологических соображений – их вела национальная идея? Но, как сказал на презентации книги в Москве известный московский психолог профессор Александр Асмолов, национальная идея – это диагноз. Диагноз расчеловечивания. Нет и не может быть национальной идеи, которая стояла бы выше общечеловеческих ценностей.
Книга Эйнхорна – это история детства, отрочества и юности молодого человека, рассказанная им самим. Автор принадлежит к самому несчастному поколению двадцатого века. Не знаю, существует ли статистика выживших из этого поколения, но речь идет о юношах, встретивших войну в так называемом призывном возрасте. Сколько из них не вернулось с войны? Половина? Больше? Но это одна сторона – эти ребята шли с оружием в руках сражаться за свою Родину, свои идеалы – причем имеются в виду и те внушенные Гитлером идеалы, за которые сражались немцы, насаждая в Европе «немецкий порядок», огнем и мечом утверждая наступление на земле новой эры – тысячелетней империи страха.
Ежи Эйнхорн такого шанса – взять в руки оружие и идти сражаться – не получил. Он по рождению принадлежал к группе людей, которые, по мнению новых хозяев Европы, подлежали уничтожению. Почти все его ровесники, родители, друзья и родственники погибли. Он чудом остался жить. Всего один день оставался до того, как вместе с оставшейся группой заключенных он должен был быть депортирован в лагерь уничтожения,
