Рождественское желание - Мина Хан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рейез шагнул вперёд и замер. Женщина дрожала от напряжения. Она уставилась на него, как дикая кошка, готовая убежать или драться.
При росте сто девяносто четыре сантиметра и могучем телосложении, вероятно, он, выглядел устрашающе. Но, черт побери, возиться с этим весь день у него нет времени. От пронизывающего холода у него болело нутро, превращая сущность в каплю холодной патоки. Рейез неторопливо вернулся к крыльцу с козырьком и топнул ногой.
— Проходите. Согреетесь, а я угощу вас супом.
Когда она не пошевелилась и не ответила, он поспешил мимо и открыл дверь, чтобы войти внутрь.
— Каким? — раздался мягкий шелковистый шёпот.
Рейез замер.
«Это шутка? Что случилось с нищими, которым перебирать не приходится?»
Скопировав высокомерный голос метрдотеля, Рейез повернулся и продекламировал:
— У нас есть сливочный куриный чаудер[3], приготовленный с кусочками юконского золотого картофеля[4] и свежими ядрами сладкой кукурузы, с добавлением жаренного зелёного перца поблано[5] и тёртого монтерей джек с перцем[6]. Сладкий и пряный, он обязательно согреет тебя изнутри.
К тому времени, как он закончил, она развернулась и встала в шаге от него. Такая крошечная. Её макушка едва доставала ему до плеч. Рейез засунул руки в карманы и сгорбился в тщетной попытке скрыть исполинский рост. Со своими габаритами он возвышался над ней как гора.
— У меня нет денег, чтобы заплатить за угощения.
— Согласны помочь мне с уборкой?
Незнакомка кивнула.
— Вот и хорошо. — Он придержал дверь, и она прошаркала мимо него. Рейез с радостью забежал в тёплое помещение и запер за ними дверь.
Когда он обернулся, женщина стояла у стола, стягивая грязные варежки. Он указал на дверь прачечной.
— Можете повесить там пальто и остальные вещи.
Рейез снял своё пальто, повесил его за дверью — на крючок — и достал кастрюлю с супом из холодильника. Насыпав тарелку и убрав остаток, он направился к микроволновой печи. Но застыл на месте, желая проверить степень своего самоконтроля, разогрел еду своей огненной силой.
Над тарелкой поднялся пар пикантного аромата и Рейез не смог сдержать улыбки. Он выложил на стол чистую ложку и несколько упакованных солёных крекеров. Стакан с водой. Раздавшиеся за спиной тихие шаги предупредили его о приближении гостьи.
Рейез поднял глаза и едва не лишился дара речи. Уродливая шерстяная шапочка, потрепанное пальто и вылинявший шарф скрывали девушку, нежную и изысканную, точно самый бледный и светящийся во тьме сорт вешенки. Или, возможно, сказочной принцессы. Девушка мерцала подобно лунному свету, от кончиков шелковистых прямых серебристых волос до молочно-белой кожи. Давно не вспыхивающая в нём страсть запылала в душе. Ему хотелось прикоснуться к блестящей завесе волос.
«Будут ли они прохладными и самородными точно мишура, или мягкими, как шёлк?»
Он скрестил руки на груди и слегка встряхнул головой, пытаясь избавиться от безумных мыслей.
— Не смотрите на меня, как на чудачку, — буркнула она, прижимая к груди армейский зелёный рюкзак. — Я нормальная.
Рейез сглотнул.
Чудачка — не то слово, о котором он думал. Красивая. Стройная. Пожалуй, чересчур худенькая. Ничего критичного. Всё легко можно исправить несколькими калорийными блюдами.
— Я о таком даже не думал.
Холодный синеглазый взгляд скользнул по нему, смягчаясь.
— Всё впереди, — тяжело выдохнула она, ссутулившись. — На меня так всю жизнь смотрят, а я до сих пор не научилась не замечать этого.
«Да, знакомое чувство».
Вот почему ему нравилось жить в вычурном и эклектичном районе Монтроуз. Большие, уродливые парни с татуировками не сильно кидались окружающим в глаза.
Рисунки, покрывшие тело после инициации и обретения джином силы, выделяли его среди толпы. Однако чутье подсказывало, что эта девушка везде будет сверкать подобно звезде. Рейез отвернулся от столь яркой красоты.
— Суп остывает.
Стоило незнакомке придвинуть табурет к столу, Рейез схватил чистое кухонное полотенце и начал вытирать и без того безупречно чистую столешницу.
— Как вас зовут?
В комнате повисла тишина, а Рейез продолжал натирать сверкающую поверхность.
— Селена. — Голос прозвучал сдавленно, словно сорванное под дулом пистолета признание.
«Если не ошибаюсь, Селена по-гречески означает «луна». А, может, это имя богини луны? Хм... В любом случае, оно ей подходит».
— Приятно познакомиться, а я Рейез.
— Разве не я вам должна помогать?
— Когда доедите, помоете за собой посуду.
— Ммм, — простонала она, попробовав чаудер.
Рейез резко повернулся к шкафчику и стал расставлять специи, поворачивая этикетки вперёд. Лучше чем-то заняться, лишь бы не пялиться на неё, словно дурак. Он наслаждался тишиной между ними, нарушаемой только случайным звоном металлической ложки, ударяющейся о край тарелки. Болтовня телеведущих на заднем плане была едва заметна.
— Это вы приготовили?
Рейез закрыл дверцу шкафа.
— Да, — ответил он, вытирая руку кухонным полотенцем и поворачиваясь.
— Это лучший суп, который я когда-либо пробовала, — похвалила она.
Пустая коричневая пивная бутылка с содранной этикеткой стояла рядом с пустой тарелкой. Рейёз нахмурился.
«Откуда она взялась?»
— Простите.
От дрожи в её голосе у него по спине пробежали мурашки. Нехорошее предчувствие закралось в душу.
«Она что, собирается достать пистолет или нож и ограбить его? Испуганный взгляд мечется туда-сюда. Чудесно, я на свою голову решил помочь наркоманке. Зрачок слегка расширен. Неважно, я легко с ней справлюсь».
Он выпрямился, сложив руки на груди.
— За что, Селена?
— Рейез, сын Марида, назвав твоё имя я привязываю тебя к этой бутылке. Амар, амар, амар. Джаннканнананамуттерфуттер дхум!
Кровь в его жилах застыла от страха.
— Нет!
Не раздумывая ни секунды, Рейез бросился к ней.
«Нужно разбить бутылку. Я должен во что бы то ни стало остановить её».
С расширенными от страха глазами и дрожащим голосом, Селена повторила фразу ещё дважды, так быстро, что слова прозвучали детской скороговоркой.
С криком ужаса Рейез попытался развернуться и убежать. Инстинкт возобладал над разумом и реальностью, но невидимая сила заарканила и потащила его к ней.
Кожа напряглась, когда сила зажужжала в нём подобно рою разъярённых пчёл, умоляя о высвобождении. Он дёрнулся, дрожа. У него перехватило дыхание. Рейез не хотел пользоваться огнём и ранить её. На мгновение их взгляды скрестились. Большие лавандовые озёра, охваченные страхом. Что-то более древнее, смиренное затеняло их глубины.
Все мысли
