Дело о сбежавшем трупе - Эрл Гарднер

Делла поспешила за посетительницами и через минуту распахнула перед ними дверь. Мейсон услышал звук шагов, вот чемодан стукнулся о дверцу книжного шкафа. Затем в кабинет вошла миниатюрная особа с застенчиво опущенными глазами. Она быстро взглянула на адвоката и поздоровалась, неслышно прошла вдоль стены и опустилась на простой стул с прямой спинкой. В этот момент другой чемодан с грохотом ударился о дверь, распахнул ее, и в кабинет влетела старшая особа, швырнула с силой чемодан тут же у порога, посмотрела на наручные часы и заявила:

– У нас ровно двадцать минут, мистер Мейсон.

– Прекрасно, – с улыбкой ответил адвокат. – Пожалуйста, присаживайтесь… Полагаю, вы – миссис Энзел?

– Правильно.

– А это миссис Дейвенпорт? – спросил Мейсон, посмотрев на молодую женщину, которая сидела, положив руки на колени.

– Правильно, – вновь подтвердила Сара Энзел.

– По всей видимости, ваша дочь?

– Нет. Мы познакомились лишь несколько месяцев назад. Она много времени жила за границей, ее муж – горный инженер, а я находилась на Востоке, в Гонконге. Вообще-то я прихожусь ей теткой, муж моей сестры был ее родным дядюшкой.

– Выходит, я ошибся, – сказал Мейсон. – Правильно ли я понял: вы хотите посоветоваться со мной по поводу дела об убийстве?

– Совершенно верно.

Мейсон внимательно изучал двух женщин.

– Вам не приходилось слышать имя Уильяма Делано? – спросила миссис Энзел.

– Он крупная величина в горном деле?

– Точно.

– Он умер, как мне помнится.

– Шесть месяцев назад. Муж моей сестры, Джон Делано, был его братом. Джон и моя сестра оба умерли. А Мирна, то есть миссис Дейвенпорт, является племянницей Джона и Уильяма Делано.

– Понятно. А теперь объясните мне, какая нужда привела вас сюда.

– Муж Мирны, Эд Дейвенпорт, написал письмо, обвиняющее Мирну в намерении убить его.

– Кому он послал письмо?

– Пока никому. Оставил его адресованным окружному прокурору или начальнику полиции, мы точно не знаем, кому из них; оно должно быть доставлено адресату в случае смерти Эда. В письме он обвиняет свою жену в отравлении Гортензии Пакстон, ее сестры, которая унаследовала бы большую часть состояния Уильяма Делано. У Эда Дейвенпорта хватает наглости далее утверждать, будто Мирна подозревает, что ему известно об этом преступлении, поэтому она, возможно, планирует отравить его. А в случае его смерти он желает, чтобы все тщательно расследовали.

Мейсон с любопытством посмотрел на миссис Дейвенпорт, сидевшую совершенно неподвижно на своем стуле. Один раз, очевидно почувствовав на себе его взгляд, она подняла глаза, но тут же опустила ресницы и продолжала изучать собственные руки в перчатках.

– Каким образом у него могли появиться такие мысли? – спросил Мейсон. – Имеются ли у него какие-то основания для подобного обвинения, миссис Дейвенпорт?

– Конечно нет! – возмутилась Сара Энзел.

Мейсон продолжал смотреть на миссис Дейвенпорт.

Она тоже решила вступить в разговор:

– Я провожу большую часть времени в саду. У меня есть кое-какие опрыскиватели для борьбы с вредителями. Они очень ядовиты. Мой муж болезненно любопытен. Уже дважды мне приходилось его предупреждать, что с подобными составами опасно иметь дело. Возможно, это навело его на такие мысли. Он страшно мнительный, у него вечно появляются дикие идеи, от которых он не может отделаться.

– Он неврастеник, – махнула рукой Сара Энзел, – вечно погружен в мрачные мысли. Следствие алкоголизма. Порой он впадает в ярость, после чего у него и появляются дикие мысли.

– Ситуация крайне сложная, – задумчиво произнес Мейсон. – Мне, естественно, надо познакомиться с ней подробнее. А вы, как я понял, торопитесь на самолет?

– Совершенно верно. Внизу нас поджидает такси. Наш самолет на Фресно вылетает в одиннадцать.

– Возможно, учитывая обстоятельства, вам будет разумнее лететь чуть позже?

– Мы не можем. Эд умирает.

– Вы говорите об Эде Дейвенпорте, муже молодой особы?

– Совершенно верно.

– И он оставил такое письмо, которое в случае его смерти должно быть доставлено властям?

– Да, сэр.

– Это сильно усложняет ситуацию.

– Правда? – воскликнула Сара Энзел.

– Будет лучше, – попросил Мейсон, – если вы постараетесь ввести меня подробнее в курс дела.

Сара Энзел устроилась поудобнее в большом кресле для посетителей, изрядно поерзав, что говорило скорее о ее раздражении, нежели о намерении расслабиться.

– Слушайте внимательно, – предупредила она, – у меня нет времени на повторы.

Мейсон закурил, кратко предупредив:

– Мой секретарь, мисс Стрит, стенографирует нашу беседу. Позднее я смогу посмотреть ее записи.

– Уильям Делано был очень богатым человеком. Но и очень одиноким. Два последних года его племянница Хорти, то есть Гортензия Пакстон, жила у него. Он медленно умирал и знал об этом. По его завещанию почти все переходило к Хорти. Она за ним ухаживала. Можете мне поверить, это был адский труд. Хорти написала Мирне, и они с Эдом приехали помочь ей. Вскоре после их приезда Хорти тяжело заболела, а через неделю умерла. В то время Эд Дейвенпорт ничего не говорил, а позднее заявил Мирне, что, по его мнению, Хорти отравили. Типично для Эда Дейвенпорта с его ослиным упрямством и нежеланием прислушиваться к чужому мнению.

– Причина смерти? – быстро спросил Мейсон.

– Перегрузки. Ее смерть явилась ужасным ударом для Уильяма, Хорти была его любимой племянницей. По своему завещанию он намеревался оставить ей четыре пятых состояния и одну пятую Мирне.

– Вам он ничего не оставил, миссис Энзел?

– В конечном итоге оставил. Мы с ним никогда не были особенно близки. После смерти Хорти он изменил завещание.

– Вы, кажется, убеждены, что мисс Пакстон умерла естественной смертью?

– Разумеется, у нее был вирусный грипп, эпидемии которого проходят ежегодно. Ну а Хорти переутомилась и ослабла, не смогла справиться с болезнью.

– Вы виделись с ней перед смертью?

– Да. Я отправилась туда, когда узнала о ее болезни, чтобы помочь. Приехала за три-четыре дня до ее смерти и очень скоро уехала назад. Мы с Уильямом Делано хорошо относились к друг к другу, но он действовал мне на нервы, и мы частенько конфликтовали. Мирна заявила, что прекрасно справится одна, поскольку у них была экономка, и они сразу же наняли для Уильяма сиделку. Посчитала, не слишком я там нужна.

– А когда вы вернулись?

– Вскоре после смерти Уильяма.

– Производили вскрытие после смерти мисс Пакстон?

– Нет, конечно. У них был постоянный врач, который подписал свидетельство о смерти. Ее похоронили, на этом дело и кончилось, пока Эд Дейвенпорт не завел свои дурацкие разговоры. Если хотите знать мое мнение – у него не все дома. Этого мало, он стремится отвлечь внимание от своих манипуляций с деньгами Мирны. Вот какие сумасшедшие идеи у Эда! А теперь он добивается, чтобы его идиотское письмо вскрыли в случае его смерти. У болвана высокое кровяное давление, он может скончаться в любой момент. Ему это известно, и все же он состряпал такое подлое письмо! Теперь в случае его смерти трудно предугадать последствия.

– Где находится письмо?

– В его офисе.

– А где офис?

– В Парадайзе. Это местечко близ Чико, в северной части штата. Его офис находится в их же жилом доме. Они с Мирной одно время жили там после возвращения из Южной Америки. Тогда Эд приобрел шахту за смехотворно малую цену. После того как они с Мирной перебрались на жительство к Уильяму в Лос-Анджелес, Эд занял весь дом в Парадайзе под офис для своей компании. То есть он называет его офисом. Две комнаты действительно служат кабинетами, но, кроме того, там есть спальня и кухня. Эд проводит там много времени. Иногда он уезжает туда на неделю, а то и на две. С того времени, как я нахожусь с Мирной, он почти полностью перебрался в этот его сомнительный «офис», где разыгрывает из себя экономическую величину, горного магната…

– Могу ли я спросить, – прервал ее Мейсон, – как вы так органично влились в эту картину?

– Прежде всего, я люблю Мирну. По новому завещанию мне принадлежит пятая часть огромного дома Уильяма. И я не намерена позволить Эду Дейвенпорту выставить меня оттуда. Когда я увидела, как он обращается с Мирной, я ужаснулась, но старалась не вмешиваться и ничего не говорить. Правда, Мирна? Затем сегодня утром нам сообщили, что Эд находится в Крэмптоне и…

Мейсон осторожно прервал ее:

– Как я понимаю, он заболел?

– Именно это я и хотела вам сказать, он умирает, а у нас осталось не более пяти минут… Можете вы себе представить, чтобы какой-нибудь нормальный человек написал обвинительное письмо против собственной жены и распорядился доставить его в полицию в случае его смерти?

– Иными словами, в этом письме он обвиняет в своей кончине жену?

– Возможно, не столь категорично, но содержание письма сводится к этому.